Заявления президента о том, что завоеванную оккупантами территорию значительно труднее забирать, ставит военных в определенные рамки. Колонка Сергея Згурца

С одной стороны есть заявления врага, что они преуспевают в Северодонецке, и есть заявления наших, что на самом деле мы выгнали противника из разных участков.



На этой карте можно увидеть, что за нами непосредственно южная часть и промышленная зона, которая обозначена синим цветом и расположением наших подразделений. А красным – это то, что занимает враг, кроме того, изображена такая средняя, промежуточная полоса, где продолжаются боевые действия. Речь идет о боях в городе, а это один из самых сложных видов боевых действий, фактически происходит бой за каждый дом. Также это все усложняет определение линии разграничения – особенно когда мы говорим о процентах, кто, что, и сколько получит. Важно то, что наши подразделения говорят, что нужно обеспечить артиллерией наши силы, потому что превосходство врага практически отсутствует и в артиллерии, и в живой силе, и в танках. То есть фактически враг идет вперед, несмотря на потери, в частности, они составляют до ста человек у врага в день, уничтожается несколько танков, но все равно враг подтягивает и подтягивает силы, поэтому наши защитники в первую очередь надеются на поддержку артиллерии. Эта поддержка есть, в частности в Лисичанской зоне и дальше, однако мы понимаем, этого не совсем достаточно, чтобы обеспечить кардинальное уничтожение врага. При этом повторю, Северодонецк имеет символическое значение для врага с точки зрения выхода на административную границу Луганской области. В частности, поставлена задача выйти на этот рубеж до 10 июня, тем более враг не учитывает потери. С точки зрения наших подходов, мы ведем активную мобильную оборону, думаю, у Генштаба есть возможность для маневра. Однако теперь заявления президента о том, что завоеванную оккупантами территорию значительно труднее забирать, ставит военных в определенные рамки. Здесь мы уже говорим не столько о военных, а как о политических целях, ограничивающих дальнейший маневр наших военных, потому что сейчас нужно будет заниматься и резервами, и понимать риски той ситуации, когда враг будет пытаться перебить и трассу, через которую обеспечивают наши подразделения, и принимать другие меры, чтобы сжать кольцо вокруг Северодонецка. Поэтому заявление президента создает новые ориентиры для наших военных, которые могут быть намного сложнее, чем до этого.

Случаи "дружественного огня", из-за которого сбиваются собственные самолеты, почти не избежать

Ситуация, связанная с СУ-27, достаточно непростая, потому что самолет был сбит в зоне, где были и российские войска, и наши войска. Думаю, командование воздушных сил сделает выводы или сообщения для общественности. Украинские подразделения сегодня имеют значительную насыщенность переносными зенитно-ракетными комплексами, это как советские образцы, такие как американские "Стингеры", польские ПЗРК "Гром", фактически они существенно повысили нашу способность уничтожать вражеские самолеты, которые уже не залетают в зоны, где находятся наши подразделения или пытаются избегать наших участков. Мы там уничтожили более 2200 летающих объектов врага, и это значительный показатель. Однако все равно такой факт как "дружеский огонь" существует. То есть фактически уничтожение из собственных способов поражения. Существуют ли способы этого избежать? С одной стороны, есть определенные визуальные признаки, которые должны отличить один самолет от другого, однако на значительной дальности это сделать почти невозможно, тем более что силуэты самолетов очень похожи. С точки зрения угрозы, которую несут для наземных подразделений, расчет ПЗРК в принципе имеет задачу защитить свое подразделение от атаки самолета, поэтому сделать это визуальным способом чрезвычайно сложно. У ПЗРК есть ответчики “свой-чужой”. То есть когда на самолете и на ПЗРК совпадают определенные радиочастотные каналы, которые позволяют заблокировать пуск ракеты, если эти технические возможности работают. Но это требует столь тесного взаимодействия между сухопутными подразделениями и авиационными подразделениями. Иногда такие требования игнорируются, а когда речь идет об использовании заграничных ПЗРК, таких предохранителей фактически не существует. "Дружеского огня" избежать почти невозможно, это означает, что такие риски существуют постоянно. И они нуждаются в больших взаимодействиях между сухопутным и авиационным подразделениями, в частности, учитывая все риски того, что в интенсивных боевых действиях могут случаться разные ситуации, в том числе и достаточно трагические.