Си и Путин очень похожи, поэтому мир ожидает новое биполярное противостояние, – международный эксперт Марк Войджер

Российская авиация сбила американский беспилотник в Черном море. Эта история гораздо серьезнее, чем ее пытаются интерпретировать, потому что речь идет об агрессии в международном воздушном пространстве.

Да, это жесткое нарушение международного права, потому что этот американский беспилотник был в международных акваториях. Таким образом, Россия пытается показать, что она имеет квазисуверенность в Черном море, потому что для России с точки зрения России и ее стратегических интересов Черное море является внутренним озером, а все страны, которые расположены не в регионе Черного моря, как Америка например или другие натовские страны, для России (с точки зрения российской пропаганды) являются внешними силами, и Россия пытается показать, что это их законная территория. Естественно, это пропаганда, это способы, которые РФ постоянно употребляла после незаконной аннексии Крыма. Таким образом, она также показывает, что очень беспокоится из-за предстоящего контрнаступления украинских сил, особенно в направлении Крыма. Беспилотник был где-то в 120 км от Крыма, поэтому логично предположить, что разведка также проводилась в направлении Крыма и данными могла потом поделиться с вашей разведкой, с вашим военным руководством. Поэтому для России очень важно ограничить доступ к данным западных и американских сообществ, чтобы уменьшить количество и качество разведывательной информации перед наступлением Украины, которое все ожидают уже в следующих месяцах. Реакция по-прежнему сбалансирована со стороны Америки, политики заявили, что это может быть инцидент. Мне это напомнило об инциденте в Польше. Я вижу, что НАТО и США не хотят, чтобы в информпространстве развертывалась информационная война и чтобы температура повышалась. Но я думаю, что будут последствия, и американское военное руководство примет меры.

Состоялся разговор между Остином и Шойгой, это тоже серьезный сигнал, потому что давно подобных разговоров не было.

Эти инциденты всегда имеют потенциальную возможность с точки зрения американской аналитики привести к эскалации. Поэтому всегда, когда есть такой кинетический инцидент, это реально. Логично, что военное руководство двух стран пытаются наладить и объяснить произошедшее. Думаю, Россия не отступит от своего мнения и своей пропаганды, что это не их вина. Как всегда они делают – обвиняют вторую сторону, поэтому я не ожидал бы прорыва информационный. Но, возможно, Турция предоставит Америке возможность ввести свои суда. Сейчас, подозреваю, идет операция какая-то российская, многие лодки в этой акватории. Наверное, пытаются достать со дна моря этот беспилотник, чтобы потом скопировать американскую технологию, как всегда развивается российская технология – методом краж. Но, я думаю, это первый из многих, которые, наверное, в будущем будут. Таким образом, Россия действительно показывает: для нас, то есть для Кремля и Москвы, Черное море – это наше море, наше озеро даже, поэтому нам нужно Западу очень жестко ответить и оставить России такую сильную позицию, чтобы российская пропаганда говорила: видите – мы сейчас ограничили американскую разведку, сбили беспилотник и «можем повторить».

Но, возможно, история со сбитым беспилотником как-то вплетается в визит Си Цзиньпина в Россию. Россия сейчас попытается продемонстрировать как можно большую свою силу, агрессивность и готовность соревноваться, в том числе с США. Есть ощущение, что мир превращается в биполярную систему. Речь идет не о противостоянии с Россией, а о формировании большего, более широкого политического, возможно, не оформленного союза, где флагманом является не Москва, а Пекин.

Действительно, сейчас формируется или строится новая международная система, глобальный порядок. Он снова может быть биполярным, но Москва уже не имеет силу СССР. И Китай очень хорошо знает эти факты. Москва для Китая – это «младший брат» с точки зрения Пекина, младшего партнера. Потому и хочется Си показать свою позицию и Путину, и США, и миру, что он один из двух игроков в новом мировом порядке. Но проблема в том, что китайская политика тоже изменилась. 45 лет была аксиома в западной политике и аналитике, что Китай руководствуется только коммерческой логикой, заинтересованной в стабильной торговле с Америкой, Европой и другими.

Никто и не думал, что Китай будет вести себя агрессивно, но у нас уже другой лидер, другой Китай.

