Константин Москалец: Условные свои

В воскресенье в Яремче храмовый праздник. Идем в церковь Успения Пресвятой Богородицы, любуясь празднично одетыми детьми, мужчинами и женщинами в нарядных вышитых костюмах. Вместе с ними произносим "Верую" и "Отче наш". Может быть, поэтому они воспринимают нас как своих. Спокойные, дружелюбные взгляды.

Войны здесь не слышно. Не слышно сирен воздушной тревоги, которые по несколько раз на ночь будят нас дома. Порой кажется, что в Яремче о ней вообще не знают. Толпы беззаботных русскоязычных туристов, множество чисто туристических развлечений – катание по горам на лошадях или квадроциклах, купание в чанах, созерцание водопада Пробой, самые изысканные блюда гуцульской кухни и т.д.

Однако это ошибочное впечатление. Девочка на рецепции показывает нам убежище. Указатели на домах – тоже. В течение периода активных боевых действий население Яремче увеличилось вдвое за счет переселенцев с Востока.

– Сначала родители не хотели даже здороваться с ними, чувствовали огромное недоверие, прежде всего из-за русского языка, на котором те переселенцы говорили, – доверительно рассказывает знакомый. – Теперь ничего, подружились, помогают друг другу по хозяйству. И те понемногу начинают говорить по-нашему.

Как раз из-за ситуации с чужим языком, языком захватчиков и убийц лучших сыновей и дочерей нашего народа работа девушек на рецепции, которую мы можем наблюдать каждый день, вызывает сложную смесь уважения и сострадания. Потому что они мужественно, настойчиво отвечают на украинском тем, кто упорно обращается на русском. Это не приезжие из проклятой Тмутаракани, из какого-нибудь Тамбова, Ставрополя или Владивостока. Их хватало здесь раньше, в советское время, они тогда чувствовали себя господами положения. Для них теперь граница закрыта, даст Бог, навеки. Это, условно говоря, свои. Из сторастерзанных, вспоминая Тычину, городков Киевщины, из Харькова или Чернигова. Однако при нынешних обстоятельствах русский язык стал особым маркером, если не клеймом. Эти люди, например наши попутчики по купе, долгое время скрывавшиеся от смертоносных обстрелов "братского" народа по погребам и подвалам, продолжают говорить на языке оккупантов, собственноручно стигматизируя себя в глазах украиноязычного общества. Ведь именно это общество должно быть ликвидировано по указанию кремлевских параноиков раз и навсегда. Поэтому формально оставаясь нашими согражданами, эти люди все же попадают в категорию условно своих. Вот как есть белые карпатские грибы, присутствующие чуть ли не в каждом блюде гостиничного кафе, и грибы условно съедобные, пригодные для употребления только при определенном способе приготовления, во всех других случаях смертельно ядовитые. Ясно, что их сюда не возят.

Русскоязычные гости Яремче, которые дружными стайками бродят по главной улице Свободы, ища хлеба и зрелищ, поленились выучить украинский. Может, это было личное решение, может, за них решили родители, переживая из-за чрезмерного количества уроков. Но уроки украинского – неперспективного, как они считали тогда, забитого и сельского, каким (который из хорошо проплаченных агентов влияния сформулировал этот тезис – Дугин, Дугина?) невозможно изложить теорию относительности, упразднили.

И тогда уже сама жизнь или сама смерть решили научить этих людей украинскому.

Может случиться, что некоторые из этих условных своих, которые не умеют, а главное, уперто не хотят сказать хоть слово на украинском, у которых язык сводит судорога от элементарного "дякую" или "вибачте", принадлежат к пятой колонне, склонной поставлять врагу корректировщиков огня, вербовщиков, пропагандистов и шпионов. Мы не можем доверять им. Об этом напоминает мне молодой боец, с оружием в руках останавливая во время пробежки над рассветным Прутом и заставляя удалить фотографию со смартфона, в которую, кроме роскошных горных пейзажей, попал также кусок железнодорожного моста и тоннель.

Мы больше никогда не сможем доверять тем, кто говорит по-русски.

И я благодарен тебе, парень, что ты напомнил об этом в тихом, красивом, мечтательном Яремче. Война продолжается, расслабляться нельзя, нужно быть внимательным и держать себя в форме. А держать себя в форме – это не только бегать каждый день по пять километров, воздерживаться от сладкого и не забывать прочитать молитву перед едой. Это еще и упорно говорить на своем языке, будучи поэтому своим для своих и совершенно чужим для чужих.