Ярослав Юрчишин: Генпрокурор Луценко приглашал меня стать его заместителем, но я отказался

Наш сегодняшний гость был просто обречен на участие в политической жизни. Последние 15 лет он находился в орбите политической жизни. Однако пик его политической карьеры пришелся именно на 2019 год, когда состоялись досрочные парламентские выборы. Наш гость - заместитель председателя партии "Голос", народный депутат Украины, первый заместитель председателя Комитета ВР по борьбе с организованной преступностью и коррупцией Ярослав Юрчишин. Для начала: короткие вопросы - короткие ответы. На каждый ответ у вас будет десять секунд.

Итак, господин Юрчишин, что вы считаете своим самым большим достижением в жизни?

Мою семью и моих детей.

Что вы считаете своим самым большим поражением?

Наверное то, что не все крупнейшие антикоррупционные инициативы удалось воплотить с помощью Рады предыдущего созыва.

Вам когда-нибудь было стыдно за свои действия в политике? Если да, то за какие?

Пока что нет.

Вам когда-нибудь предлагали взятки?

Да.

Крупные суммы?

Не особо. И разговор практически закончился при самой попытке предложить.

Вам когда-нибудь предлагали должности во власти, как взятки?

Как взятки - нет.

Вы когда-нибудь предлагали кому-нибудь взятки?

Нет.

И не давали даже "бытовых" взяток?

Честно говоря, была когда-то история в студенческие годы, когда мы скидывались на "благодарность" преподавателю.

Это правда, что одним из спонсоров вашей политической партии является Виктор Пинчук?

Нет, это не соответствует действительности.

Это правда, что к финансированию "Голоса" причастен Томаш Фиала?

Работники Dragon Capital - да. Томаш Фиала прямо лично, насколько я знаю - нет.

Что такое для вас политика?

Для меня политика - это возможность эффективно управлять государством и влиять на принятие решений, которые способствуют развитию общества.

Мечтаете ли вы стать президентом Украины?

Я мечтаю быть полезным своему государству на той должности, на которой я сейчас.

Мечтаете ли вы, что следующим президентом нашего государства станет лидер вашей партии Святослав Вакарчук?

Я надеюсь, что мы будем гордиться любым президентом Украины. Если народ определит Святослава Вакарчука достойным этой должности - почему бы и нет?

Кем бы вы себя хотели видеть через 10 лет?

Депутатом, который ушел из парламента не из-за недовольства общества, а потому, что мы выполнили программу партии.

Спасибо за блиц-опрос. Переходим к основной части нашей программы.
Знаете, в программе мне нечасто приходится общаться с людьми, с которыми я родился в один день. Мы с вами родились в один день, 14 октября, только с разницей в десять лет, я старше. Так вот, хотел спросить вас как Весы Весов: как вам удается сохранять равновесие в украинской политике?

Я отец троих детей. А перед тем долго работал в скаутской организации "Пласт". Когда вы работаете с детьми, очень важно сдерживать первые, импульсивные, шаги, потому что они в основном неправильны. Работа со взрослыми не намного отличается от работы с детьми. Если научиться подавлять импульсивные шаги, с холодным умом увидеть адекватный выход из ситуации гораздо легче. В конце концов, это, наверное, и есть преимущество знака Весов.

По первому образованию вы историк-археолог. Я спрошу вас как историка, а не как археолога. Если бы вы писали историю современной Украины и в ней статью о политике Ярославе Юрчишине, что бы вы написали?

На самом деле в истории есть правило писать о событиях как минимум через 50 лет после того, как они произошли, потому что только тогда можно оценить их влияние. Поэтому сейчас писать о политике Ярославе Юрчишине было бы, по крайней мере мне, эгоистично, а вообще - крайне импульсивно. Потому что мы сейчас находимся в ситуации, когда каждый наш шаг оцениваем с точки зрения чувств, а не анализа. Поэтому пока о политике Ярославе Юрчишине писать рано.

Свою политическую деятельность вы начинали с "Пласта". Это организация, из которой выросло целое поколение украинских политиков, общественных деятелей, военных, участников российско-украинской войны. На сегодня существует братство "Пласта", к которому вы принадлежите?

