Синдром мнимой беспомощности

… Где-то по дороге в Сибирь. Двое конвоиров ведут трех несовершеннолетних украинцев, связных УПА, через рынок – парня и двух девушек. В какой-то момент заключенные, которым дали по 10 лет, разбежались в разные стороны. На базаре было много людей, и поэтому конвоиры не стреляли. Беглецы заранее договорились, где встретятся. По крайней мере хоть кто-то из них сумеет убежать. Через два месяца всем троим удалось вернуться домой. Они голодали, мерзли, были очень истощены, но обрели свободу. И таких случаев было много. Целые колонны заключенных, обреченных на мучительную смерть, разрушали строй, немало погибло, однако большинство спаслось.

Я знаю немало недовольных собственной жизнью людей, которые не реализовали себя, просто плыли по течению. Они не сделали ни шага, чтобы что-то изменить. Они не знали, что мир можно изменить, только изменив себя. Мне такие люди кажутся паралитиками – влияние окружения для них стало ядом, который убил в них всяческую инициативу, не говоря уже о сопротивлении, даже внутреннем. Особенно много таких людей среди тех, кто зависит от бюджета и социальных выплат. В мирное время они напоминают биороботов, но социальные потрясения или война ломают их и склоняют к коллаборантству, предательству. И очень редко – к героизму. Только выйдя из клетки, они отдают себе отчет, что начали жить по-настоящему.

Читайте также: От первого до последнего дыхания

Я знаю немало недовольных своей жизнью людей, которые не реализовали себя, просто плыли по течению. Они не сделали ни шага, чтобы что-то изменить. Они не знали, что мир можно изменить только изменив себя. Мне такие люди кажутся паралитиками – влияние окружения для них стало ядом, который убил в них всяческую инициативу, не говоря уже о сопротивлении, даже внутреннем

Терпение, смирение никак не назовешь гражданской добродетелью. Такие люди являются опорой империи или тоталитарного режима, и именно на них делает ставку пропаганда. Это они допустили фашизм и путинизм и становятся убийцами, потому что им так приказали. Чем младше человек, тем легче он может себя изменить. Поэтому так важно научить детей самостоятельности, а не повиновению сильному, потому что это приведет наконец к их духовной гибели. То же можно сказать о жертвах домашнего насилия, которые отказываются от помощи, чтобы сохранить семью.

Читайте также: "Я воюю книгами"

Есть такой термин "синдром мнимой беспомощности", когда человек говорит: "Я ничего не могу изменить". Или: "Принимайте меня таким, как я есть, или отстаньте. Не мешайте мне оплакивать свою несчастную судьбу. Пожалейте меня, посочувствуйте". На самом деле это манипулирование и вампиризм окружения, за которым скрывается банальный эгоизм. Эти люди требуют к себе постоянного внимания и сострадания, вызывая у других чувство вины за этот мир. Думаю, всем известно, что Спартак был фракийцем, восставшим рабом и гладиатором, освободил себя и других из тюрьмы, а впоследствии собрал под знамя свободы 50 тысяч рабов — фракийцев, германцев, кельтов. Шаг за шагом он выжимал из себя раба, и когда повстанцы наконец приблизились к вожделенной территории свободы, вдруг решил: "В Риме остаются рабы. Мы должны освободить всех и покончить с империей навсегда". И повернул назад. Спартак погиб, как и все руководители повстанческих движений, которые были до него и после него. Век за веком эти повстанцы обескровливали Римскую империю, самую могущественную из всех, просуществовавшую тысячу лет лишь потому, что ее подданные были поражены синдромом мнимой беспомощности. Вожди проигравших племен отдавали своих детей на службу Империи, а те потом убивали их народы. Они думали, что голос крови перевесит и эти дети вспомнят, кто они. Но эти дети считали, что их предали, и без колебаний убивали мятежных соплеменников.

Есть такой термин "синдром мнимой беспомощности", когда человек говорит: "Я ничего не могу изменить". Или: "Принимайте меня таким, как я есть, или отстаньте. Не мешайте мне оплакивать свою несчастную судьбу. Пожалейте меня, посочувствуйте". На самом деле это манипулирование и вампиризм окружения, за которым скрывается банальный эгоизм.

Сколько миллионов украинцев живет сейчас в России? Два? Четыре? Сколько из них сейчас бомбят наши города, работают на российскую экономику? И когда Украина победит в этой войне, они будут ныть: "Мы ничего не могли сделать. Мы выполняли приказ. Мы не знали. Мы боялись". У каждого своя зона комфорта и не всюду в нее входят достоинство и ответственность.

Да и что там говорить, массы можно купить "стабильностью", пайком, а потом послать убивать и пытать не столь покорные народы.

Читайте также: Врач и убийца

Когда я еще была совсем юная и совершала, как казалось тогда, ошибки вместо того, чтобы заботиться о карьере, один мудрый человек сказал мне: "Римская империя просуществовала тысячу лет и все равно развалилась". С тех пор я перестала бояться и ступила на путь воина. Потому что воин не самоубийца и не романтик. У него есть тактика и стратегия. Тактика – как можно дороже отдать свою жизнь. Стратегия – уничтожить врага целиком, чтобы тот не смог больше нападать.

Ибо в современном обществе рабство приобретает все более разнообразные формы, самой отвратительной из которых мне кажется рабство в обмен на комфорт и блага цивилизации. Оруэлл и Олдос Хаксли еще много лет назад предсказали мир, и человек будет находиться под тотальным контролем благодаря цифровым технологиям. А современные антиутописты пугают нас тем, что потеря этих технологий сделает нас дикарями и варварами, которые будут убивать за глоток воды и кусок хлеба. Но война в Украине с обстрелами, блэкаутом показала нечто противоположное: взаимопомощь, альтруизм, жертвенность и милосердие большинства украинцев. И вот так в будущей цифровой империи уже появилась трещина, которая, возможно, перезагрузит цивилизацию, остановит ее неизбежную гибель.

Специально для Еспресо.

Об авторе: Галина Пагутяк, писательница, лауреат Национальной премии имени Тараса Шевченко.

Редакция не всегда разделяет мнения, высказанные авторами блогов.