Рождество Иоанна Крестителя vs Ивана Купала: две оптики

К сожалению, корпус таких материалов огромен, и они являются частью своеобразного - так сказать, языческого - дискурса, который мимикрирует под христианский и берется говорить о христианских праздниках понятиями языческого мира, прежде всего предрассудков и разнообразных верований, фундаментом которых является отнюдь не вера в Христа. Вот и сейчас, в Рождество Иоанна Крестителя можно будет прочитать что-то подобное о том, чего нельзя делать в этот праздник, а может, и о том, что Ивана Купала - это его народное название. Соцсети в который раз будут изобиловать фотографиями купальских костров, венков, пущенных на воду, а также виртуальными драками вокруг того, кто что в этот день празднует - праздник христианской или то, что пришло к нам из языческих времен.

Не приходится сомневаться, что эти оба праздника имеют совершенно разную природу, и, если мы понимаем, какая она, вряд ли получим потребность совместить их в одном календаре. Купало в языческие времена считался одним из немалого пантеона славянских богов: божеством плодородия, плодовитости; и в разгар лета, когда все изобилует, древние славяне чествовали его и приносили жертвы, благодаря за плоды, которые уже удалось собрать. В XVII веке богослов и историк Иннокентий Гизель писал о нем, что это "Идол Купала, которого считают богом плодов, и ему, одурманенные обольщениями бесовскими жертву в начале жатвы приносят", тем самым показывая, как церковь воспринимала Купала: как одного из идолов, весь пантеон которых было перечеркнут для тех, кто принял христианство, крестной жертвой Христа.

Нынешние же споры, что праздновать, не имеют особого смысла. Если определенное лицо считает себя христианином/христианкой, то, очевидно, знает первую заповедь Божию: "Да не будет у тебя других богов, кроме меня". А значит, христианам вряд ли годится участвовать в праздновании чего-то - пусть даже под видом постановки, спектакля,что как раз есть сейчас, - является своеобразной формой идолопоклонства. Если же кто-то не считает себя христианином и возмущенно комментирует, что на наших землях "испокон веков" (хотя "испокон веков" - это сколы?) праздновался праздник Купала и ряд других языческих праздников и мы должны помнить свои корни, - я понимаю этих людей в том смысле, что воспринимаю такую позицию за их выбор, проявление свободной воли, сознательное неприятие христианства, хоть мне и досадна их откровенная враждебность к нему. Но хорошо знать четко, что принимаешь, а чего не принимаешь, почему говоришь "да", а почему говоришь "нет" (сегодня не каждый может похвастаться такой четкостью), а не смешивать два совершенно противоположных мировоззрения и две оптики. Будучи язычником, можешь себе позволить верить в суеверия, но если называешься христианином, вряд ли подходит интегрировать в свою веру элементы язычества.

В дискурсе вокруг христианства интересно еще и то, что те, кому оно откровенно чужое, критикуя различные моменты христианского вероучения или мировоззрения, часто упрекают христиан в "возвращении к средневековью". Однако ирония в том, что средневековье не было "темным", по крайней мере не темнее, чем наши времена. В средневековье при участии церкви возникали первые университеты, в монастырях переписывали книги и изучали языки, не раз совершали и научные открытия. И все то богатейшее наследство, которое нам оставили европейские средневековые писатели, художники, архитекторы, композиторы, появилось в христианском контексте и не раз было им вдохновлено. Немного забавно то, что по нынешним утверждениям о том, что христианство нам не нужно, что оно устаревшее и "средневековое", те, кто их высказывает, не чувствуют того, что в качестве альтернативы выбирают фактически язычество. Или через возвращение к славянским божкам и строительства себя на языческих традициях, однако без глубокого их понимания, - ибо кто готов признать, что участие в языческих обрядах может предусматривать, например, принесение жертвы определенным богам, - а через такой выбор фактически происходит возврат времени, в котором невежества было значительно больше, чем в клейменых средневековье. Или же выбор язычества происходит через выстраивание своеобразного неоязычества, в котором вообще нет места или одному-единственному Богу, или многочисленным богам / идолам, зато в центр поставлен человек, который, как ей кажется, определяет собой все и все, что пожелает, может делать. И это, в конце концов, тоже определенное религиозное мировоззрение, как бы там неверующие отрицают свою религиозность.

Именно мировоззрение определяет то, что мы делаем на каждый день. Сейчас он тоже будет определять, что именно празднуем: Рождество Иоанна Крестителя, Ивана Купала или совсем ничего, а также то, как празднуем: с предрассудками или без.