"Пласт" - организация воспитательная, а не политическая. У нас даже есть определенные параметры, которые не позволяют использовать "Пласт" в политических целях. Ключевой задачей "Пласта" является формирование ценностного скелета человека. То есть дать ему возможность самому четко разбираться что хорошо, а что - плохо. Основные обязанности пластуна - верность Богу и Украине, помощь другим, то есть социальное служение. Мы стараемся прививать воспитанникам понимание того, что мы не одни на этой планете, есть люди, которые нуждаются в нашей помощи, природа, которая нуждается в нашей защите. А третье - это дисциплина, подчинение пластовому проводу. Это очень помогает.
У нас действительно существует пластовое братство с людьми, которые выросли в организации. Я часто встречаю людей - представителей общественности, бизнеса - с которыми не был лично знаком, но в ходе разговора выясняется, что мы были в "Пласте". На сегодня шесть воспитанников "Пласта" являются народными депутатами. Во фракции "Голоса" это Наталья Пипа, Роман Лозинский, Соломия Бобровская, я. Из внефракционных - Игорь Гузь и из фракции "Батькивщины" - Иван Крулько. Есть в "Слуге народа" Святослав Юраш, который в свое время воспитывался в "Пласте", но очень быстро покинул организацию.

То есть, это поколение, рожденное в 80-е годы прошлого века. Потому что предыдущее поколение было в пионерии и октябрятах.

Я еще имел шанс попасть в пионеры, но поскольку учился на западной Украине, то такого не удостоился. А остальные - это уже люди, которые воспитывались в независимой Украине. На самом деле, Роман Лозинский - один из самых молодых депутатов ВР, ему 25 лет. До вступления в "Голос" он возглавлял Украинскую Галицкую партию, был самым молодым председателем политической силы в Украине. Для меня знаково, что поколение, которое воспитывалось в "Пласте" начинает активно входить в политику. А в предыдущем составе парламента были люди, которые активно способствовали восстановлению "Пласта". В частности, Андрей Парубий, спикер предыдущего созыва, который очень помогал в антикоррупционной реформе, был на учредительном съезде. А Игорь Гринев некоторое время был в руководящих органах восстановленного "Пласта".

Знаковым для вас был не только "Пласт", но и фамилия Вакарчук. В начале двухтысячных вы учились во Львовском университете, ректором которого был Иван Вакарчук, теперь вы вместе с его сыном создаете новую политическую силу. Скажите, вы верите в определенные закономерности, а не случайности в украинской политике?

Я человек верующий и потому вижу определенные закономерности вообще в человеческой судьбе. А с Вакарчуками - как со старшим, так и с младшим - нам пришлось пересекаться неоднократно. Когда я работал помощником Леси Оробец, мы помогали внедрению внешнего независимого оценивания, которое ввел Иван Вакарчук. Я считаю, что это была одна из самых эффективных антикоррупционных реформ, поскольку снизила коррупцию на этапе поступления в вузы. Затем, уже находясь в оппозиции, мы долгое время защищали эту реформу от пресловутого Дмитрия Табачника. Со Святославом я познакомился еще будучи студентом. Была забавная ситуация. Я тогда, как стандартный представитель молодого поколения, слушал "Территорию А" - качественную попсу украинского разлива.

Которую делала моя однокурсница Анжелика Рудницкая.

И я очень благодарен за это, потому что молодежь Западной Украины росла на украинской популярной музыке, а не на русской.
Моя старшая сестра тогда работала в ботаническом саду, куда Святослав время от времени приходил поиграть на гитаре (тогда как раз начиналась группа "Океан Эльзы"). В молодежной субкультуре Львовщины он уже считался звездой, но для молодежи, слушавшей популярную музыку, его не существовало. И сестра меня с ним познакомила. Я ей как раз помогал, когда пришел какой-то странный парень - весь в черном, с длинными черными волосами... Для человека, слушавшего попсу, это было крайне странным. Но он взял гитару, заиграл, и все... На самом деле, ты начинаешь совсем по-другому воспринимать человека, понимаешь, что первая оценка может быть ошибочной. Затем мы встречались на революциях - Оранжевой, Достоинства. А сейчас мы начали активно сотрудничать в процессе адвокации создания Высшего антикоррупционного суда. Это малоизвестный факт, но Святослав тогда привлек в том числе и церковных деятелей, моральных авторитетов к встречам с Петром Алексеевичем (Порошенко, - ред.), чтобы убедить, что нам такой институт нужна. А уже потом, когда Святослав начал серьезно говорить о политической карьере, он пригласил меня в свою команду. Я не сторонник вождистских партий, но убежден, что в политической силе должен быть лидер, воплощающий ценности, которые несет эта политическая сила.

