Поиски правдивого слова

За незначительными исключениями, в каждом стихотворении слышится фальшь. Автор советует создателям выбрать себе другой жанр психотерапии, потому что от их опусов за километр пахнет конъюнктурой. Всем болит, всем хочется вывернуть наружу боль и излечиться. Но за этим эксгибиционистско-невротическим желанием, добавлю от себя, стоит огромное безразличие, если не пренебрежение к читателю, читателю вдумчивому и разборчивому, воспитанному на отборных произведениях украинской и мировой поэзии, вынужденному теперь поглощать тонны бесформенных словоизлияний, основанных на плохо осознанных и еще хуже сформулированных чувствах, слезливых сантиментах или, упоминая Ницше, озлобленных ресентиментах.

Разумеется, разборчивый читатель на наших территориях сегодня случается крайне нечасто. Однако именно он во все времена и у всех народов определял критерии оценки, степень вкуса, принятие выдающихся произведений, а также неприятие произведений рядовых и откровенно слабых. Именно благодаря такому читателю, который впоследствии создал блестящую и часто язвительную литературную критику, сооружался храм европейской литературы.

Разборчивый читатель на наших просторах сегодня случается крайне редко. Однако именно он во все времена и у всех народов определял критерии оценки, степень вкуса, принятие выдающихся произведений, а также неприятие произведений рядовых и откровенно слабых.

Читайте также: Поэт и война

Комментарии читателей к, так сказать, крика  души нашей поэтессы были преимущественно участливыми и солидарными, что не так часто встречается в сети, где, как по другому поводу замечал Сковорода, "всякому голову мучит свой дур". Один неплохой поэт даже признал, что поторопился с публикацией и лучше бы он это сырое и озлобленное стихотворение держал в себе или для себя. Другие подтверждали, что их так же воротит от слишком графоманских произведений, исполненных фальшивой патетики. Руководствуясь беззастенчиво развитым обонянием на благоприятную конъюнктуру, многие проныры мгновенно переключили свой пишущий орган с регистра "стихи для детей" на регистр бесконечных стихов о войне, мучениях, страданиях, боли, ракетах, разрушениях, обстрелах... Пусть пишут, снисходительно махали рукой еще одни комментаторы, это для психотерапии, для снятия стресса, их все равно никто не читает. А еще другие, напротив, говорили, что им мало стихов о войне, что они только о войне хотят слышать и читать, и их отвращает всякая там лирика о любви или цветах, только война, в книгах, кинотеатрах и в песнях, потому что это самая плохая война за столетие, и все с ПТСР в душе и т.д.

Читайте также: Синдром воображаемой беспомощности

Ну, что касается того, что все с ПТСР, то я воздержался бы от таких далеко идущих и всеобъемлющих диагнозов. Особенно не хочется ставить их тогда, когда видишь молодых, здоровых, подвыпивших нуворишей и других слуг народа, которые с блаженными улыбками покидают ночные клубы и рестораны; или созерцая находчивых розовощеких уклонистов, которые живо торгуют, рекламируют, возят, косят, куют и мелют. Что касается войны, то каждая война – самая плохая, особенно та, во время которой нам самим пришлось жить. К сожалению, именно война является перманентным состоянием, в котором с небольшими перерывами пребывает человечество. Спросите об этом у израильтян, спросите у корейцев и вьетнамцев, а также у грузин и ичкерийцев... Другое дело, как правдиво писать о войне, писать так, чтобы написанное не вызывало отвращения и отторжения.

Каждая война – самая плохая, особенно та, во время которой нам самим пришлось жить. К сожалению, именно война является перманентным состоянием, в котором с небольшими перерывами пребывает человечество. Спросите об этом у израильтян, спросите у корейцев и вьетнамцев, а также у грузин и ичкерийцев... Другое дело, как правдиво писать о войне, писать так, чтобы написанное не вызывало отвращения и отторжения

Читайте также: Война как пост

Лично мне встречались хорошие стихи, написанные в течение первого года активной фазы этой войны. Достаточно вспомнить поэзии Марьяны Савки, Светланы Поваляевой, Дмитрия Шандры, находящегося на переднем крае борьбы с врагом, Остапа Сливинского, Ярослава Гадзинского, еще нескольких поэтов и поэтесс, чье творчество я искренне чту. Понятно, что немало хороших стихов я просто не увидел – не в последнюю очередь еще и потому, что их захлестнул ливень чисто графоманских выплесков на военную тему. Больше всего меня, пожалуй, удивил тезис, что поэзия относится к жанру исповеди в кабинете психотерапевта, где можно и нужно говорить как можно больше, невзирая на стиль изложения. Кто-то, кажется Юнг, действительно говорил, что поэт – это невротик, который лечит себя сам. Однако лечит он себя, не выставляя, как ярмарочный калека-нищий, напоказ раны, шрамы и язвы, а создавая гармоничные, совершенные произведения, благодаря которым и сам обретает исцеление, и исцеляет своего, не раз тоже невротического, читателя.

