Странствующие державотворцы

Популярные в последнее время дискуссии о failed states – "несостоявшихся государствах" - на самом деле не являются изобретением современного времени. Еще во времена, когда создавались колониальные империи, в их метрополиях охотно объясняли захват тем, что народы, которые не имели государственности (или ее утратили) просто не имели "необходимых способностей" к созданию государства, а потому нуждались в "патронате" со стороны колонизаторов. Аргумент, по своей сути, расистский. Поэтому в "приличном обществе" предпочитали все же не столько о "врожденных" различиях между людьми, сколько о социальных или культурных "особенностях". Распространенной, скажем, была теория, что к созданию государства "органически неспособны" кочевые народы - не те, конечно, что "кочевали морями" (таких и среди колонизаторов хватало), а обитавшие в степях и пустынях.

Теория, разумеется, только на первый взгляд выглядела стройной, да и разве что для нового времени. Ведь средневековые Арабский халифат или Империя монголов были, несомненно, государствами, и при этом создали их именно кочевники. Оставалось разве что цитировать Елюя Чуцая, советника Чингисхана, и его сына и преемника Угедея, – "верхом можно завоевать весь мир, но управлять им, сидя в седле, невозможно". Если при этом, конечно, не вспоминать, что всадники-рыцари были господствующим слоем в абсолютном большинстве государств, даже если их подданные были оседлыми земледельцами.

Елюй Чуцай

История украинского Юга не только доказывает, что степняки могут быть довольно искусными государствотворцами, но и является примером, когда один-единственный кочевой народ создал сразу несколько государств – правда, не на своей исторической родине.

Впрочем, где находилась историческая родина огуров – а дальше речь пойдет именно о них – сказать трудно. С одной стороны – как и других тюрков – их считают потомками гуннов (сюнну), северных соседей китайцев в эпоху Чжаньго, Цин и Хань. Не зря имя гуннов сохранил один из огурских племенных союзов – тот самый, который наводил ужас на Европу в IV-V веках (тогда, когда часть сюнна все еще оставалась на Дальнем Востоке). С другой - где и когда огуры отделились от общей массы тюркских племен – мы можем только предполагать. По самой распространенной версии это произошло очень рано, настолько рано, что огуров языковеды не включают в состав "собственно тюрков" (или "настоящих тюрков"). Многие из огурских племен и позже не присоединились к объединению, известному как Тюркский каганат (от имени которого на самом деле и происходит общее название тюрков, так же как название германцев он латинского названия Германии – Germаnia, несмотря на то, что некоторые из германских народов никогда не ее территории не жили). Но тут нечему удивляться, ведь основная масса огуров к тому времени уже жила к западу от Каспия – и не только в Предкавказье, где гунны обосновались уже во II веке, но и в Причерноморье и долине Дуная – до Паннонии включительно.

Гунны в представлении европейцев XIX века

Некоторые исследователи предполагали, что огуры сначала вообще были ближе к монголам (хотя те жили именно на востоке). Однако очевиднее их контакты и даже смешения с финно-угорскими племенами (которые были северными соседями огуров) и сарматами – вплоть до того, что некоторые черты позднесарматской культуры можно вполне считать огурскими (или общими для обоих народов). Впрочем, среди тюркоязычных ученых распространено убеждение, что тюркские элементы встречаются уже у скифов, а сарматов многие из них склонны вообще считать тюрками, а не иранцами. Однако даже если это не так – нельзя отрицать тот факт, что огуры не просто удивительно быстро "нашли общий язык" с кочевниками, жившими между Волгой и Дунаем в античные времена, но и оказался этот общий язык в итоге… именно огурским.

Огурский шатер. Современная реконструкция

Важно подчеркнуть, что речь шла не о вытеснении предшественников пришельцами – источники не подтверждают ни передвижение всей массы сарматов на запад (двинулась лишь часть аланов, которая при этом составляла очевидное меньшинство), ни их физическое уничтожение. Происходило своеобразное "взаимное растворение" сарматов (а также остатков крымских скифов) и огуров, которому способствовала близость культуры и привычек кочевников. Можно предположить, что происходило это по схеме, которая не раз повторялась и в дальнейшем, когда лишенные собственных центров консолидации степняки объединялись вокруг более мощного, пусть даже иноязычного племенного союза, и со временем перенимали его язык и название. Показательно, между прочим, что местные германцы - готы, проживавшие совсем рядом, в горном Крыму, дольше сохраняли отдельность, а если и ассимилировались, то гораздо медленнее. Тогда как крымские и причерноморские степи уже с V века были чуть ли не сплошь тюркскими.