В Украине все политические партии являются не вождистскими, но лидерскими.

Часть, к сожалению, вождистские.

Имеете в виду "Слугу народа"?

Да, "Слуга народа" является вождистский партией, но я убежден, что в процессе парламентской работы она превратится в лидерскую структуру, где лидер, в данном случае президент, воплощает ценности, но не является единственным центром принятия решений.

Возможно, "Слуга народа" уже не будет вождистской партией после того, как Владимир Зеленский уже не будет президентом Украины.

Надеюсь, что это произойдет раньше. То есть, переориентация в классическую партию с идеологией и программой. В Украине только происходит процесс формирования реальных политических сил - с региональной структурой, с сетью сторонников, которые, возможно, не являются членами партии, но помогают в определенных экспертных направлениях, важных для общества.

Я бы хотел спросить вас о Викторе Ющенко. Потому что вы долгое время работали с "Нашей Украиной", наблюдали, что происходило в этой политической силе. 15 лет назад Ющенко победил на президентских выборах. У него был большой кредит доверия от граждан, так как была Оранжевая революция, был третий тур президентских выборов. Для Украины открывалось окно возможностей. По вашему мнению, почему Виктору Ющенко не удалось это окно открыть?

Я очень часто об этом думаю. Есть много факторов, но я попробую выделить главные. Мне кажется, что Виктор Ющенко, в своей демократической манере, немного опережал свою команду, которая в подавляющем большинстве была выходцем из времен Кучмы, привыкла работать не в парадигме партнерства, где я тебе верю и делегирую часть полномочий, а в парадигме борьбы за власть. Когда началась борьба между Порошенко и Тимошенко, Виктор Ющенко, как лидер движения, был вынужден занять чью-то позицию. Эта внутренняя борьба подорвала доверие, способность делать какие-то системные вещи, а соответственно - облегчила олигархическим силам путь к разрушению команды и остановке каких-либо положительных сдвигов и реформ. Объективно - повлияла болезнь. Отравление Ющенко, его состояние здоровья не позволяло быть настолько активным и включенным, как это было раньше. Субъективно - негативное влияние окружения. Это бронебойное окружение, когда близкие друзья отрывают тебя от реальности, очень негативно влияет. И не только на Виктора Ющенко, а практически на всех политических лидеров - когда негатив от тебя отбивают ради того, чтобы ты мог и дальше делать свое дело. А люди должны быть в реальности. Виктора Ющенко на время из реальности его окружения вытянуло. Возможно, я сейчас буду непопулярным, но ответственность за то, что не удалось, стоит возлагать не только на Виктора Андреевича, но и на общество, которое после Оранжевой революции, в отличие от Революции Достоинства, даже не сформировало программу действий - чего оно требует от власти. Фактически привели к власти Ющенко и пошли домой ждать, что завтра мы проснемся в Европе. К сожалению, так никогда не бывает, даже при таких лидерах как Вацлав Гавел, или Томаш Масарик, или Уинстон Черчилль, общество имеет огромный вес, должно быть активным участником этих действий, понимать, по крайней мере на каком общем уровне, что надо делать, активно искать механизмы контроля власти. Начальный этап создания "Нашей Украины" - это было такой моральный подъем. Люди по всей стране избавились от ненависти к политическим силам и готовы были вступать в партию, которая, впервые после РУХа, могла стать массовой, могла стать основой для преобразований. Но тогда началась эта внутренняя борьба за власть, выстраивание структуры... И при всем моем уважении к Роману Бессмертному, который тогда возглавлял исполком, и которого я считаю одним из своих учителей в структурности, были попытки сбалансировать интересы крупных игроков, а не создать механизмы политического роста сторонников, то есть баланс интересов верхов и актива не был соблюден. Но период Ющенко для нас - большая наука, если мы его правильно проанализируем. Это тот период, который уже не политики, а общественные деятели должны анализировать.

