Россияне начинают беспокоиться за Керченский мост, возле него размещают баржи с системами защиты. Колонка Сергея Згурца

Прямой диалог Залужного и Милли – важный фактор украинского сопротивления

Сегодня мы поздравляем генерала Велерия Залужного с днем рождения и видим конкретные результаты деятельности той команды, которая собралась вокруг генерала. Для меня первым показательным звонком, что мы готовимся к реальной обороне, были учения "Метель-2022" - за несколько недель до начала российской агрессии, когда все наши оперативные командования проводили активные действия на поле боя и было видно, что речь идет о подготовке к тому, чтобы сражаться с врагом. Именно за счет этой подготовительной фазы мы потом смогли передислоцировать и авиацию. Мы знали о том, каким образом совершать определенные действия, чтобы минимизировать потери – это нам сохранило и ПВО. Мы видим, что команда, возглавляющая ВСУ, показывает результаты, которыми удивляется весь мир. На сопротивление российской армии все зарубежные аналитики отводили трое суток, но пятый месяц мы боремся с армией, которая до недавнего времени считала себя второй армией мира. Мы пережили первый этап войны, когда враг надвигался на нашу страну по разным направлениям. Сейчас мы выходим на второй этап – он не проще – фактически враг прибег к экссоветской стратегии и тактике использования артиллерии. Сейчас мы тоже надеемся, что и потенциал Вооруженных сил и руководства будет достаточно устойчивым.

Когда мы говорим о руководящем составе ВСУ, есть такие вещи, которые называются "нематериальные боевые активы" – собственно то, на чем держатся ВСУ и их устойчивость. Есть обычно 4 фактора:

• Я доверяю товарищу, сидящему рядом в окопе;
• Я доверяю оружию, которое имею;
• Я доверяю командиру, который руководит мной;
• Я понимаю миссию, которую я выполняю.

Эти 4 компонента являются основой того, на чем держится любая правильная и мощная армия. Все эти компоненты у нас есть и в ВСУ. Большое значение имеет то, что тот же генерал Залужный поддерживает рабочие устойчивые контакты с руководством американской армии. У него хорошие отношения с генералом Марком Милли, который является его надежным партнером в понимании тех задач, которые выполняют ВСУ. Этот прямой диалог является основой того, что мы вовремя получаем современное вооружение и руководство ВС США понимает задачи, которые решает украинская армия. Эти понимания и химия между Залужным и Милли являются еще одним важным фактором того, что потенциал нашего сопротивления достаточно заметен. А оружие, которое мы получаем от наших партнеров, уже эффективно используется на поле боя и таких примеров еще больше.

Подрывы складов боеприпасов тормозят русскую армию

Сегодня были взорваны важные тыловые объекты, на которых хранились боеприпасы, топливо противника. Это было в Донецке , где был взорван склад боеприпасов и горючего на территории завода "Топаз". Также именно сегодня были взорваны склады в Новой Каховке – там тоже боеприпасы и горючее. Говорили о 44 российских уничтоженных оккупантах. Это достаточно важные и значительные показатели с точки зрения того, что мы достаточно эффективно используем новые образцы вооружения – перешли на тактику по уничтожению баз и арсеналов в глубоком тылу. По данным Страткома ВСУ, с 24 февраля по сегодняшний день речь идет как минимум о 16 таких объектах, которые были уничтожены и с использованием артиллерии и дальнобойных средств поражения, к которым мы относим HIMARS. Враг начинает заниматься рассредоточением этих составов и процесс тормозится тем, что перетаскивать боеприпасы приходится почти вручную. Также это увеличивает логистическое плечо обеспечения русской армии, а так оно тормозит наступательные действия, использование артиллерии.

Россияне начали беспокоиться за Керченский мост

Сегодня была интересная публикация издания Times, где экскомандующий силами НАТО в Европе генерал Филипп Бридлав начинает говорить о том, что Россия должна беспокоиться о Керченском мосте, потому что он считает, что уничтожение моста за счет американских ракет Harpoon является абсолютно уместной и необходимой миссией, которую нужно выполнять в ближайший промежуток времени. Интересно, что генерал Бридлав говорит о том, что как инженер-строитель он понимает – любой мост имеет уязвимые места. Он говорит, что могут использовать ракеты с дальностью в 300 км. Ранее, когда мы говорили о ракетах Harpoon, которые мы получили от США, речь идет только о 120 км, но, вероятно, там происходит определенная динамика в изменениях и можно говорить о том, что впоследствии мы получим и более дальнобойные ракеты. Интересно, что и россияне начали беспокоиться о своем мосте, возле него начали размещать баржи с системами, которые должны защитить этот мост от американских ракет.

