Российский военнопленный: Вернувшись домой, я бы отрубил себе пару пальцев, чтобы меня больше не мобилизовали

Видеодопрос с ним получил Еспресо от источников в ВСУ и представляет текстовую адаптацию от его имени.

Я, Хвостов Роман Анатольевич, родился 22 июня 1984 года, полных 39 лет. Родом из Таганрога. Разведенный, дочь 5 лет. Учился на повара в Таганрогском училище. Затем последовала армия, срочная служба проходила в Чечне. За границей никогда не был.

Как попал на войну в Украине

После срочной службы 18 лет работал поваром. Год спустя в России началась мобилизация, я прятался, не хотел идти на войну. К тому времени работал шеф-поваром в Краснодаре, зарабатывал нормально, 180-200 тыс. рублей в месяц. Однажды мне позвонила мать из Таганрога и сказала, что на меня пришла повестка. Но я матери сказал, чтобы она сообщила, что не знает, где сын и что с ним. Но случилась ситуация, что в июле мать попадает в больницу и я вынужден был ехать в Таганрог. И когда я пришел в больницу, я должен был предоставить паспорт, после чего меня проверили и выяснили, что я скрываюсь от мобилизации. Меня забрали в милицию, а затем отвезли в военкомат.

В автобусах меня с другими мобилизованными отправили в аэропорт Ростова, посадили на самолет в Новосибирск. Там еще к нам догрузили людей из разных городов и полетели в Барнаул, дальше в город Алейск. Тогда я еще думал, что должен пойти по профессии, работать поваром, потому что я не хотел держать в руках автомат. Однако, почему-то меня определили в "Шторм", не знаю, потому что с моей физической подготовкой я скорее погибну, чем кого-нибудь застрелю.

Затем нас отправили на полигон, кажется называется Успенский, под Лутугино (Луганская область, - ред.). Там две недели непонятно чем занимались: стреляли из автоматов, рыли окопы и однажды стрельнули из гранатомета, а еще бросили пару гранат. Больше никакой военной подготовки не было.

9 августа из строя по фамилиям отобрали 50 человек и куда-то нас увезли на трех "Уралах". На ночевку остановились в разрушенном доме то ли в Белогоровке, то ли в Белозеровке, не помню. А на следующий день мы отправились на позиции, где сидело наше руководство. Нас распределили по точкам и ночью начали ротацию. Там мы просидели 5 или 6 дней, ни воды, ни еды нам не доставляли. Мы, если честно, хотели уже идти наше руководство пиз**ть.

Мы просидели 5 или 6 дней, ни воды, ни еды нам не доставляли. Если честно, хотели уже идти пи**ть наше руководство.

Наша задача на точке была держать позицию, выходить и смотреть в тепловизор есть ли движение. Если есть движение, то докладывать. И все, больше ничего. Мы ни по ком не стреляли, потому что, когда шли на эти позиции, нам дали по автомату с одним заряженным рожком. Хотя те, кого мы меняли, оставили нам заряженные рожки, но все сгорели, когда нас подожгли. А вчера мы сдались в плен.

О войне в Чечне

Срочную службу проходил в 2002-2004 годах, именно в 2002 году начиналась вторая военная кампания в Чечне, на которую я и попал. Сначала проходил обучение в Оренбургской области, в Бузулуке, там был артдивизион, где я вошел в состав третьей минометной батареи. 90-95% ребят из нашей батареи все уходили в Чечню. Я написал рапорт и тоже туда поехал вместе со своими товарищами. Там дослужился до старшего наводчика миномета третьего расчета.

В Чечне мы базировались в городе Шали, воинская часть 23132, третий батальон, третья минометная батарея. Это был обычный мотострелковый батальон, а минометная батарея была поддержкой.

Я был минометчиком, то есть тебе дали квадрат обстрелять, а куда ты стреляешь, даже не знаешь.

