Свободную экономическую зону в Крыму используют для теневых схем, - нардеп Умеров

Был главным исполнительным директором инвесткомпании ASTEM и соучредителем Фонда ASTEM Fundation.

В эфире программы "Эспрессо: капитал" Рустем Умеров рассказал о законодательной инициативе отменить свободную экономическую зону в Крыму, ее причинах и ожидаемых последствиях, а также выразил свою позицию по поставкам воды во временно оккупированный Крым. Ведущий программы - экономический обозреватель Андрей Яницкий.

Для многих наших зрителей, я думаю, сюрприз, что у нас еще есть свободная экономическая зона в Крыму. Как это решение было принято, зачем оно было принято, какая была мотивация?

В 2014-м году никто не ожидал оккупацию, поэтому, наверное, некоторые наши предприятия пришли и сказали: "У нас есть предприятия, мы хотим продолжить". И этот закон приняли.

В 2015-м году, когда активисты вышли и блокировали всю официальную торговлю или де-факто торговлю, Кабмин принял решение и остановил эту торговлю. Поэтому в то время это были люди, заинтересованные продолжать торговлю. Мы считали, что они не должны это делать. И после принятия этого решения мы еще в поняли, что он такой против человечности; правозащитники назвали этот закон дискриминационным. Почему? Потому что всех жителей Крыма считали нерезидентами.

И поэтому я лично считаю, как человек из Крыма, что этот дискриминационный закон надо отменить. И предложил комитету Верховной Рады по правам человека, где я являюсь секретарем, возглавить группу по отмене этого закона.

То есть в 2014 году, когда никто не знал, как дальше будут развиваться события вокруг Крыма, я так думаю, в основном крупный бизнес пролоббировал себе такую возможность продолжать работу на оккупированном полуострове и не нести за это никакой ответственности, так?

Да.

Но это подавалось как временное решение, насколько я помню - до того, пока они не продадут свои активы, не выйдут оттуда, не переведут своих работников на материковую Украину. Но уже прошло сколько лет, и до сих пор этот закон продолжает действовать.

Как вы вообще относитесь к этому, и вы как-то фиксируете, какой украинский бизнес остается работать на полуострове, какой за это время успел выйти?

К сожалению, как я и говорил, в то время никто не ожидал, что будет делаться. Сейчас мы уже де-факто не торгуем с этой территорией, но пробелы в законодательстве есть. Почему? Потому что этот закон позволял предоставлять лицензии, разрешения, спецразрешения для юридических лиц, работающих на временно оккупированной территории. Поэтому, к сожалению, если мы обращаемся к международному сообществу, чтобы отменить или вводить санкции и наши предприятия используют эти пробелы и торгуют с нашей территорией - это для нас минус.

Плюс к тому, еще просто жители, которые сейчас находятся на временно оккупированной территории, становятся нерезидентами. Это два огромных минуса.

Возможно, не все знают, что такое "нерезидент" - это значит, что человек просто так не может открыть счет в банке?

Это иностранец.

То есть фактически украинских граждан приравняли к иностранцам.

Да. Если технически сказать, то если ты иностранец, ты не можешь открывать ... ты можешь открыть, но у тебя будет достаточно большое количество документов, которые надо предложить банку. Ты платишь налоги иначе, не как гражданин Украины.

Поэтому эти програлины использовались для юридических лиц, а для людей, для граждан Украины, это был огромный минус.

Понятно: в интересах олигархов был принят закон, а обычные люди, как всегда, пострадали. Но вы говорите о лицензии и разрешениях. Насколько я помню, именно в этом заключается линия защиты Виктора Медведчука, против которого сейчас применены санкции, и обвиняемого в государственной измене. Что он продолжал, намеревался добывать полезные ископаемые на шельфе Черного моря вблизи Крымских берегов.

И вот в его оправдание один из его соратников Нестор Шуфрич в одном из ток-шоу сказал: "Да смотрите, у нас же свободная экономическая зона, он имел право это делать". То есть получается, что это может быть юридическим поводом для защиты в суде Медведчука.

Так, как я и говорил. Во-первых, этот закон позволяет юридическим лицам, желающим работать с временно оккупированной территории, работать. Но никто де-факто не работает, просто используют теневые схемы, которые не полезны для нас. Это дискредитирует Украину. Поэтому любые бизнесы, которые используют юридические програлины, и используют это против суверенитета Украины, они должны быть запрещены.

Поэтому сейчас правоохранительные, специальные органы ведут расследование, это касается этих пробелов, которые использовали для теневых схем.

Можем ли мы дать сигнал украинскому бизнесу, который до сих пор имеет какие-то активы в Крыму, например, сети супермаркетов, - я знаю, что некоторые продолжают работать и там, и здесь, - что для них изменится, если этот закон о свободной экономической зоне будет отменен ? Какие санкции будут применены против них, могут ли быть нарушены какие-то уголовные дела?

То, что мы сейчас делаем - отменяем этот закон и говорим, что во-первых мы заботимся о гражданах. Они должны быть гражданами Украины, не нерезидентами. Потому что правозащитное движение говорит, что это неправильно, что граждан считают иностранцами.

Во-вторых, мы говорим, что тот бизнес, который сейчас находится в оккупированном Крыму, мы не должны там работать, и этот закон мы отменяем. Если есть такой бизнес, я не знаю, как в будущем, но мы начнем, пожалуй, смотреть, кто там работает, и потом будем предлагать новые законы, или закон о санкциях.