Гот вызывает гуннов на бой

С другой стороны, главный наш источник относительно событий этого времени - "О происхождении и действии хеттов" Иордана - утверждает, что гунны во главе с Баламбером  воевали прежде всего с готами Витимира и Атанариха, в то время как сарматы и аланы были союзниками гуннов ( хотя определенная их часть могла биться и на стороне германцев, в конце концов, те аланы, которые со временем двинулись на запад, стали "спутниками" вандалов, предводители которых называли себя "королями вандалов и аланов, да и сам Иордан, вполне возможно, был готом на аланской службе). А название другого огурского объединения, впервые упомянутого опять же Иорданом - "булгары" - по одной из версий означает "смешанные огуры". И в этом случае речь может идти как о смешении внутри самих огуров, так и между огурами. Правда, часть исследователей уверена, что в тексте Иордана это название появилось позже, благодаря переписчикам, потому что авторы, жившие позже готского историка, не использовали его вплоть до середины VI века.

Впрочем, вероятнее кажется версия о распаде в V веке "старых" огурских объединений – гуннов и булгар – на составляющие, которые могли сохранять самостоятельность, или составлять новые, меньшие по масштабам союзы. Отсюда и многочисленные известные нам названия племен хайлангуров, оногуров ("десяти племен огуров"), утигуров ("трех племен огуров"), кутригуров ("западных огуров"), катрагов, акациров ("лесных людей"), сарагуров ("светлых огуров"), суваров и т.д. А еще на сцену вскоре вышли восточные огуры – авары и хазары (последних, правда, часть исследователей отождествляет с акацирами, имя которых расшифровывает как "белые хазары").

Тюркские аристократы

Именно восточные огуры – по чисто географическим причинам – первыми оказались и под властью уже упомянутого Тюркского каганата, объединения во главе с властителями из рода Ашина (название которого можно перевести как "темно-синий"). Титул кагана - или "хана над ханами" - должен был возвысить этих правителей над соседними народами (лидеров которых называли просто ханами) поэтому Ашина настаивали, что носить его мог только представитель их рода. Так же в монгольские и послемонголские времена титул хана мог принадлежать только Чингизидам, а тем, кто не мог похвастаться происхождением от самого Чингисхана, приходилось довольствоваться титулами эмира или султана (говорят Тамерлан и османские властители очень переживали по этому поводу).

Тюркский каганат подчинил себе огромные степные просторы – от Китая до Азовского моря (где их подданными стали, в частности, утигуры). Но в целом был непрочным объединением и довольно быстро начал разваливаться. Чтобы удержать единство, во главе отдельных "уделов" начали ставить родственников кагана. Однако это только ускорило распад. К тому же принадлежность "наместников" к роду Ашина позволяла им еще и присваивать себе титул кагана. Именно так поступили правители аваров, отделившихся от Тюркского каганата уже в середине VI века и создавших свой собственный – сначала в Причерноморье, а затем перебазировав свою ставку в Придунавье. Под властью аварских каганов оказались и славянские, и некоторые другие огурские племена, в частности, кутригуры.

Аварский всадник с пленным

Авары быстро превратились в одного из самых опасных врагов Византии и угрожали самому Константинополю. Поэтому византийцы вынуждены были искать им противовес. Это не значит, что до этого они никак не обозначали свое присутствие в Северном Причерноморье, скорее наоборот. Известно, например, что со времен Юстиниана I империя пыталась отобрать у огуров Пантикапею и, не с первого раза, добилась своей цели. Юстиниану I удалось спровоцировать длительную войну между утигурами и недружественными ему кутригурами. Однако кризис в самой Византии в начале VII века отвлек внимание императоров от Севера.

Ираклию I пришлось начинать сначала. Впрочем, он сделал удачную ставку. На Кубрата, хана одного из огурских племен, принадлежавшего к роду Дуло – того самого, к которому по преданию причисляли легендарного предводителя гуннов Аттилу. Возможно, это была только легенда, но византийцам – и их ставленнику – было достаточно, чтобы кочевники в нее верили. По словам Иоанна Никиусского, в юности Кубрат много лет провел в Константинополе (возможно, как заложник), жил в императорском дворце, был крещен и получил византийское воспитание. Его соплеменников в это время возглавлял Орхан. Некоторые источники называют его дядей Кубрата, однако предполагают, что это – более поздняя фальсификация.