Я бы не говорил, что Си маоист или сталинист. Но Си и Путин очень похожи, оба авторитарны и очень идеологически. Поэтому я ожидал, что эта идеологическая близость между Россией и Китаем будет появляться еще больше. Итак, мы можем ожидать, что Китай просто будет, с одной стороны, показывать Путину его место, а с другой стороны – играть эту неопределенную роль миротворца. Китай предложил мирный план, который фактически может заморозить конфликт, но никоим образом не может ничего решить. Поэтому Китай будет просто продолжать. И будет еще более важным фактором, особенно не только в отношении Украины, также есть еще Китайское море, Тайвань. Мне кажется, что все еще администрация Байдена рассматривает Китай как более предполагаемую, более ответственную силу. В стратегическом плане она действительно соперник России, но в краткосрочном плане действительно Россия – это изгой, китайцы рассматриваются еще как более серьезная страна. Поэтому мы будем видеть наверняка также попытки разговора между американской администрацией и руководством Си.

После очных разговоров и встреч с Путиным Си Цзиньпин словно планирует и виртуальный разговор с президентом Зеленским. Что может представлять собой реальный, не декларативный план Китая? О чем могут говорить президент Украины и китайский лидер?

Я могу представить, что со стороны Украины ваше руководство, президент Зеленский, могут пытаться убедить Китай, что эта война действительно не в интересах Китая. Что представляет собой огромная финансовая коммерческая стратегическая инициатива Китая «пояс и путь», например (там проходят пути, связи через Евразию, Россию, конечно, Центральную Азию, а также Беларусь, Украина). Логично было бы, чтобы Китай хотел, чтобы война остановилась. Зеленский наверняка постарается так сделать. Призвать к рациональному мышлению, рациональной стратегии, попытаться узнать, действительно ли Си намерена помочь остановить войну. Но также я вижу здесь структурную проблему в отношении Украины: в Западном мире ни один серьезный политик не может согласиться с тем, чтобы война остановилась и Россия удержала эти территории, которые она оккупирует незаконно.

Поэтому здесь будет тяжело, если даже все смогут убедить Путина покинуть эти территории.

Я думаю, что в Москве будет разговор как минимум о боеприпасах, о помощи, финансовых инструментах и других путях и методах, которыми Китай может помочь России. А Си наверняка будет предлагать какую-то остановку огня или продвигать открытые или тайные точки своего плана. Я не думаю, что это будет иметь успех. Си и Путин слишком идеологически близки. Си не хочет глобальной войны, чтобы эта система рухнула, но хочет гибридного, замороженного конфликта, чтобы Запад и Америка постоянно отвлекались подальше от Китая. Это в интересах его стратегического видения нового глобального мирового порядка.

Недавно произошло несколько очень важных информационных атак. В частности, Россия начала обвинять Запад, каких-то придуманных ею подводных украинско-российских террористов и так далее в подрыве «Нордстрим» и «Нордстрим-2». С учетом того, что само событие произошло задолго до нынешней информационной атаки, Россия сейчас готовится использовать этот информационный план, эту информационную атмосферу для чего-нибудь?

Это очень логично с точки зрения русской гибридной войны, потому что информационный компонент является основным в так называемой доктрине Герасимова, который является сейчас главнокомандующим. На поле боя почти тотальный провал, нет и не будет серьезных успехов. Поэтому логично, что российское командование и Кремль пытаются двигать конфликт в гибридном плане – беспилотники, в Молдавии расшатать ситуацию. Сейчас обвинение в уничтожении "Северного потока". Эта пропагандистская кампания направлена на дискредитацию Украины, особенно в Германии, чтобы показать, что, мол, украинцы уничтожили или разрушили этот крупный проект и потому у немцев и Европы в целом был газовый кризис до начала зимы. То есть, здесь информационный компонент очень связан напрямую с политическим давлением. Эта война, к сожалению, у вас ведется в конвенционном плане, но в глобальном и европейском пространстве это гибридная, то есть один из элементов – конвенционный, но другие информационные – как политически расшатать ситуацию. Потому такие провокации, наверное, будут еще. И кибератаки будут новые осуществляться. Поэтому можем ожидать, что авторы гибридной доктрины, Герасимов и его команда и, конечно, поддерживающий его Кремль, если не смогут достичь какой-либо прогрессии, победы не будет в России, победа будет ваша, то они будут расширять конфликт гибридными методами.

То есть речь об угрозе так называемой подводной коммуникации между Старым и Новым миром. В частности, речь идет о трансатлантических и тихоокеанских кабелях?

