Соломия Чубай: После развода с мужем у меня сейчас в приоритете военные ребята

Соломия, что значит для тебя живопись?

Живопись для меня – это терапия. Во время рисования я сама с собой. Потому что певица – это большая публичность. А картины – это только мое. В них и моя любимая музыка, и мои какие-то вдохновляющие вещи, и мой диалог с собой и выливание на полотно всех чувств, которые во мне живут.

Недавно у тебя была персональная выставка в Киеве. Будет ли такая же в ближайшее время во Львове?

Предстояло несколько выставок. Но только сейчас доезжают несколько моих картин из Киева. Выставка в Киеве завершилась. Но началась война. И некоторые картины потерялись. Но только перед твоим приходом мне написал художник Петр Сметана, представлявший Украину на Венецианском биеннале (одна из ведущих выставок современного искусства - Ред.), и сказал, что мои картины нашлись. И он мне их привезет.

Где они были все это время?

Они были в Киеве. Где-то под обстрелами их не успели нам доставить. Но помещения, где картины хранились, были как бомбоубежища. Поэтому они уцелели.

Расскажи, пожалуйста, как застало тебя полномасштабное вторжение РФ в Украину 24 февраля?

24 февраля было ужасным. Я проснулась утром и прочла новость, что Путин начал войну. Я сказала: "О, Боже!". И начала плакать. Затем в новостях прочла, что бои идут в Гостомеле. А там мои племянницы. Три подростка. 15, 14 и 13 лет. Брата моего тогда в Киеве не было. А они были в Буче и Гостомеле. И фактически трое суток наша семья жила, как на иглах. Брат добирался до моих до Гостомеля, когда уже велись обстрелы… У них дом, дальше – озеро, а рядом садится самолет "Мрия". Конечно, это было ужасно и страшно. Но, слава Богу, им удалось добраться до Львова. Сутки ехали сюда. Жили именно в этой комнате, где сейчас записываем интервью. К тому времени у меня был полный дом людей, полный дом вынужденных переселенцев. Я никогда не думала, что мой брат и его семья будут переселенцами. Дальше начались появляться все эти страшные новости. А когда разоблачили, что происходило в Гостомеле и Буче, мы выдохнули. Ведь семья все же успела уехать. У нас очень красивые девушки, жена брата. Мы понимали, что могли сделать с братом и его семьей. Нам стало страшно.

Расскажи о своей музыке и песне, созданной в это время

Первый месяц мы все сидели и вообще не понимали, куда двигаться. В первый месяц войны мы ждали, что скоро закончится. А потом, когда поняли, что она скоро не закончится, я начала волонтерить. И первыми, кому я помогала, были военные лётчики. А потом появились мои любимцы. Это 28 бригада, привет им. И Саламу привет.
И однажды я включилась в эту войну и даже доставала им "джавелины". Привезла уже 4 машины на фронт. Первый раз начала сбор на тепловизорные прицелы… Это я снова о войне? Я же должна говорить о музыке.

Между тем, всем мы с моими ребятами-музыкантами сделали песню. Первый месяц я не могла петь вообще. Не то что петь… Даже говорить не могла. Много переписывалась в мессенджерах. Но практически не говорила. А потом вдруг я сказала: "Так, ребята, собираемся! Приезжайте ко мне". И в промежутках между сиренами мы создали песню "Другой" на слова Юрка Издрика. Там есть такой текст, очень важный: людина сама нічого не може, людині завжди потрібен інший, на кого себе помножити можна, для кого варто писати вірші.

Услышим ли мы в ближайшее время Соломию Чубай со сцены?

Не знаю, со сцены ли, потому что сейчас запрещены концерты. Возможно, и будет что-то.

Возможно, концерт из бомбоубежища?

Возможно, и концерт из бомбоубежища. Я думаю, что он скоро будет. Но точно будет концерт в библиотеке Тани Пилипец (Львовская областная библиотека для юношества, Львов, площадь Рынок, 9 – Ред.). Мы придумали с ней, что будем плести маскировочные сетки и петь и играть мои песни и колыбельные для Олексы (сын Соломии - Ред.). И новую песню споем. Это точно будет. А дату еще уточняем.

Не так давно ты пережила в своей жизни развод. Скажи, на сегодняшний день твое сердце еще свободно?

Мастерица, которая делает мне макияж и эти прекрасные прически, говорит, что у меня в приоритете теперь военные, увидев, как быстро я одновременно делаю несколько дел. Когда готовилась к этому интервью и мейкапу, параллельно я успела отправить нашим военным форму, броники и тепловизоры. Я же ей говорю: "Это, наверное, потому, что наши военные умеют быть благодарными и искренними. И мне их "спасибо" совпадает с тем, как я хочу и люблю. Мастерица знает моего бывшего мужа и говорит: "Он не давал тебе самое этого ощущения. Тебе нужен мужчина, который будет искренне восхищаться тобой, искренне тебя любить и искренне благодарить, не манипулировать, а воспринимать то, что ты есть".

И все же, свободно ли твое сердце сегодня?

Я скажу, что свободно. Свободное сердце. Ибо знаю теперь, как я не хочу жить. В этом году мне исполнится 43. И я поняла, что много лет упустила на то, что была не с теми, с кем бы хотела быть, не с теми, с кем мне хорошо. А жизнь – она настолько коротка… Эта война показывает нам, что стоит наслаждаться жизнью, пока она у тебя есть. Сейчас, конечно, сложно наслаждаться жизнью. Но у тебя должен быть человек, с которым тебе хорошо, с которым ты в безопасности, с которым ты чувствуешь себя любимым, любимым, с человеком, говорящим языком твоих нужд, твоих чувств. И потому мое сердце пока свободно. Я еще не встретила мужчину, который бы говорил со мной на моем языке любви…

Все фото: Елена Чернинька

А что это у тебя за шевроны здесь лежат?

Вот эти шевроны мне привез Салам из 28 бригады. Им я больше помогаю. Они сражаются с 2014 года за нашу землю. Этот шеврон – это разведка, а вот это - пехота ВСУ и УНСО. А разведка – это 59 бригада.

Это те ребята, что в селе Чернобаевка. А! И я забыла сказать основное: они вальнули крейсер "Москва". Это те ребята, которые ввалили крейсер "Москва". Представляешь? И те, кто работает в Чернобаевке. Вот мои друзья. Теперь.

Расскажи о своем сыне Олексе

Он уже выше меня. Я уж ему по плечо. Олекса помогает мне переносить бронику.

11 кг каждый. Я их не могла поднять. Также Олекса помогает мне носить воду и еще много всего. Но никуда не хочет выходить из дома и уезжать из Украины, кстати, тоже не хочет.