Символ рода Дуло

Возможно, Орхан был тем же властителем, который в 619 году прибыл в византийскую столицу, чтобы окрестить своих знатных соплеменников, но не крестился сам. Впрочем, именно на эту интересную деталь опираются те, кто уверен - загадочным гостем был именно Кубрат, крещенный раньше, возможно еще и самим императором - при тогдашних условиях это превращало "крестника" если не в вассала "крестного отца", то в его "младшего", но преданного союзника, которым вожак огуров действительно оставался всю свою жизнь. Известно, скажем, что он помогал Ираклию в войнах с персами и получил часть добычи.

Ираклий отправляется на войну с персами

Конечно, Кубрат никак не собирался быть византийской марионеткой. Напротив, помощь империи он использовал для того, чтобы укрепить свою личную власть над соплеменниками. И объединить под своей рукой большинство огурских племен. Для названия нового объединения Кубрат избрал к тому времени уже известное имя – булгары. Напомню, что это название могло означать "смешанные огуры", но в то же время - и "объединенные огуры", а также "обособленные", "мятежники". Третью интерпретацию слишком соблазнительно связать с выходом огуров, объединенных Кубратом, из-под власти Тюркского каганата и аваров. С которого, собственно, он и начал свое самостоятельное правление.

Большая Булгария во времена Кубрата

При этом Кубрат, даже став независимым властителем, оставлял за собой титул хана. Однако этот титул никак не означал его подчинение кагану – ни аварскому, ни тюркскому. Ибо провозгласить себя еще одним каганом Кубрат не мог, ведь не принадлежал к роду Ашина. Впрочем, очевидно, что свой род Дуло он считал менее почтенным или славным.

Реконструкция "столицы" Большой Булгарии, возведенная под Варной

Историки называют объединение, созданное Кубратом, Большой Булгарией, и оно действительно охватывало немалую территорию – от современной Правобережной Украины до гор Кавказа – и включало Крым. Некоторые исследователи утверждают, что столицей объединения была Фанагория, но большинство историков все же придерживаются версии, что центром власти была "перемещавшаяся" ставка хана вместе с ним. И в сущности объединение было таким же непрочным, как соседние каганаты. Которых при правлении Кубрата стало… четыре, поскольку Тюркский каганат разделился надвое, а от его западного обломка отделились еще и хазары – с собственной ветвью рода Ашина во главе.

Хан Кубрат призывает сыновей к единству

Именно хазарскую угрозу Кубрат считал самой большой. Собственно, самая известная легенда, связанная с его именем, повествует о разговоре хана с сыновьями – которых он призвал держаться вместе именно перед лицом наступления хазар. Сыновья, по той же легенде, пообещали выполнять завет отца, но слова не сдержали. Ибо предпочли сохранить своих соплеменников и власть над собственным "уделом", чем погибнуть в войне с врагом.

Памятный знак на месте вероятной могилы Кубрата возле Малой Перещепины Полтавской области

Второй сын Кубрата, которого источники называют Котрагом (хотя на самом деле это может быть прозвище – слишком уж схоже оно с именем возглавляемых им племен котрагов и кутригуров) с частью булгаров откочевал на север и в конце концов обосновался у слияния Волги с Камой, основав Волжскую или "Серебряную" Булгарию, предшественницу Казанского ханства и современного Татарстана. Третий сын, Аспарух, повел соплеменников к западу, к Нижнему Дунаю, образовав на новом месте Болгарское ханство – современную Болгарию. И только старший сын Батбаян остался в Причерноморье, принял бой, потерпел поражение и признал власть хазарского кагана.

Аспарух с соплеменниками переходит Дунай

Впрочем, тремя обломками наследие Большой Булгарии не ограничивается. Часть болгар откочевала в предгорья Кавказа, став предками карачаевцев и балкарцев, другие – перебрались в Паннонию (легенда называет их предводителем еще одного сына Кубрата, Кувера, в существование которого, однако, многие исследователи просто не верят), где смешались с аварами и подчиненными им огурами, и наконец самым западным пунктом для булгаров во главе с ханом Альцеком (еще одним полумифическим сыном Кубрата) стала Италия, где их приняли и расселили в своих владениях лангобардские короли.