Читайте также: Слова-гайдамаки

Настоящая поэзия не повествует о чувствах, а создает их. Об этом говорилось в давней статье Томаса Стернза Эллиота "Назначение поэзии", где рассматривается понятие объективного коррелята. Это не отчаянные вопли и крики, не надутые патетические позы и грозные жесты, это не беспорядочный рассказ об однообразных симптомах посттравматического расстройства. Единственный способ выразить эмоцию в художественной форме состоит в нахождении для нее объективного коррелята – ряда предметов, ситуаций или цепи событий, которые станут точной формулой конкретного чувства. Формулой, а не хромым верлибром на три тысячи слов, формулой, которую можно и хочется запомнить, хочется петь. Образцовыми для украинской поэзии примерами таких емких формул до сих пор остаются стихи Тараса Шевченко, благосклонная рецепция которых неслучайно переживает сейчас настоящий ренессанс. (Тут, кстати, можно вспомнить прекрасную инициативу издательства "Дух и Литера", недавно издавшего карманного формата "Кобзарь" и избранного Василя Стуса, обе книжечки в камуфляжных обложках, книжечки, которые поедут к нашим защитникам на фронт и скажут им значительно больше, чем неловкие и многословные словоизлияния проворных литературных гастарбайтеров и неисправимых графоманов, которые не могут выдержать хотя бы одной сакральной минуты молчания перед лицом реальных страданий и смертей миллионов украинцев).

Настоящая поэзия не повествует о чувствах, а создает их. Об этом говорилось в древней статье Томаса Стернза Эллиота "Назначение поэзии", где рассматривается понятие объективного коррелята. Это не отчаянные вопли и крики, не надутые патетические позы и грозные жесты, это не беспорядочный рассказ об однообразных симптомах посттравматического расстройства

Теперь, когда появились необычные возможности работать с искусственным интеллектом (которыми, можно не сомневаться, обязательно воспользуются воины графоманских войск разного рода, так же как и блогеры, авторы колонок и другая пишущая братия), легко заметить основополагающий порок, сочетающий искусственные произведения с изделиями далекими от поэтического призвания и дарования ремесленников: они одинаково плоские и одномерные. Организованные как поэтический дискурс снаружи, эти изделия никогда не структурируются изнутри, по законам сердца, одинаково лишены весомой причины к началу письма и, что гораздо страшнее, к его окончанию. Ведь по вашему требованию искусственный интеллект легко прибавит к вроде бы готовому тексту еще двести слов, и двести, и еще двести тысяч. Поэкспериментируйте, введите в чате искусственного интеллекта ключевые слова "Украина", "война", "кровь", "страдание", "победа" – и сами увидите пространный текст, как две капли воды похожий на написанные конкретными людьми, которые беспокоят мою знакомую. Эти произведения одинаково фальшивы и фейковы, потому что лишены глубины, одинаково промазывают мимо наших чувств, над ними никто не станет плакать и никому не придет в голову выучить их наизусть. Ведь на самом деле искусственному интеллекту нечего сказать. И терять ему тоже нечего. Он никогда не станет писать стихи собственной кровью на стене московского застенка. И бессонницей трое суток подряд он тоже не будет мучиться, настойчиво ища проклятой и благословенной завершающей строфы или убийственно точной и неслыханной еще рифмы. Графоманы так же не станут этого делать ни при каких обстоятельствах.

Читайте также: От первого до последнего дыхания

На самом деле искусственному интеллекту нечего сказать. И терять ему тоже нечего. Он никогда не станет писать стихи собственной кровью на стене московского застенка. И бессонницей трое суток подряд он тоже не будет мучиться, настойчиво ища проклятой и благословенной завершающей строфы или убийственно точной и неслыханной еще рифмы. Графоманы так же не станут этого делать ни при каких обстоятельствах

Несмотря на все сказанное выше, я твердо убежден, что настоящие шедевры – и поэтические, и прозаические – о нынешней войне обязательно будут написаны. Вряд ли это произойдет в ближайшее время. Каждый опыт, тем более такой болезненный, как наш, нуждается в глубоком осмыслении и кристаллизации, а также видении объективного коррелята. Каждая рана требует времени, чтобы зажить. Данте начал создавать "Божественную комедию" спустя четыре года после войны между гвельфами и гибеллинами, в изгнании из Флоренции. Он писал ее в течение пятнадцати лет, избегая первых попавшихся слов, которые всегда услужливо находятся под рукой, и не торопясь выкладывать отточенные терцины ни в одну из популярных социальных сетей, которых, к его и нашему счастью, тогда просто не существовало. Зато это произведение пережило уже и переживет еще не одно столетие, сияя как незаходящее созвездие на небосводе европейской литературы.

Хорошо бы, если бы к тому времени, когда появится украинский гений, равный талантом Данте, у нас наконец-то сформировалась профессиональная и ответственная литературная критика, одинаково свободная как от безоглядного восхваления никчемных произведений, так и от внутрицеховой вражды и бездарной, оглобельной расправы с поэтами, которые тем или иным образом не вписываются в мейнстрим. Только такая критика будет способна создать запруду на пути потопа бессодержательного языка.

Ну, а свой лайк под постом расстроенной фальшивой графоманской сверхпродукцией поэтессы я, конечно, не забыл поставить.

Специально для Еспрес\со

Об авторе. Константин Москалец, писатель

Редакция не всегда разделяет мнения, высказанные авторами блогов.