Перед тем, как говорить на другие темы, мы спросили киевлян на улицах, как они относятся к украинскому бизнесу, который продолжает работать на оккупированных территориях. Ответы разделились: кто-то говорит, что если Крым - это Украина, то пусть работают украинские компании, кто-то говорит "Надо как-то выживать бизнесу" и так далее.

Как эти две различные точки зрения совместить?

Я согласен, что если человеку надо там выживать, он украинец, живет в оккупации, он имеет право как-то работать и зарабатывать себе на жизнь. Но то, что вы говорите, что интерес олигархов, так используют это все, это, действительно нужно ограничить.

Как вы предлагаете, как вы это видите?

Первое - это нужно смотреть через государственные очки. Как государство, мы должны считать, что это временно оккупированная территория, которую Россия пытается аннексировать. И, если посмотреть, что наши люди умирают, есть политзаключенные, они пытают их, убивают, - нам не нужна эта территория для торговли.

Если мы заботимся о людях, то нам нужно закончить эту временную оккупацию, нам нужно поддержать то ненасильственное сопротивление, которое сейчас там существует. Нам нужно поддерживать наших гражданских журналистов, нам нужно заботиться о политзаключенных и их семьях.

А когда мы начинаем говорить о бизнесе - это уже отдельная вещь. Первое - мы отменяем этот закон. Россия пытается аннексировать территорию. На Донбассе она ее только временно оккупировала.

Объясняю зрителям: аннексировать территорию - то есть сделать ее юридически признанной во всем мире, не только по российскому законодательству. То есть Россия пытается ее легализовать как официальную в разных странах.

Поэтому я считаю, что, во-первых, с Крымом мы не должны торговать.

Во-вторых, мы должны вводить санкции против торгующих компаний, которые ведут любую хозяйственную деятельность там, и надо, чтобы государство это запрещало. И закрыть все юридические пробелы, чтобы никто не использовал эти теневые схемы. Потому что мы де-факто с 2015 года не торгуем.

Да, но оккупационная крымская статистика показывает, что главный торговый партнер там - до сих пор Украина. Я не знаю, как они это считают, или считают поставки из оккупированного Донбасса, например, как украинское, или они имеют какую-то другую информацию, которую знают наши органы. Возможно, вы можете это объяснить.

Я просто не верю их статистике, поэтому я не могу использовать эту статистику. Я знаю, что мы сейчас де-факто не торгуем, но теневые схемы используют для того, чтобы продвигать свои интересы. И мы должны дать четкий сигнал: никаких интересов наших бизнесов не должно быть во временно оккупированном Крыму. У нас было 7 лет для того, чтобы это завершить. После отмены закона о свободной экономической зоне у нас не будет никаких торговых или хозяйственных взаимоотношений.

Еще один щекотливый вопрос, который задают даже сейчас - по поставкам воды в Крым. И один из известных украинских политиков, Сергей Куницын недавно говорил: "Давайте использовать водоснабжение в Крым как политический рычаг, будем торговаться, давить то на россиян. Им нужна наша вода, будем ее как-то продавать и менять на какие-то другие уступки ". Насколько это правильная позиция?

Я бы хотел, чтобы наши зрители понимали: в Крыму достаточно воды для того, чтобы использовать для жилых нужд. Там где-то 1 млрд куб. м. воды. Если наши граждане будут использовать, этого достаточно.

Эту воду Россия пытается показать миру - якобы Украина не поставляет воду. Хотя оккупацию делает Россия. И в Женевской конвенции Россия отвечает за то, чтобы поставлять эту воду.

Воды достаточно.

Они хотят больше воды, чтобы построить военные базы.

Поэтому, первое - это вопрос госбезопасности. Мы не должны поставлять воду.

Во-вторых, этот вопрос должен корректироваться и воплощаться только после решения СНБО. Сейчас в законе об отмене свободной экономической зоны мы поставили пункт, который будет запрещать поставки воды до деоккупации.

Поэтому наши политики, которые используют воду для того, чтобы повысить свой рейтинг, они не должны этого делать. Это вопрос безопасности. Мы не будем поставлять воду. Это - не дискуссия, это вопрос национальной безопасности.

Воду гражданам, а воду для российских военных частей поставлять не будем. Понятна ваша позиция.

Давайте коснемся вопроса инвестиций. До избрания в Верховную Раду вы руководили инвестиционной компанией и знаете, что делать в Украине для того, чтобы инвестиционный климат был лучше. Какие главные препятствия перед иностранными деньгами, - или, может, внутренними инвестициями?

Наша экономика сейчас где-то от 150 млрд до 180 млрд, немного улучшилось, но все равно маленькая. Если у нас будет большая экономика, будет возможность себя защищать, платить по долгам и повысить уровень благоустройства людей.

Поэтому у нас есть проблематичные вопросы - это суды, правоохранительные органы. Они меняются, они реформируются. Не так быстро, как мы хотели, но они реформируются. Поэтому нам нужно предложить новые инструменты - создание национальных инвестиционных фондов, приглашения в Украину фондов прямого инвестирования, - инфраструктурных фондов, социальных фондов.

Поэтому нам нужно восстанавливать инфраструктуру также и привлекать иностранные инвестиции. Потому что иностранные инвестиции - это новые места, это заработные платы, это улучшение инвестклимата. Поэтому я считаю, что мы делаем правильно. Надо ускорить эти старания заводить иностранные инвестиции в Украину.