Украинские номады

За место в машине – 350 гривен. В Гуляйполе она переночует в подвале, а потом поедет на несколько дней поняньчить внучку. Тогда снова поездом в Смелу.

По телефону она договаривается, чтобы скосили траву на огороде. 4 сотки по 120 гривен. Говорит, это очень дешево — ей предлагали 500 за сотку. Огород не сажали, потому что не были дома. Еще она хотела бы перевезти в Запорожье холодильник, но это стоит 1000 гривен. Потому откладывает на потом.

Женщина рассказывает, что от взрывов выбило все окна. Стеклить их не будут, забили досками и то стоило немало. Но что поделаешь – дом обворуют и дожди зальют. А другого жилья у них не будет. В Гуляйполе она работала в магазине, есть ли теперь работа, не знаю. На следующий день обстреляли Гуляйполе. Ранили одного мужчину, 39 лет. Именно тогда, когда женщина везла своего папу домой.

На детской площадке во Львове не отличишь, чьи дети местные, а чьи приезжие. Девочка лет шести гладит моего кота и говорит, что она из "Харьковской" области. Потом приводит меньшую сестренку, а сама бежит играть с другими детьми. На лавочке сидит их мама. Она разговаривает со своими детьми на украинском. Двое мальчиков-близнецов, поселившихся в нашем доме, за год стали более постатечными и стали разговаривать на украинском, а их мама уже здоровается. С ее лица исчезла настороженность, она даже улыбается.

Знакомая моей сестры сбежала чуть ли не последней из Мариуполя в Харьков. К дочери. Говорит, возвращаться некуда. От дома ничего не осталось. У нее, может быть, уже не будет никогда своего дома, а там, где она живет, ей не удобно. Едут, возвращаются, снова едут, если дом не в оккупации… Что-то забрать из вещей, встретиться с соседями, поговорить, выплакаться.

Вынужденные украинские номады вместо людей, склонных жить на одном месте всю жизнь, пускать корни и развивать свою зону комфорта. Как же они отличаются от тех, кто десятилетиями бродит по миру с единственной целью – доработаться. Приедут раз в год и бегут, потому что нужно и то, и то. Причина всегда найдется. На самом деле их корни стали перекатиполем – здесь все уже чуждо, как и там, потому что они не чувствуют себя европейцами с традиционной культурой. Их родина там, где больше платят. Это они отвечают гордо: "А что нам дала ваша Украина?" Их тоже жаль, потому что когда-то они не из добра уехали. Их некому обнять.

Так мой земляк, которому не нравились наши дороги, оказался в ловушке – Калининграде, которую теперь называют поляками Кролевцем, а для немцев это Кенигсберг. Уехать ни в Польшу, ни в Украину, ни в Литву он не может, хоть бы и хотел. Будет ездить на своем мерседесе по Калининградской области. Нигде его уже не примут. Мир меняется на глазах и неизвестно, чем все кончится. Счастливый конец — это вернуться домой, где есть хотя бы стены и кое-какая крыша. Сад, иссеченный осколками, и никуда не путешествовавшие цветы и еще какое-то время будут цвести среди сорняков и мин. Несчастлив – не дожить до счастливого конца, или когда у твоего города или деревни нет шансов возродиться. Это уже государство за людей решит.

Специально для Еспресо .

Об авторе: Галина Пагутяк, писательница, лауреат Национальной премии имени Тараса Шевченко.

Редакция не всегда разделяет мнения, высказанные авторами блогов.