Экс-владельцы ПриватБанка создают юридический шум, - юрист Андрей Пожидаев

Представляет интересы государственного ПриватБанка в судах с его бывшими владельцами и связанными с ними компаниями. Как в Украине, так и в Великобритании, Израиле, Соединенных Штатах, Швейцарии и на Кипре. Магистр права, выпускник Киевского национального экономического университета.

В эфире программы "Еспресо: капитал" он рассказал о судебных делах между ПриватБанком и бывшими его владельцами - Игорем Коломойским и Геннадием Боголюбовым и о перспективах возвращения утраченных средств. Ведущий программы - экономический обозреватель Андрей Яницкий.

На прошлой неделе крупнейшая новость - это предъявление первого подозрения по делу ПриватБанка Владимиру Яценко, бывшему первому заместителю председателя правления этого банка. А дальше еще подозрение и бывшему председателю правления Александру Дубилету, и руководителю одного из подразделений.

Да.

Почему, по вашему мнению, впервые за 5 лет, были предъявлены подозрения по этому делу?

Как сам банк, так и юристы банка не могут вмешиваться в ту деятельность, которую ведут наши правоохранительные органы. Банк приветствует сдвиги и банк считает, что это первый позитивный шаг во всем том большом количестве расследований, которые сейчас осуществляются нашими правоохранительными органами.

То есть банк не имеет отношения к этим подозрениям?

Нет, нет, нет. Потому что это исключительная компетенция наших правоохранительных органов, в данном случае это НАБУ. Это полностью их дело. Банк при расследовании этого дела полностью сотрудничал с правоохранительными органами, предоставлял всю запрашиваемую информацию. Итак, если НАБУ пришло к выводу, что есть все основания предъявить подозрение, это подозрение было согласовано генеральным прокурором - значит, правоохранительная система Украины верит в то, что те события, которые были описаны, действительно происходили и действительно нанесли ущерб банку. И мы ожидаем, что и дальше правоохранительные органы на этом не остановятся.

Между прочим, за Яценко уже внесли залог 52 млн грн - и он уже находится на свободе, ожидает судебных разбирательств у себя дома, насколько я понимаю.

Вы упомянули, что происходит много судебных процессов вокруг ПриватБанка, это не единственный процесс. А сколько их примерно?

Если взять общее количество всех судебных дел - это и гражданских, и хозяйственных, находящихся на рассмотрении в Украине - пока их более 500. Если взять за все время с начала национализации - это цифра всех процессов уже более 1000-1300, и с каждым днем их количество увеличивается.

Речь идет только о делах, связанных с национализацией. То есть мы здесь не говорим о том, что ПриватБанк где-то с кем-то со своими клиентами судится?

Все процессы, которые касались национализации - с бывшими владельцами, с бывшими связанными лицами. Оспариваются различные нормативные акты, которые принимались Кабинетом министров, СНБО, Национальным банком, Фондом гарантирования вкладов. И наши оппоненты на этом не останавливаются.

Нужно остановиться и объяснить тактику и стратегию наших оппонентов. Нет единой линии. Например, мы хотим отменить этот акт и этот, и после этого вернуть себе банк. Это можно назвать паутиной: они пытаются найти какие-то слабые места, слабые стороны в защите ПриватБанка или в менеджменте ПриватБанка. Это все попытки создать некий юридический шум, чтобы банк был сосредоточен не на своем развитии и на реализации дольнейшей стратегии - банк должен быть продан международному инвестору. Это все для того, чтобы банк все больше и больше своих сил сосредоточивал именно на какой-то юридической борьбе.

Если говорить военной терминологией - речь идет не о прицельных обстрелах, а о юридическом граде, когда прямо накрывают по всем фронтам, ищут щелочки, где можно нанести вред государственному банку.

Именно так. Но единственное, что я хотел бы подчеркнуть - банк, пытаясь вернуть все те средства, которые были вложены из бюджета, не судится в Украине с бывшими владельцами - это исключительно иностранные юрисдикции. Даже соцопросы говорят, что уровень доверия к судебной системе меньше, чем 3%. Об этом говорят не только наши граждане, об этом говорят политики, об этом даже заявил президент - что необходима перезагрузка судебной системы.