Я именно об этом хотел сказать, что в этот период, после Оранжевой революции, начало формироваться гражданское общество, о котором мы с вами будем говорить дальше. Вы долгое время занимались общественной деятельностью, а последние пять лет - антикоррупционной деятельностью. О таких, как вы бывший генпрокурор Юрий Луценко говорил, что вы скунсы. Цитирую: "Интересно, извинится ли хоть один скунс, который вопил об измене", - сказал Луценко на брифинге 30 июля, объявляя информацию о повестках о подозрении в деле судей Окружного административного суда Киева. Откуда такая нелюбовь Луценко к вам и вашим коллегам?

На самом деле, я не могу объяснить это ничем, кроме чувства нездоровой конкуренции. У нас с Юрием Витальевичем довольно интересные отношения. Был сюжет, когда он меня приглашал заместителем по вопросам реформ прокуратуры. Но, поскольку я не имею юридического образования, а это очень специфическая юридическая сфера и при реформировании надо до деталям в ней разбираться, я сказал, что готов помочь, вошел в комиссию, отбиравшую Председателя генеральной инспекции, которая временно должна была заменить Квалификационную дисциплинарную комиссию. Но в процессе у нас возникли довольно жесткие дискуссии о системе работы.
Проблема взаимоотношений власти и гражданского общества, которую мы еще не смогли до конца преодолеть, хотя после 2014 года сделали огромный шаг вперед, это не обязательно конкуренция. Можно с разных сторон делать общее дело. Когда есть синергия, как, например, в процессе создания того же антикоррупционного суда, это дает очень неплохой результат. Или в процессе децентрализации, когда общественные активисты фактически включены в работу министерства, но имеют менее забюрократизированный быт, чтобы видеть и слышать вызовы и предлагать пути решения.

Но когда он называл вас скунсами, он же не хотел с вами сотрудничать. Потому что после таких публичных оскорблений вы могли бы ему ответить что-нибудь о его других страстяъ. Но вы этого не делали.

В споре кто-то всегда должен...

Быть умнее.

Проявить большую, я бы сказал, взрослость. Ну что изменилось, когда он назвал нас скунсами? Или мы изменили деятельность? Так, начались какие-то преследования активистов. И это очень обидно, потому что когда на национальном уровне делаются такие заявления, то в регионах гибнут активисты, как погибла Катерина Гандзюк. Когда на национальном уровне показывают, что вот он - враг, то в регионах те, кто мешают воровать из местных бюджетов, становятся просто объектами уничтожения. Вспомним ножевые ранения Виталия Устименко в Одессе.

Или Сергея Стерненко.

Да, покушения на Сергея Стерненко. Я просто благодарю Бога, что он еще жив. А сейчас, когда на него лично объявил охоту Портнов, похоже, теневой советник действующей власти, Сергей постоянно под угрозой и это большая проблема. Нельзя рвать общественную ткань. Ее разорвать очень легко, но мы помним, что мы - страна, в которой оккупирована часть территории, на границе которой появился враг. Условно говоря, назвал генпрокурор кого-то скунсом. Завтра кого-то из этих "скунсов" находят с простреленной головой. Скорее всего, это сделали российские агенты, но никто об этом не подумает. Подумают что? Правильно, что украинская Генпрокуратура начала чистки. Такого нельзя делать. Это - сознание. Почему я говорил о политиках кучмовского разлива? Потому что вот такие эмоциональные заявления привели к делу Гонгадзе.

Мы уже говорили о непростых отношениях с бывшим генпрокурором Юрием Луценко. А я хотел бы спросить об другом. Вас когда-нибудь шантажировали? И если да, то за что?

Нет, шантажа не было. Были угрозы. Впервые, когда я был очень активным участником студенческого движения "За правду", которое было частью протеста "Украина без Кучмы". Мы тогда во Львове сорвали с лекций студентов всех вузов и проводили акции. Тогда к моей маме подходили люди в штатском и советовали, чтобы сын прекратил заниматься ненужными делами. Это неэтично, ты начинаешь думать не о себе. Мне тогда было 19 лет. И когда ты приходишь домой, а мать в слезах и сестра рассказывает об этом случае, я понял, что так не должно быть. Возможно, это был один из толчков. Говорят, что у историков два пути: исследовать историю, или ее творить. Я далек от того, чтобы считать себя творцом истории, но быть участником отдельных событий мне пришлось. А второй момент - это уже во время антикоррупционной деятельности. Были намеки от представителей крупных промышленных групп, в чьи интересы, благодаря введению системы ProZorro, или созданию НАБУ мы, по их мнению, влезали, что ты, мол, подумай, ты подумай. Но, слава Богу, у меня не было таких случаев, как у Устименко или Стерненко, которые пострадали.