Как странно, но по крайней мере два основанных беглецами государства – Волжская Булгария и Дунайская Болгария оказались не только устойчивее Большой Булгарии Кубрата, но приобрели черты настоящих государств и продлили свое существование на века. Несмотря даже на очень неблагоприятное окружение. Правда, среди подданных потомков Аспаруха преобладали славяне, поэтому довольно быстро ханы не только перешли на их язык, но и заменили свой титул княжеским, а впоследствии – и царским. "Языковой переход" состоялся и на Волге, огурский язык сохранили только чуваши, считающие себя потомками булгар, не принявших ислама (сейчас это единственный "живой" огурский язык). А вот в "коренных" землях Серебряной Булгарии со временем утвердились говоры, принадлежащие к другой – кипчацкой группе тюркских языков (тюрки, а также нынешний татарский и башкирский).

Руины города Булгар на Волге

Имя огуров сохранили даже не тюрки, а союз племен во главе с мадьярами, которые на самом деле принадлежали даже к другой языковой семье. Правда, они тоже были кочевниками и их ближайшими соседями были именно западные тюрки. Неудивительно, что в византийских источниках их иногда так и называли турками, а другие народы Восточной Европы именовали их угры – то есть немного переиначеным именем огуров.

Переселение угрей

Переселение угров с их исторической родины, которой большинство исследователей считают Юго-Западную Сибирь и современную Башкирию, длилось несколько веков. Сначала они обосновались на средней Волге – в стране, которую они сами называли Леведией. А потом перебрались в Причерноморье (на венгерском – Этелькьоз), то есть в земли, где прежде существовала и была разгромлена хазарами Большая Булгария.

Угры перед Киевом

Угры, в отличие от предшественников, власть хазарских каганов признали сразу. Но это не помешало их лидеру Алмошу заключить еще и союз с Византией, а затем втянуться в войну с дунайскими болгарами. Болгары (к тому времени уже почти славянизированные) обратились за помощью к печенегам. И печенежский удар с тыла был таким сокрушительным, что угры поспешили как можно быстрее перейти Карпаты и расположиться в Паннонии, где вскоре основали собственное государство, растворив в своей среде остатки аваров и других тюркских племен, пришедших в эти края раньше.

Угры преследуют богаров

Правда, в отличие от булгар мадьяры своего языка не потеряли, "языковой переход", наоборот, совершили туземцы - как, в конце концов, это произошло в Причерноморье с сарматами. А своеобразное упоминание о булгарах можно увидеть в современном венгерском слове polgar – "гражданин". Показательно, что государство, созданное кочевниками-уграми, тоже оказалось очень устойчивым. И дожило до наших дней.

Фигуры предводителей венгерских племен у монумента тысячелетию Венгрии в Будапеште

Но что в таком случае мешало мадьярам и булгарам построить государства "на прежнем месте регистрации" – в Причерноморье? Отчасти на этот вопрос отвечает уже сама история этих земель. Ведь, в отличие от Подунавья, защищенного высокими горами и многочисленными реками, или находившейся на периферии тогдашнего мира Верхней Волги, причерноморские степи находились прямо на пересечении путей миграций, накатывавшихся на них волна за волной. В эпоху раннего средневековья это была, так сказать, "зона рискованного хозяйства". И процент устойчивого оседлого населения, способного стабильно снабжать своей продукцией военные и государственные институции, которые, в свою очередь могли его защитить, был в степи чрезвычайно мал – в то время как в Волжской Булгарии, Болгарии и Венгрии (равно как и на Руси) уже сформировалась масса "тяглого" населения, "державшая на своих плечах" господствующий слой из вчерашних степняков.

Старый Крым (Солхат) в XVIII веке

Во всем Северном Причерноморье была только одна территория, условия в которой были по крайней мере подобны землям, на которых возникли государства бывших кочевников. Это Крым. Здесь государственные образования и города-государства существовали еще с античных времен. Кочевникам средневековья оставалось только воспользоваться уже накопленным опытом. С другой стороны, слово "кермен" - "город", который используют современные кырымлы, является именно огурским (хотя сам крымскотатарский язык принадлежит к кипчацким и огузским). Нельзя даже исключать, что от этого или родственного с ним слова происходит и само название Крыма. А уже названия Инкерман, Эски-Кермен или Кременчык (как обозначение места, где находилась скифская столица полуострова) однозначно должны напоминать о Большой Булгарии хана Кубрата – как в конце концов и Аккерман с Кременчугом.

Но самое главное – булгары из Крыма на самом деле никуда не делись. В полном соответствии со своим названием – они смешались с другими племенами и народностями полуострова, став одной из составляющих нынешнего коренного народа Крыма. Завершившего строительство своего государства уже в XV веке. Доказав раз и навсегда свою "способность к созданию государства".