Есть очень большое количество разнообразных очень странных судебных решений, которые принимаются судьями. Некоторые суды уже стали "притчей во языцех", вынося просто...

Печерский суд, ОАСК...

Печерский суд, ОАСК - вы правильно отмечаете.

Даже Конституционный суд.

И поэтому доверия к вынесенному решению, которое было бы принято - его невозможно было бы обеспечить ни с одной стороны, ни с другой. А возможность рассмотреть все те вопросы, которые выносятся - она обеспечивается именно в судах иностранных юрисдикций.

Давайте эти юрисдикции перечислим. Где эти западные фронты против бывших владельцев, где ведутся юридические бои? Соединенные Штаты?

Соединенные Штаты. Мы будем говорить только о тех юрисдикции и в тех пределах, чтобы не навредить тем делам, которые там рассматриваются.

Соединенные Штаты. Банк предъявляет иск в Соединенных Штатах - одновременно с этим или после этого появляется очень большое количество исков связанных компаний. Компаний, принадлежащих бывшим владельцам в Украине против банка - как попытка вмешаться в процесс, который рассматривается в Соединенных Штатах.

Я слышал еще о делах в Великобритании, в Израиле, на Кипре, где еще? Может я ошибаюсь?

Этого достаточно.

Швейцария, кажется, тоже.

Смотрите, по делам в Великобритании, в Лондоне - та же тактика: банк подает иск в суд в Лондоне - сразу появляется иск в Украине о защите чести и достоинства. Например, очень интересная история: сейчас судья Печерского районного суда пытается у НАБУ истребовать отчет Kroll.

Kroll - это детективы, которые исследовали, каким образом выводились деньги из ПриватБанка в течение десяти лет. Они нашли все эти схемы и отдали их правоохранительным органам. Но этот отчет засекречен.

Сейчас этот отчет является закрытым.

Перед тем, как говорить на другие темы - мы спросили киевлян, верят ли они, что бывшие владельцы - Игорь Коломойский и Геннадий Боголюбов смогут вернуть себе ПриватБанк. Преимущественно люди не верят, что банк вернется прежним владельцам.

Еще до момента так называемой национализации ПриватБанка в законодательстве был прямой запрет на возможность возвращения тех банков, которые были переданы или частному инвестору, или государству, в собственность прежних владельцев.

Прямой запрет. Это не останавливало наших судей. Наши судьи очень креативные. Они закрывали на это глаза и выписывали свои решения так, что такое возвращение происходило.

Мы знаем, что это касается не только ПриватБанка. У нас была куча зомби-банков, как их называют. То есть у банка уже нет ни денег, ни помещения - никаких активов, ничего нет, - но юридически они восстанавливаются. Такие себе зомби, живые мертвецы.

Да, правильно.

Второе - это тот вопрос, который вы сейчас начали описывать, а это и комментарии от человека на улице: отобрали собственность. Собственность должна чего-то стоить. Если эта стоимость отрицательная, если государство вкладывает 155 млрд грн на первом этапе исключительно для того, чтобы эту собственность спасти, то наверное эта собственность стоит в лучшем случае ноль, а в нашем случае она еще обязывает вернуть государству те средства, которые были вложены в спасение. Является ли это собственностью?

В первом подозрении фигурирует сумма около 136 млн грн. А вы говорите, что государство вложило в ПриватБанк 155 млрд, чтобы закрыть дыру. То есть разница большая. Удастся ли вернуть такие большие деньги?

Мы надеемся, что да. Есть несколько механизмов. Это и механизмы, которые применяются правоохранительными органами, в данном случае НАБУ, которые предъявляют подозрения и пытаются вернуть эти средства.

Понятно. А скажите, в более широком контексте - удавалось ли в других случаях, похожих на случай ПриватБанка, вернуть деньги бывших владельцев.

В некоторых случаях это было так называемое мировое соглашение, когда государство договаривалось с владельцем и компенсировало часть тех средств, которые потратила. Почему часть - потому что порой просто взвешиваешь, сколько тебе нужно потратить средств для того, чтобы получить обратно то, что у тебя забрали, а в некоторых случаях, наоборот, государство занимало очень жесткую позицию.