Татьяна Шевченко на позывной "Кобзарь": Надеюсь, никогда не услышу больше "здрасте" или "спасибки"

Татьяна, как вы, такая хрупкая женщина и довольно хорошая мать и жена, решили уйти на фронт? Расскажите о всех ваших деятельностях до войны и начале полномасштабного вторжения российского оккупанта.

Я мама, жена, подруга, друг, общественная активистка, бизнесвумен, наверное, по жизни я женщина-воин, которая испытывает обостренное чувство ответственности, справедливости, поэтому я и стала скорее всего депутатом. Что главное, чем старше я становлюсь, понимаю, что люблю больше всего Украину, детей, мужа.

Замужем, у меня двое замечательных детей, доченька 29 лет, сын 13 лет и зять, с нетерпением жду внуков.
Фронт сам пришел ко мне. Напоминаю всегда всем, что война длится 8 лет, а 24 февраля 2022 года началось полномасштабное вторжение! Еще в 2014 году я думала о фронте, но малыш был совсем маленький.
Как только узнала Закон о ТРО, я, как мама, как депутат и как бывший медик (2000-2006 гг. работала операционной мс в 1-й хирургии Львовской областной больницы, за что безгранично благодарна судьбе и коллективу, опыт, понимание жизни и смерти, сочувствие и цена здоровья, навыки и окружающие меня люди, там я и познакомилась с мужем), 7 февраля пришла в штаб 103 Львовской бригады ТрО записаться в резерв. Понимала, что навыки вспомнятся, а обращение с оружием и все остальное армейское меня научат.

Мне повезло, я познакомилась с комбригом полковником Курко В.Б., мы долго разговаривали, и он принял решение зачислить меня в штат медпункта на должность санинструктора (оказывается я, как медик все же стояла на учете в военкомате, и моя специальность именно такая) . Иногда все же не понимаю, почему не принимается во внимание опыт работы, ведь я работала руководителем направления в Привате, у нас был небольшой семейный бизнес, получила высшее экономическое образование, но наверняка так должно было произойти.

24 февраля 2022 года проснулась от сообщений о вторжении. Я оделась и уехала в штаб бригады. С 25 февраля я считаюсь мобилизованной.

Должность - санинструктор медпункта, пришла солдатом, сегодня имею звание младшего сержанта.

Как вы ощутили себя в новой среде? Ведь вокруг было много растерянных людей… Как внутреннее вас это изменило?

27 февраля мы пришли на ППД. Это было во Львове, но казарменное положение. Никогда не забуду этот день, нас много, никто не знает, что нам ждать, но все настроены решительно защищать свой край. Море чувств, воспоминаний и эмоций перешли за этот день мимо. Поняла, на сколько я люблю жить, как мало я сделала, ужасно сожалела, что я строгая мама и вспоминала наши, иногда совсем мелочные споры с мужем, все мои путешествия, все успевшие счастливые дни, а что так и не смогла …

Страха, как такового не было. Возможно, перед неизвестным, какой-то период было жутко, больше было злости и уверенности, и веры, что справимся со всем. Там в первый же день я почувствовала плечо, плечо собратья и сестры, я увидела Людей, Людей и Мужчин, настоящих. В первый вечер, когда мы собрались все вместе в будущем медпункте с абсолютно голыми стенами и не имея ничего, каждый из нас рассказал свою минимальную историю и начал думать, как настраивать медслужбу.

Нам повезло, с нами был очень опытный медик (был в Донецком аэропорту), начмед, который является хорошим менеджером, каждый из нас учился и учил тому, что знал. Первая запомнившаяся история это наш Олег, которому 29, так как моей малышке. И у него в тот день сын сделал первый шаг. Но Олег был рядом с нами, и мы вместе размышляли, как нам все настроить. Все мы были гражданские до 24 февраля, и никто из нас не пришел за званиями или зп. Я тогда вернулась в комнату и плакала, потому что он для меня ребенок, не могу сейчас сказать, где он и кто сейчас, но это мужественный и исправный Воин, защищающий свою землю.

Помню, со временем сказали, что у нас будут зп и премиальные, я не верила, пока не получила. Первую премию в 30000 грн потратила на израильский бандаж (гемостатическая повязка, активно применяемая в пара медицине, неотложной помощи должна быть в каждой аптечке бойца, и его, конечно, нигде и ни у кого не было).

Ваш опыт в зоне боевых действий? Что вас больше всего поразило…

С 20 мая я уже в зоне боевых действий. За это время – это вторая область, в которой мы стоим. И я вижу поразительное отличие в людях. Кроме того, вижу, что 31 год здесь, к сожалению, Украины не было. Мои основные обязанности здесь – это прием нашего личного состава в большинстве с соматическими болезнями от банальных простуд и вирусов, инфекций и обострений хронических болезней. Так, кроме ранений, наши военные болеют и, к сожалению, стресс, условия, физическая и моральная перегрузка сказываются, гипертензию или температуру, насморк или понос никто не отменял. Прошла обучение тактической медицине или первой домедицинской помощи на поле боя и обеспечения. Постоянно контактирую с волонтерами, благотворительными и общественными организациями. Помимо ведения боевых действий, на долю военных выпала огромная гуманитарная миссия, а мы, когда можем, еще и проводим просветительскую деятельность. Так, в одном из сел, в котором мы базировались, мы провели футбольный турнир. Когда я обратилась в Федерацию футбола Львовщины и федерацию футзала с просьбой об амуниции для детей, мой аргумент был такой: возможно мы через спорт принесем в их дом Украину. И мы получили 15 комплектов форм сборной, мячи, провели настоящий турнир с победителями, призами, наладили еженедельные тренировки.