Вы уже упомянули об антикоррупционном законодательстве. В Украине оно является одним из лучших в Европе. Созданы НАПК, НАБУ, Антикоррупционный суд, ГБР. Все прекрасно. Но. Почему в последние годы мы не чувствовали последствий действия этого антикоррупционного законодательства и антикоррупционных органов?

Могу сказать только собственную позицию. В 2014 году мы признали своей самой большой проблемой коррупцию. Это было логично. Потому что люди увидели эту Хонку, золотой батон, дачу Пшонки... Это было неправильно, когда люди живут небогаго, даже бедно, а элита наживается. Но самой большой проблемой, в результате разрушения Портновым и Януковичем судебной системы, было отсутствие правосудия. Мы помним о роли судебной системы в Оранжевой революции. Тогда суд принял решение против рэкета. И когда Янукович вернулся, первое, что он сделал - фактически нивелировал независимость суда и передал его в руки так называемым судебным баронам. И люди Кивалова, Портнова просто расставляли своих людей по судебной системе. Как следствие - было ощущение несправедливости, которое лучшевссего визуализировалось в этой коррупции. Но на самом деле - самая большая проблема была в суде. Мы поставили телегу перед лошадью. Мы сделали очень хорошую антикоррупционную инфраструктуру, но НАБУ или САП начали нести дела в нереформированные суды, которые, к сожалению, не избавились от этих "судебных баронов". В результате приговоры не выносятся, дела затягиваются, нет конечных решений. Я не говорю о приговорах, поскольку у нас всегда говорят, что финал борьбы с коррупцией - это приговор. Не обязательно. Поэтому сейчас говорить об эффективности структуры не стоит. Я очень надеюсь, что с полноценным запуском 5 сентября Высшего антикоррупционного суда мы наконец создадим закрытый цикл предотвращения коррупции. Потому что в борьбе с коррупцией важно не количество приговоров, а система наказания, которая дамокловым мечом висела бы над коррупционерами.

Я хотел бы еще вспомнить об общественных деятелях-антикоррупционерах. В 2018 году парламент пытался заставить вас подавать электронные декларации. Вы тогда сказали, что активисты - не мишени. Не разделяла тогда и не разделяет сейчас такую позицию бывший народный депутат Украины Татьяна Чорновол, говорит, что это антикоррупционные деятели пытались сделать мишень из народных избранников и называет вас "сектой". Говорите всю правду.

Ну, это право Татьяны Черновол давать такую оценку. А на самом деле разница между общественными активистами и народными депутатами в одном: общественные активисты не содержатся из бюджета государства и поэтому по всем международным законам не обязаны декларировать свои доходы. Но, поскольку такой закон был принят, я все это время как исполнительный директор Transparency International декларировался. Скрывать нечего - каждую копейку могу объяснить.

Можете ли вы сказать, каков общий коррупционный бюджет в Украине? Сколько денег крутится на взятках, на откатах, на всем остальном?

Знаете, мы пробовали считать, но это невозможно. Потому что самая большая проблема коррупции не в том, что убирается часть денег, а в последствиях. Если украсть деньги на медицинское оборудование, не дать его купить, мы не вылечим человека, человек умрет. И это намного большая цена. Так что в этом случае можно говорить о десятках миллиардов, которые за всю историю Украины были извлечены из бюджета, но коррупция отнимает будущее. Потому что коррумпированные страны не развиваются. Украина имеет все шансы быть развитой европейской страной. Нам только нужно развивать демократию.