Украина нуждается в большем количестве ракетных систем, но они уже влияют на фронт

Сегодня также была интересная информация о том, что американские сенаторы начинают настаивать на том, что нужно увеличить количество HIMARS , которые получит Украина и на том, чтобы Украина получила ракеты с дальностью действия в 300 км. Медленно меняется сама дискуссия в американском политическом обществе, что Украине нужно дальнобойное вооружение и в больших количествах. Мы говорим, что у нас есть 9 HIMARS на территории Украины, общее количество HIMARS и MLRS, если все поставки будут выполнены, то мы выйдем на 17 таких установок. Но все равно, это несколько меньше, чем нам бы хотелось, по меньшей мере, мы говорим о 50-56 машинах, которые бы повлияли на ход и характер действий на поле боя. Боевые действия с использованием HIMARS уже сегодня сказываются на характере обороны и наступательных действий и обороны, которые проводят армии, учитывая те потери, которые несут и командные пункты и логистические пути. Это оказывает влияние на общую картину боя.

Российская армия не собирается брать перерыв на Донбассе

Ситуация на фронтах остается непростой – ни одной оперативной паузы, о которой говорил Путин, не происходит – это чем-то напоминает ситуацию под Мариуполем, когда говорилось, что будет какая-то пауза, но враг продолжал использовать артиллерию, свои средства для достижения определенных целей. Если мы учтем последнюю информацию Генштаба ВСУ , я бы выделил три упоминавшихся городка – это Богородничий, Верхнекаменский и Веселая Долина. Все эти города расположены в разных регионах, но показывают общую тенденцию действий русской армии. Враг пытается и дальше двигаться от Изюма на Славянск, учитывая разные направления, враг пытается двигаться от Лисичанска в сторону Северска и Славянска. Третье – враг пытается накапливать силы и двигаться от Бахмута вверх к Славянску. Фактически, мы видим, что следующим рубежом и наиболее интересующим врага объектом являются Славянск и Краматорск – два города, на которые ориентированы все силы РФ. Продвижений врага в этих направлениях не происходит. Из более тревожных сигналов выделил бы Веселую Долину – это к югу от Бахмута и это говорит о том, что этот южный участок после того, как врагу удалось захватить Климово – эта зона от Бахмута начинает медленно расширяться и создает риски для продвижения с перерезкой всех трасс, ведущих на Бахмут. Это участок, где были сконцентрированы значительные силы после того, как врагу удалось захватить Попасную и дальше все направление на Бахмут достаточно опасно.

Надеюсь, что Генштаб, рассчитывая силы и средства, сможет выровнять линию фронта, подтянуть резервы и участок фронта Северск-Соледар-Бахмут будет укреплен и линия обороны Славянск-Краматорск будет иметь значительные возможности для обеспечения оборонных действий.

Путин, еще не "начинавший бои", не может быстро восстановить потери

И на фоне этой ситуации, отметил бы удивительное заявление , которое объявил главный агрессор – Владимир Путин о том, "что мы собственно еще и не начинали" вести активные боевые действия. Если мы сейчас учтем статистику потерь, которые понесла РФ, то мы говорим о более 37 тысячах убитых российских воинов, значительном количестве уничтоженной артиллерии, авиации, бронетехники и это те показатели, которые российская армия не несла ни в одном конфликте, в который она втягивалась. Это даже больше потери, чем потери СССР в Афганистане, чем Россия потеряла в Сирии. Мы говорим о тех потерях, которые враг не может быстро восстановить. Эти заявления о передышке касаются того, что враг ищет все возможные варианты, чтобы подтянуть и подержанную технику, и найти стимулы, чтобы привлекать людей из люмпенизированных регионов, чтобы восполнить потери. Это тот процесс, который никак не отразился на способности российской армии качественно изменить свои возможности после тех потерь, которые она получила от ВСУ.