Тоторо Борода и другие верные друзья

Поскольку пес бездомный, то и безымянный, решили мы. И назвали его Тоторо, в честь любимого персонажа из японского мультфильма. Впоследствии оказалось, что мы ошиблись. Девушка, которая работает на "Новой почте" и не раз подкармливает пса бездомного, рассказала нам, что на самом деле его зовут Бородой. Я со своим переразвитым чувством юмора, конечно же, не замедлил уточнить: "Синей Бородой?" Смеясь, девушка отрицательно замотала головой. Просто Борода, без двусмысленных эпитетов. С тех пор мы величаем его по-разному. Раз говорим Тоторо, в другой раз - Борода. В конце концов, может, такое у него имя и фамилия - Тоторо Борода, очень даже элегантно и благозвучно. Хотя лучше всего наш-ненаш пес отзывается на вкусный кусочек колбасы, аппетитную косточку или горстку собачьего корма "Гав". Он уже довольно старый. Каждое свидание с ним сопровождается облегченным вздохом - значит, еще не умер, он еще здесь, вместе с нами, в живых.

Сколько этих бездомных собак было в нашей жизни! Скажем, две рыжие сестры Найды, полюбившие ходить со мной на рыбалку. До озера было больше пяти километров, собаки тщательно прятались в придорожных кустах, высовывая улыбающиеся морды из аира только тогда, когда я забрасывал удочку и доставал тоорбу, чтоб перекусить. Как было не поделиться с ними? Так мы вместе и рыбачили до вечера.

Или Тузик. Сперва у него были  хозяева, но очень не любил сидеть на цепи, так что ему позволяли бегать просто так. Потом старики умерли, а он остался. Каждый год первым встречал меня весной, когда я приезжал в свою Келию, и последним провожал осенью. Тузик постоянно переживал, что я могу утонуть. Когда я нырял в Сейм, он взволнованно бегал по берегу, жалобно скулил, звал меня на безопасный сухой песок. А больше всего любил ходить в лес. Во-первых, в лесу куча костей, мышиных и заячьих нор, а во-вторых, там нет воды, поэтому есть стопроцентная уверенность, что там я не умудрюсь утопиться. Прошлой осенью Тузика не стало. Теперь мне не хочется ни в лес, ни в Сейм. Плохо терять друзей.

Еще были псы, чьих имен никто никогда не знал, поэтому звали их эксклюзивными кличками - Рябко, Гавчик, Жучок тому подобное. Сегодня он Сирко, а завтра, глядишь, уже Бровко. Чтобы не обидеть нас, бездомные и безымянные собаки отзывались на каждое из имен, подбегали, ласкались, заглядывали в глаза, размахивали хвостами... Вспоминая этих приятелей, я не раз думаю, что миф о самодостаточности - уж слишком миф. Хорошо уметь опираться исключительно на собственные силы, кто бы стал спорить, хорошо ни от кого не зависеть, никому не быть обязанным. Тем не менее, порой силы покидают нас все до одной и мы оказываемся, как раздавленная автомобилем лягушка на асфальте, наедине с неумолимостью судьбы и оболваненными мифом о самодостаточности равнодушными, бессердечными людьми. Глаза собак, заглядывающие в душу с неба памяти, рассказывают о другой, большой правде: хорошо иметь верного друга-брата, на которого можно положиться в любой трудной жизненной ситуации, который никогда тебя не предаст и не обворует, соблазнившись минутой твоей слабости и слишком привлекательной частью твоего добра. К сожалению, в моей жизни было достаточно таких коварных "друзей" среди людей; но ни одна собака не предала меня, не обокрала и не продала. Одна только беда, что я не мог приютить всех собак, а пес без хозяина не всегда может полностью реализовать свою собачью сущность, так же, в конце концов, как человек без Бога или без верного побратима, или без любимой жены вряд ли сможет сполна проявить свою мужскую и человеческую природу.

Я подхожу к "Новой почте", где надо забрать ведерко садовой краски. Несмотря на затянувшиеся холода и довольно обильные дожди, пора уже начинать белить деревья в саду. Навстречу шлепает знакомая четырехлапая сущность, приветливо улыбаясь всеми своими ушами, карими глазами и беззаботным хвостом.

- Привет, Борода! Добрый день, Тоторо! Я так рад, что ты пережил и эту зиму!

Борода великодушно позволяет почесать себя за ухом, всем видом говоря: да, я тоже счастлив видеть тебя и радоваться, что тебе тоже удалось пережить свою человеческую зиму; живем дальше!