Для личного состава – это был отличный отдых и разрядка, а для детей радость. Первые разы приходила одна девочка, а на турнире у нас было уже 4 команды. Из-за детей и спорта мы ближе связались с местными жителями. Принимали местное население и в медпункте, помогали с лекарствами и т.п.

В селе не было ни церкви, ни часовни, наши ребята установили фигуру Матери Божьей и на день Защитника, Святой Покров ее был торжественно освящен, взвился наш флаг и флаг ОУН. Кто-то, возможно, это и не одобрит, но для села, я надеюсь, это будет началом Украины!

Расскажите немного о работе медика на фронте.

Для понимания, есть должности - боевые медики роты (чрезвычайно тяжелая и опасная должность, армия больше всего нуждается сейчас именно в таких специальностях), эвакуационные экипажи, стабилизационные пункты и медпункты. При необходимости я готова стать, как на эвакуацию, так и на стаб. пункт, а также быть боевым медиком, если у нас в бригаде возникнет насущная необходимость. Но хочу сразу объяснить, что боевой медик может быть один во всю роту, иногда их есть 3-4 плюс спасатели-санитары и это уже сила. Как правило, эти люди даже не имеют специального медицинского образования, проходят курсы, обучение, чувствуют потребность и способность спасать собратьев и становятся в строй.

Основная задача каждого воюющего – это уметь оказать первую домедицинскую помощь себе самому, и при необходимости – своему собратью. Наложить турникет и вынести в медика, каждый должен это понимать и учиться, учиться, учиться, накладывал 100 раз турникет, не помешает и 101-й. А задача государства обеспечить каждого минимум двумя качественными, именно качественными турникетами (к сожалению, почти все обеспечение дальше на плечах у волонтеров). Кто продает и снабжает фронтом некачественные, самопальные или китайские турникеты, честно, сажала бы в тюрьму или такой турникет ему в аптечку и на передовую!

Преследовал ли вас страх?

Страх это нормально. Нельзя не бояться смерти, обстрела или боя, но его нужно учиться преодолеть. Или жить с ним и все же воевать дальше. Поэтому лучше побороть. Будучи еще во Львове, прочла поздно вечером об Ирпене, о зверствах, которые творились и творятся до сих пор, сделала для себя вывод, что последние патроны нужно оставить для себя, так как у врага не имеет понятия женщина или медик, вообще нет никакого понятия о обращение с пленными, как военными так и гражданскими.

Очень страшно было первое время, когда постоянно считаешь прилеты и отлеты, когда слышишь летящие самолеты. Хотя, я как санинструктор медпункта, все же не сижу в окопе или на позициях, поэтому всегда с радостью и теплом встречаю наших ребят, которые возвращаются с позиций, задач или выездов. Пытаюсь помочь им не только с медициной, но и с бытом, отдыхом, хорошей качественной едой. Хочу поблагодарить наших поваров. Я скажу, хороший повар, хорошая рота обеспечения, авторота, это 50% нормального функционирования организма, нам тяжело, потому что мы все же вновь созданы, но мы быстро учимся.

Смерть, а скорее гибель… Мы ведь не говорим умер, мы говорим и пишем – погиб. Это самая большая потеря и самая страшная, есть понимание, что на войне не обойдешься без таких потерь, но, Господи, как хочется, чтобы их было как можно меньше. К сожалению, это страшная и жестокая реальность. Каждый из медиков переживал смерть или первого у себя на руках, каждый по разному, но одно одно объединяет всех… Это мысль, что я не так сделал или не успел сделать, чтобы человек остался жив. Но мы должны все же относиться к этому, как к работе, потому что иначе никак.
Мне не приходилось собирать тело по частям, когда отдельно руки, ноги… Есть такие, каким это пришлось делать. Семья должна иметь возможность похоронить и отдать честь, попрощаться, чтобы не пришлись вывозить тела, которые прождали, чтобы их унести, не один день. Я благодарна за это судьбе, и честно, не знаю, как бы я отреагировала, что бы со мной было, но это война и наша сила у самих нас!

Какие истории из фронтовой жизни вам наиболее запомнились? И живет ли на войне любовь?

