Восемь месяцев не видел неба: херсонский волонтер рассказал о пытках и жизни в оккупации

Он вместе с единомышленниками еще с 2014 года ездил по Востоку страны с украинской песней, неоднократно бывал на передовой. За свой счет изготовил и установил 150 мемориальных табличек погибшим героям Украины в Херсонской, Донецкой, Николаевской, Запорожской, Луганской областях. Был депутатом Херсонского районного совета. За несколько месяцев до оккупации говорил так: "Я бы не хотел дожить до тех времен, когда эти памятные доски будут уничтожать". Но так и вышло. Оккупанты не только убивали, грабили, но и разбивали памятные знаки и любую украинскую символику.

Олега Баркаренко враг разыскивал по всему Херсону и окрестностям, его фотографии рашисты имели в телефонах и на блокпостах. Еспресо спросил мужчину, как удалось выжить в таких условиях, как сейчас выглядит освобожденный родной город и что чувствуют жители после деоккупации.

"Обухом топора лупили по руке"

В феврале Олег Баркаренко записался в ряды Херсонской терробороны. Когда оккупанты вошли в Херсон, то сразу наведались в военно-патриотический комплекс, который создал волонтер. На стенах везде висели портреты Тараса Шевченко, украинская символика и заглавными буквами надпись "Слава Украине". Она сохранилась по сей день, потому что была тщательно скрыта.

"Когда началась полномасштабная война, я был свидетелем входа россиян в город. В те дни вместе с 450 херсонцами служил в терробороне, возил погибших и раненых. Россияне сначала пошли на Николаев, а потом зашли в Херсон. Что там можно говорить, когда заместитель главы Херсонской СБУ сдал все подходы и они зашли сюда, как к себе домой. Командир после этого плакал горькими слезами", - вспоминает Олег.

После оккупации города рашисты вычисляли всех, кто не согласен с их правилами. Преследовали, пытали и убивали. Олег говорит, что ему повезло, потому что он остался жив, хотя и пережил за это время пытки, пришлось скрываться.

"Приехали в наш центр на бэтээрах 20 человек и говорят: "Ну шо, дед, прилетело тебе на старости лет". Угрожали отрубить конечности, а один постоянно лупил топором по пальцам. А потом обухом по руке ударил, то шрам так и остался, а рука была размером, как две", – говорит волонтер.

Считает, что спасло его только то, что был одет и выглядел "как бомж", в рабочей форме. Поэтому оккупанты, вероятно, не догадались, кто он на самом деле. Ведь впоследствии целенаправленно разыскивали Баркаренко в городе. Еще через некоторое время приходили домой к матери со словами: "Где ваш ублюдок, террорист и бандеровец?" Забрали все документы. Он знает даже, кто его сдал.

"Не уехал, потому что страшно было подвести людей, близких по духу"

Патриотический комплекс Олега Баркаренко в Херсоне известен всем жителям. Крыша дома, площадью 240 кв. м, раскрашена в сине-желтые цвета, и хорошо видна из самолетов. Оккупанты с таким флагом ничего не смогли сделать, только походили ногами по кровле. Однако навредили внутри самого центра.

"Посрывали плакаты все – цитаты из стихотворений Тараса Шевченко, портреты поэта, фото Нигояна, все уничтожили. Но не нашли надписи большими буквами "Слава Украине! Героям слава!". Мы их закрыли и они сохранились до сих пор", – говорит волонтер.

Во время оккупации Баркаренко находился в разных местах, скрываясь у людей, которым доверял. Восемь месяцев он не видел солнечного света.

"Когда скрывался, то не боялся, что меня сдадут. Ведь был у людей, которые жертвовали многим. Я и сам остался, потому что за себя не страшно. Страшно было подвести людей, близких мне по духу, которые на меня рассчитывали. Позже уезжать или прорываться с оккупированной территории тоже не думал. В телефонах и на блокпостах орки имели мою фотографию, поэтому пытаться сбежать не было смысла", - объясняет мужчина.

С украинской стороны информации фактически не получали. Херсонцев пичкали российской пропагандой. Баркаренко в большинстве своем она казалась смешной. Однако когда слышал слово "денацификация", становилось страшно. Понимал, что речь идет о полном уничтожении украинского народа.

"Сейчас коллаборантов в Херсоне угощают западной гуманитаркой"

За время оккупации Олег лишился нескольких магазинов, в которых торговал спортивным инвентарем, потерял имущества на 20 миллионов гривен. Однако оккупантов интересовали не только ценные вещи - они не брезговали даже сырой едой.

"Я фактически до конца раздавал гуманитарную помощь, которую имел. Это были круассаны, гамбургеры и замороженные бургеры, которые львовяне мне оставили. А потом пришли они, все разграбили. Даже сырые круасаны – 30 коробок по 45 штук и то украли", – жалуется мужчина.

Теперь, после того как приходилось прятаться на протяжении восьми месяцев, кроме большой радости испытывает и полное опустошение.

"Прошло всего пару дней, как я впервые за столько времени увидел небо. Но наряду с большой радостью чувствую и опустошение. Разграблено все, что я делал годами. И никому сейчас до этого нет дела -, ни городу, ни правоохранителям. У них на это нет времени. А еще больнее, когда вижу грабежи и сейчас, в освобожденном Херсоне. Заезжают фуры с гуманитарной помощью, а через несколько дней вижу польскую тушенку продают по 70 гривен", - говорит он.

Подробнее прочитать об использовании гуманитарной помощи можно здесь: В Херсоне гуманитарной помощью уже торгуют на базарах, – волонтер

Из личного опыта говорит, что в Херсоне осталось достаточно коллаборантов, которых нужно выявлять и судить. Сейчас тех, кто был готов участвовать в псевдореферендумах, кормят и выдают им гуманитарную помощь.

"Так всегда было. Есть люди, которые очень переживали за меня. А есть люди, которые смеялись, показывали мне средний палец, когда мы ездили с украинской песней. Сейчас, на подъеме освобождения, я вижу, что люди ездят и с флагами, и с символикой. Но потом они "сдуваются". Потому что любить Украину – это не петь гимн, носить вышиванку или размахивать флагом. Это конкретный, тяжелый, ежедневный труд", – говорит Баркаренко.

Сейчас он снова занимается гуманитарной помощью. Предлагал свои услуги местным властям, но от помощи волонтера отказались.

"Мне кажется, что у херсонских властей нет четкого координационного плана. Есть такое впечатление, что люди спустились с небес. Морг завален трупами. Там, где должно быть по 4 тела, их по 20. Они лежат, гниют без холодильников и никто не знает , кто там. Когда человек умер, то он лежит в морге голый, без погон или знаков отличий", - добавляет мужчина.

В дальнейшем Баркаренко планирует заниматься реабилитацией военных. Говорит, хорошо помнит, как тяжело возвращались в мирную жизнь после войны в Афганистане.

"Свободно ли, безопасно ли я чувствую себя в Херсоне сейчас? Я об этом как-то и не думал. У рашистов уже на меня такая куча материалов, что мне уже все равно. Что уже будет, то и будет", - подытожил волонтер.

Следите за важнейшими новостями Украины и мира вместе с Еспресо в телеграме .