В свое время, в интервью "Украинским новостям", это было 16 октября 2017 года вы заявили, что за коррупцию в этой стране можно привлечь к ответственности любого, кроме президента Петра Порошенко. Цитирую: "За исключением Петра Порошенко, всех можно привлечь к ответственности. Это сложный процесс, политически очень чувствительный и не молниеносный. Нужно понимать, что существует такая специфика, как доказательная база. То есть, если министр заявил, что на него влияет кто-то из политиков, это не является гарантией, что это можно доказать в суде. Если это невозможно доказать в суде, то следователь, уважающий себя, просто закроет дело". Теперь вы могли бы то же самое сказать, что в государстве можно всех посадить, кроме президента Владимира Зеленского?

Да. У нас нет процедуры импичмента. Сейчас фактически единственным человеком, который остался неприкосновенным, потому что мы уже даже сняли неприкосновенность с депутатов, есть функциональная неприкосновенность судей, но полной неприкосновенности нет, есть президент, он над законом. Это неестественно для демократической страны. Здесь речь не идет о фамилии, здесь речь идет о том, что в демократической стране даже самая высокая должность должна быть под контролем. И когда они совершают преступление, то должна быть специальная процедура, по которой они привлекаются к ответственности.

В 2019 году в вашей электронной декларации есть пункт о предпринимательской деятельности. Вы были ФОПом и заработали почти 600 тысяч гривен. ФОП - это способ при антикоррупционной деятельности и при общественной деятельности оптимизации уплаты налогов, или это какая-то другая предпринимательская деятельность?

Уже с 2018 года это была деятельность, связанная с преподавательской работой, в частности в Украинском католическом университете. Мы в Transparency International, после того, как началась дискуссия о ФОПах, которые являются юридически полностью разрешенной деятельностью, будь то консультационная работа, или работа по организации массовых мероприятий, но на самом деле являются облегчением налогового бремени, мы пошли путем перевода зарплаты в белую. То есть, мы сразу с нашими зарубежными партнерами говорили, что мы меньше денег сможем тратить на реализацию проектов, но, чтобы не было никаких вопросов к антикоррупционной организации, мы подавляющее большинство зарплат будем переводить в белую зарплату. И сейчас эта процедура продолжается. Еще раз подчеркиваю: ФОП - это юридически разрешенный механизм работы в Украине. Проблемы начинаются тогда, когда этот механизм используют для ухода от налогообложения.

Хотел бы вас спросить о политических командах. Вы были в трех: "Наша Украина", "Демальянс" и "Голос". Если коротко, чем эти три команды отличаются друг от друга?

На этапе, когда я туда заходил, это были команды, которые пытались формировать новые подходы в политике. Я рассматриваю политические партии не как секты, как говорила Татьяна, а как механизм изменения страны. Если он удачен - надо его развивать, если нет - надо с ним прощаться. Это не коммунистическая партия, куда трудно зайти, а еще труднее - выйти.

Жалеете ли вы, что Святослав Вакарчук не участвовал в президентских выборах, о чем заявил в января 2019 года? Ведь уже в мае он создал политическую партию и прошел в Верховную Раду. Что произошло между январем и маем?

У Святослава Вакарчука есть опыт, когда он со старой командой включился в политику и пытался что-то изменить. К сожалению, этот опыт был неудачным. Тогда он взял время, чтобы понять общий уровень политических процессов, поехал учиться в Стэнфорд. И когда от общества, которое видело в нем лидера, было предложение включиться в политику, он провел анализ способности на данном этапе качественно выполнять президентские функции, не имея людей, с которыми эти функции можно выполнять. Поэтому было принято логичное решение о создании политической силы, формировании ценностно одинаковой команды, которая в нужный момент сможет взять ответственность на том уровне, на котором эту ответственность делегирует общество. Так возникла партия "Голос", где подавляющее большинство - это люди, которые под убеждения Святослава включились в политику, ранее работая в общественном секторе, в юридическом, в бизнесе, или будучи депутатами местных советов.

Но совершенно очевидно, что следующие президентские выборы, которые, возможно, будут досрочными, не обойдутся без Святослава Вакарчука, так как для лидера партии ходить на президентские выборы - это все равно что для военного ходить на военные учения. Он должен поддерживать себя в форме, должен показывать своим партийцам, что он лидер. Потому что у лидеров политических партий, которые не ходили на выборы 2019 года, эти партии фактически перестают существовать. Вы уже обсуждали такую возможность, что пойдете на президентские выборы во главе со Святославом Вакарчуком?