Да, возможно. Поэтому российские подводные лодки, я думаю, давно до войны всегда пытались – не хочу сказать «тренировались», но были моменты, когда были отчеты, что есть российские подводные лодки, аппараты. Да, международная коммуникация транспортная – это позвоночник реально международной экономики и политики. Поэтому было бы логично во времена повышенной конфронтации, чтобы Россия тоже пыталась повредить такие кабели. Конечно, там нырять непросто, там нужен глубоководный аппарат. Несколько километров Балтийского моря, речь шла о 50 метрах или 100–130 метрах, в Атлантическом океане – несколько километров. В технологическом плане это гораздо сложнее. Но я говорил раньше, может быть, так перерезать трансатлантические коммуникации – это часть какого-то военного плана времени потенциальной военной конфронтации с Западом.

Странное понимание между саудитами и иранцами. На самом деле, это история не о дипломатии, а об определенной революции на Ближнем Востоке. Какие возможны последствия этого понимания?

Это снова роль Китая, в этом плане можно указать об огромном успехе как минимум в информационном пространстве. Увидим, реально ли это, одно дело – подписать какое-то условие, другое – что Иран поддерживает многие организации и силы на Ближнем Востоке, которые реально враги Саудовской Аравии, повстанцы в Йемене, все шиитские организации. Поэтому есть структурные проблемы, которые только одно соглашение не может решить. Но действительно проблема в том, что многие годы у Америки были другие приоритеты – Китайское море, конечно, НАТО, Украина, Россия. Есть много политиков, аналитиков, которые говорили, что уже Америке нужно быть вдали от Ближнего Востока, что там проблемы и прочее. Поэтому ближневосточные страны видят это, и для них Иран является экзистенциальной угрозой. В международной политике есть такой принцип, когда гегемон отсутствует, то есть бывший гегемон, Америка (5-й американский флот все еще в Бахрейне, но ощущение такое, что Америка с Саудовской Аравией имела проблемы, поэтому коллегиум отсутствует),

маленькие страны ищут нового гегемона, властителя, новую великую силу.

Раньше думали, что это будет Россия, она вела диалог со всеми странами на Ближнем Востоке. Сейчас Россия изгой, арабы это видят. Поэтому логично, что другая большая сила – Китай, не требующий ни от Аравии, ни от Ирана изменять свою политику, быть демократическими. Здесь нет такого давления, которое есть со стороны демократического Запада или Америки, чтобы реформироваться и делать другие внутренние изменения. Поэтому для стран Ближнего Востока Китай сейчас более удобен. Кажется, что Китай на расстоянии многих тысяч километров, он не прямая угроза, а имеет большое влияние, и это победа, к сожалению, для Китая. Поэтому Си наверняка будет в Москве с ощущением, что он уже решил одну из основных глобальных проблем на Ближнем Востоке и может пытаться сейчас решить еще одну проблему, самую тяжелую – российскую.

История о влиянии Китая, о визите Си Цзиньпина – это история не только о дипломатии или каких-то мирных планах, эфемерных они или реалистичных. Это еще вопрос о ресурсах, в частности, о военных, которые Китай может предоставлять, а может не предоставлять России. От этого также будет зависеть, сколь длинной будет российская агрессия против Украины.

Конечно, Китай сам не будет воевать ни на Ближнем Востоке, ни в поддержку России. Китайская армия не воевала с 1979 года, а когда воевала против Вьетнама, Вьетнам победил. Я бы не ожидал каких-либо конкретных шагов в этом плане, но также важный момент – боеприпасы. Российская армия уже использует ржавые старые боеприпасы и вооружение. Это уже все видят и знают. Также есть финансовые инструменты для поддержки российской экономики, закупающей, конечно, российскую нефть, газ, Индия также использует это очень много. И самый важный момент поддержки Китая – электронный компонент в обход западных санкций. Америка пытается перекрыть этот канал, но есть такие санкции против китайской компании, но есть российско-китайская граница.

Да, Путин потом скажет, что купили в военторге, например, в Северной Корее. И на китайские системные чипы будут установлены корейские иероглифы.

Да, и это очень логично с точки зрения пропаганды – и Китая, и Кремля. Поэтому есть многое, что Китай может предложить России. И я говорил: Китай сейчас имеет идеологического президента, для которого Запад – не только коммерческая возможность и поле для экспансии в экономическом плане, но и конкурент. Поэтому отвлекать Запад, особенно Америку от поля боя в Украине, заморозить конфликт или сделать его долгим – это было бы в интересах Китая, пока Китай готовится, возможно, присоединить Тайвань в предстоящие несколько лет.