"Украинский русский" язык: "свежее слово" в старой песне

Но вокруг языкового вопроса накопилось уже столько негатива и взаимных подозрений, на нем уже построено столько политических технологий и провокаций, что практически каждая мысль вызывает возражения, а каждое действие - противодействие.

Лично я считаю, что обострение языкового конфликта в Украине является частью технологии дестабилизации, которую применяет Москва для возвращения контроля над бывшими провинциями империи. А провинции поэтому и остаются провинциями, которые не способны сопротивляться этим технологиям и противопоставить им продуманную и последовательную стратегию государственного строительства. Государство и нацию надо сначала построить у себя в голове, а это для провинциальных политиков сложно, или невозможно.

Нет, нельзя сказать, что языковых проблем в Украине не существует. Язык - это такой важный элемент идентичности, который не может быть безболезненно ущемленный или проигнорирован. И хотя все социологические опросы показывают, что языковой вопрос находится для огромного большинства украинцев на 9-10 месте, но когда через язык выражается пренебрежение к человеческому достоинству, то это моментально вызывает острую реакцию. Реакцию, на которую рассчитывают внешние враги, и какой научились пользоваться доморощенные политиканы.

Бытовые конфликты, когда милиционер отказывается понимать "телячью мову", или кассирша супермаркета получает пучок мелочи в лицо, моментально раскалывают общество на враждебные лагеря, в которых уже невозможно услышать голос разума, а умеренность считается изменой.

И это при том, что языковая ситуация в Украине совсем не является критической и безвыходной. Конечно, есть украиноязычные люди, травмированные унижениями своей идентичности, которых господство русского во многих сегментах информационного пространства Украины подавляет и оскорбляет. И есть русскоязычные люди, которые боятся тотальной насильственной украинизации, в результате которой у них отбирать любимые книги Пушкина и Толстого, а в аптеке откажутся продать необходимые лекарства. Но в целом в течение времени действия Закона УССР  "О языках" (с 1989 г..) Украинское общество, хотя и медленно, но двигалось путем утверждения государственного статуса украинского языка. И вокруг этой понятной перспективы сформировался определенный общественный консенсус, который может не всем нравился, но альтернативы которому просто не существовало. И, кстати, не существует и сегодня.

Многие мои знакомые за это время перешли на украинский не только в профессиональных сферах, но и в личной жизни. И ни один из них не сделал это из-за страха быть оштрафованным или уволенным с работы. Просто украинский язык открывала новые возможности, а украиноязычная среда привлекала своим культурным и человеческим содержанием. Ну и плюс, конечно, образование, делопроизводство, правовая и нормативная база, дубляж кинофильмов, содействие украиноязычный книге и музыке делали свое дело.

Статус кво был нарушен в 2012 году, когда Янукович окончательно превратился в московскую марионетку, а РФ взяла курс на полномасштабную дестабилизацию Украины. Эта провокация удалась на 100 процентов, и уже в 2014-м якобы в ответ на отмену закона Кивалова-Колесниченко происходит аннексия Крыма и провозглашаются антиукраинские "народные республики".

Где в этой системе координат место заявлений Авакова и Мендель?

Пару лет назад мнению об особом "украинском русском" языке и о необходимости лишить РФ монополии на имперский лингво-наследство высказывал известный американский историк Тимоти Снайдер. Эту идею также развивал, пожалуй, самый известный за пределами Украины современный украинский писатель Андрей Курков. То есть, можно было бы рассматривать заявление пресс-секретаря президента как элемент культурологической дискуссии. И тогда можно было бы с ней спорить, соглашаться или корректировать.

Например, стоило бы уточнить, что сам русский язык, как и большинство литературных языков, является довольно искусственным конструктом, сформированным преимущественно на основе церковнославянского книжного языка, с добавлением разговорных элементов местных говоров (преимущественно неславянских) и огромным влиянием французской фразеологии и лексики, которой мыслили и говорили в быту основоположники русской художественной литературы и публицистики Жуковский, Пушкин, Чаадаев и др.

К этому следовало бы добавить, что современный литературный русский язык сформировался, главным образом, в течение восемнадцатого и девятнадцатого столетий под определяющим влиянием выходцев из Украины. Воспитанники Киево-Могилянской академии составляли грамматики и словари, переводили церковные книги, формировали учебные курсы, писали оды и издавали журналы. От Феофана Прокоповича и Мелетия Смотрицкого к Николаю Гоголя, Антона Чехова и Давида Бурлюка не оставляла украинская интеллектуальная элита процесс формирования русского языка своего участия и ненавязчивого покровительства.

Поэтому мы можем претендовать не только на какое-то искаженное ответвление русского языка в Украине, но и на авторские права самого базового конструкта. И эта ситуация, кстати, не является уникальной для истории формирования литературных языков. Так, например, французы могли бы аналогичным образом заявить свои права на роль основателей английского языка. Или нормировать фринглиш. Хотя и не делают этого, а упорно держатся своего, вольтеровского и жюльверновского.

Впрочем, правдой является и то, что уже более двух столетий украинская идентичность, культурная традиция и сама идея украинской государственности строится на основе отдельности украинского литературного языка. Само существование украинского народа, его историческая субъектность, что является фундаментом национального самоопределения в международно признанных границах, неразрывно связанные с традиционным ареалом распространения украинского языка.

Обо всем этом можно было бы говорить в дискуссии с Юлией Мендель, если бы она была культурологом, историком или филологом. Но она - пресс-секретарь действующего президента Украины. Поэтому к ней будут другие вопросы.

Означает ли озвученный ею тезис, что внезапно найденный "украинский русский" язык будет продвигаться действующей властью на роль "второго государственного"? Если так, то понимает ли президент ошибочность такого подхода, или ему надо это дополнительно объяснить? Если нет, то зачем должностному лицу, имеющему выражать актуальную позицию Украинского государства по вопросам внутренней и внешней политики, делать дилетантские и провокационные заявления?

И еще одно. Не стоит ли за этой свежей идеей очень традиционное и банальное нежелание некоторых государственных служащих наконец изучить и пользоваться в своей профессиональной сфере украинский литературный язык? Если так, то мы снова имеем под видом филологических "открытий" элементарное стремление трех "не" - не знать, не говорить, не слышать украинского в Украине. Просто челюсть такая.