Но в Чечне была совсем другая война, там почти не было в аулах местных жителей. Когда мы выезжали в районы Чечни, в аулах всегда оставался только старейшина. Там не были разрушены дома, никто ничего не разрушал. В Чечне сопротивлялись люди, которые жили не по Корану, а по какому-то своему написанному своду законов. Мы тогда воевали не против чеченцев, потому что там были наемники из Пакистана, боевики ИГИЛ. Чеченцы тоже воевали, но их было мало, потому что они дрались не за свою землю, а за определенные ценности, за какие-то глупые идейные убеждения.

Но в Чечне была совсем другая война, там почти не было в аулах местных жителей. Там не были разрушены дома, никто ничего не разрушал.

Срочную службу отслужил с чувством выполненного долга. Хотя тогда многие люди косили от службы, покупали военные билеты, я бы тоже мог его купить, но сам захотел туда пойти. За чеченскую кампанию имею знаки отличия – участник боевых действий и Черный крест, который давали всем за службу на Кавказе.

Это позже дошло до меня, что там (в Чечне) идет война за нефть.

Война России в Чечне с одной стороны была справедливой, а с другой – не очень, потому что это захват земель. Это позже до меня дошло, что там идет война за нефть. Ближе к увольнению со службы, я начал понимать, что это тупо война не для того, чтобы защищать мирное население, а это захват нефти, чтобы обогатиться, да и все.

О войне в Украине

Я пять дней здесь нахожусь и понимаю, что мы не правы. Я говорю, я не хотел войны. Родину люблю, но она сейчас наплевала на нас. Не понимаю, кому нужна война. Гибнут люди, гибнет народ - это настоящий геноцид, просто уничтожение нации и больше ничего.

Когда попадаешь сюда, уже понимаешь, что происходит, кто и с кем воюет. А когда ты сидишь дома и смотришь телевизор, ничего не знаешь. У нас такого нет, чтобы что-нибудь хорошее об Украине рассказывали.

Я мирный человек и никогда не желал войны. И в Крым когда-то ездили отдыхать, не было никакой разницы чей он, украинский или русский. Опять же там влезли не на свою территорию, а это не хорошо.

А если мы вернемся (с войны в Украине) в Россию, то наше правительство или ФСБ нас послушают и отправят обратно. Это я точно знаю, потому что некоторые ребята, мобилизованные, возвращаясь домой отрубали себе пальцы на правой руке, чтобы их больше никуда не взяли. Поэтому, или так делать, или на *** идти умирать, и все. Ибо просто так от тебя никто не отстанет.

Некоторые ребята, мобилизованные, возвращаясь домой отрубали себе пальцы на правой руке, чтобы их больше никуда не взяли. Поэтому, или так делать, или на *** идти умирать, и все. Ибо просто так от тебя никто не отстанет.

Если откровенно, если бы я вернулся домой, то отрубил бы пару пальцев, чтобы меня больше никто не трогал. У меня есть для кого жить, у меня приличная профессия, неплохая репутация, поэтому работу я всегда найду даже без двух пальцев.

Моим товарищам по срочной службе всем сегодня пришли повестки, и они сейчас скрываются от мобилизации, куда-то разбежались по районам, где их не знают. Я ведь тоже в Краснодаре был, а не в Таганроге, где прописан и стою на учете в военкомате.

Что могу сказать тем, кого могут мобилизовать в России на войну в Украине:

Пацаны, никому эта война не нужна, уезжайте, прячьтесь. Не стоит сюда ходить, здесь вообще нам нечего делать. Это не наша война, не нужно в этом участвовать.
Вот такое мое послание.

Когда-то из Ростова и Таганрога даже электрички ходили в Иловайск, мы с мамой туда ездили закупиться, потому что дешевле было. Раньше из Украины привозили все, начиная от колбас и красной рыбы и заканчивая салом. Я даже никогда и не мог подумать, что сейчас начнется такая хрень.