Любовь… моя любовь далеко от меня, не могу поделиться своей историей и хочу сказать, что любовью пронизано все, и только это дает силы и силы идти дальше. Любовь к мужчине, к детям, к этой земле мы должны полюбить каждый уголок нашей страны. И только таким образом мы победим и отстроимся, я люблю эту землю, полюбила и этот край.
Для меня пример жертвенной любви – это семья, которая пришла к нам в ТРО в первые дни. Пришел муж, а за ним и жена. Никто не смог убедить или отговорить ее, она медикиня, и ее знания и опыт были очень нужны. Эта их любовь распространялась на весь наш коллектив, и я согревалась у них душой, училась и видела, что женщина может быть другой, не такой, как я.

Видели ли вы врага вблизи?

Врага близко, не видела. Привозили медикам несколько раз раненых и взятых в плен для оказания помощи. Я, конечно, возмущалась. Им еще помогать, спасать… а дострелить и к Кобзону? Но потом сама себе говорю, я же не орки и ребята наши не орки, да и смог ли кто-нибудь безоружного врага добить или издеваться? Думаю, нет. Тем мы и отличаемся, мы люди, мы военные, мы совершенно из другого теста.

В каком родничке черпаете силы?

Моя семья – это моя сила и воодушевление. Когда я приняла решение записаться в ТРО, меня поддержали, когда пошла в военкомат и через два дня начала собирать рюкзак – тоже. На присягу приехал муж, и он уже наверняка понял, что пребыванием во Львове это не закончится. Помню, как он сказал мне: "Мамочка, сегодня ты приняла присягу на верность украинскому народу, ты понимаешь, что это армия и ты должна выполнять приказы?". Спорить или не пускать меня не было смысла, из семьи кто-то один должен идти на фронт и точка. Из каждой семьи. И не обижайтесь никто на меня за такие слова. Только так мы одержим Победу. В этом случае это была я. И я безгранично благодарна семье за понимание, безумную поддержку и тепло. Синули за то, что учится, занимается баскетболом и помогает папе. Мужу за его работу в больнице и за все домашние заботы, которые теперь на нем. Старшим детям за их непрерывную работу и помощь Победе. Эту поддержку я ощущаю за тысячу километров. А когда приходят передачи из дома, всегда нахожу приятные сюрпризы, дочь угадывает, что бы я хотела, чего не хватает именно мне и именно в это время.

Какие проблемы существуют до сих пор на фронте?

Все проблемы решаются тем или иным путем, а если проблема не решается, на нее нужно взглянуть с другой стороны. Наибольшие проблемы были связаны с обеспечением, связью, транспортом. Но все более или менее налаживается, и я еще раз говорю: "Слава волонтерам!". Налаживается поставка и в ВСУ, в частности в ТРО. Напоминаю, мы совсем молодые и вновь созданный организм. Это совсем другое, чем рабочая боевая бригада. Сейчас готовимся к зиме и, наверное, будут возникать проблемы больше бытового характера. Проблем в коммуникациях с личным составом и командованием нет, а если и возникают разные точки зрения, это все решается. У нас единственная цель – Победа.

На фронте на передке раскрываются все человеческие качества, как честь, достоинство, самоотверженность и жертвенность, так и до самого низкого и гнилого. Это война, и она выворачивает людей наизнанку, и все становится на свои места. Украина должна победить! Новая Украина – это Украина с думающими и работающими людьми, с властью, работающей на Государство, включая все ветви. Мы будем в ЕС, мы должны вступить в НАТО, мы построим все разрушенное и уничтоженное! Наш язык станет единственным для нас всех, без привычки и без разницы, я никогда не услышу "здрасте" или "спасибки". Я вижу эти страшные раны по своей земле, воронки горя и беды, понимаю, что наш путь будет труден! Нет здесь хороших россиян! К Кобзону! А населению – наконец-то проснуться, а все, кто не проснется – тоже к Кобзону!

Ваши планы после Победы Украины над всем этим злом…

Планы минимум после Победы - это семья, путешествия, Португалия и Мексика, отдохнуть и набраться сил для завершения начатых дела. Как депутат ЛГС, я имею видение своей работы и хотелось бы воплотить задумки в жизнь. Максимум… я еще не думала о Максимуме, честно… На сегодняшний день для меня основная доминанта – это Победа!

"Тетя Таня (меня иногда так называют, мама Таня, наша доктор), я не верил в Бога, а когда мы сидели в с…, нас постоянно поливало огнем, 24 часа в сутки, и ты ничего с этим не сделаешь, не уйдешь и не спрячешься, хорошо, если найдешь ямку, потому что окоп вырыть просто не успел... Я молился, молился непрерывно, вспоминал слова, молился, как знал... Я остался жив, и все мы в тот день остались целы, я думал, что взошел с ума от страха, но и это прошло. Я поверил в Бога".

Не знаю, возможно это такой путь избрал для нас Господь, чтобы мы наконец-то пробудились. Не знаю… но знаю, что мы должны выстоять и победить, что позади меня мой дом, а рядом со мной братья и сестры. С грустью, болью, состраданием и злобой читаю о каждом погибшем. Радуюсь, как ребенок, когда вижу своих целых и невредимых. Мы здороваемся и говорим друг другу "до свидания", крепко обнимая и целуя друг друга. Здесь другая жизнь, здесь вторая семья, молитесь о нас и Украине!