Наше долгосрочное планирование предусматривает развитие политической структуры, участие в выборах всех уровней при наличии наших организаций в регионах, где эти выборы будут проходить. Мы заинтересованы, чтобы был определенный период стабильности и выборы проходили своевременные, поскольку в Украине досрочных выборов многовато. Слава Богу, мы не Латинская Америка или африканские страны, где выборы проходят чуть ли не трижды в год. Но решение о формате участия в любых выборах будет приниматься накануне, чтобы понять конфигурацию. Здравый смысл и сознание политических сил часто позволяет отказываться от персонального участия в выборах. Опять же, пример Ющенко. Сколько политических партий объединились ради того, чтобы Ющенко был единственным кандидатом, который бы противостоял ставленнику Кучмы и донецкого клана Януковичу. Но в данном случае говорить стопроцентно, что Святослав пойдет на выборы, я бы не стал. Мы однозначно будем готовиться к тому, чтобы наш лидер принял участие в президентских выборах, но решение будет приниматься тогда, когда эти выборы будут объявлены.

А кем бы вы хотели себя видеть в Украине при президенте Вакарчуке?

Я мечтаю, что у нас политика будет содержательная. Что перед тем, как принимать политические решения, они пройдут этап анализа политики: выявление проблемы, поиск наилучшего решения. А для этого нужны существенно более эффективные аналитические центры. У нас есть Национальный институт стратегических исследований, но когда его в политических целях отделили от СНБО, он практически начал работать "в стол". Я очень надеюсь, что при новом главе этого института, господине Литвиненко, с которым я работал в СНБО, эта ситуация изменится. Я бы очень хотел, если будет такая возможность, приобщиться к развитию Института, который бы стал таким влиятельным аналитическим центром, как известные центры США и европейских стран, без экспертизы которых ни один проект не поступает на рассмотрение законодательных органов.

Как у вас сейчас складываются отношения с президентской командой?

Честно говоря, странно. Потому что президентская команда видит в нас только оппозицию, только оппонентов. Причем, независимо от того, какую политическую партию представляют силы меньшинстве. А на просьбу объяснять шаги, может мы готовы и поддержать, но объясните, что вы хотите делать, вас объявляют оппонентом. Говорят: мы взяли большинство и будем пользоваться этим большинством. Иногда это попахивает большевизмом, а не большинством. Потому что демократическое большинство - это большинство, которое слышит, а в идеале и прислушивается к альтернативным позициям с целью выбрать оптимальное решение. Когда вам, как представителям меньшинства, премьера и состав Кабмина показывают за полчаса до назначения, это выглядит примерно так: вы нам нужны в роли статистов, как вы будете реагировать - нас интересует мало. Можно ли сейчас, даже в условиях монобольшинства, дать обществу посыл, что хватит ссориться, хватит делиться, давайте делать совместно, вполне возможно. Просто введите демократическую коммуникацию. Поэтому я с уважением отношусь ко многим представителям "Слуги народа", с которыми я пересекался по различным направлениям деятельности. Есть и люди, к которым у меня есть вопросы, например господин Дубинский, который довольно часто позволяет себе если не сексистские, то просто нелогичные высказывания, но люди его выбрали, он в парламенте, и это уже факт. Так же факт - недоработки предыдущей власти, и у нас есть целая фракция "Оппозиционной платформы - За жизнь". Но для того, чтобы сказать, что у меня есть партнерские отношения... Партнерство не бывает односторонним.

И традиционный вопрос, который я задаю всем гостям нашей программы. Какой бы вы хотели видеть Украину в будущем? Какая идеальная Украины в понимание Ярослава Юрчишина?

Когда дети в этой Украине будут выбирать между тем учиться ли в украинских вузах, куда сумасшедший конкурс, потому что люди приезжают из-за границы поступать и иностранными вузами, с которыми у нас рейтинги примерно одинаковы. И когда, где бы они ни учились, они возвращаются в Украину, потому что понимают, что здесь лучшие условия для их жизни и развития, потому что это родное окружение, родная культура, земля, где живут их родители и где похоронены их предки. И гордятся Украиной не потому, что так родители научили, а потому, что действительно есть чем гордиться.