Премьер-министр Польши Моравецкий обвиняет УПА, но сам дружит с радикальными националистами

Статья Павела Смоленского, вышедшая в газете «Избирательная» под оригинальным заголовком: "Матеуш Моравецкий в очередной раз показал пример глубоких знаний, окрашенных оригинальным чувством юмора" реагирует на заявление Моравецкого о том, что наследником УПА является русский мир. Предлагаем перевод статьи.

Историк по образованию, премьер-министр Матеуш Моравецкий заявил в годовщину «кровавого воскресенья» у памятника Жертвам волынской резни: Сейчас Украина видит, что наследником Организации украинских националистов и УПА является русский мир.

Рассказал он также, что такое национализм и что отличает его от теплого и милого патриотизма. Слова, сказанные под памятником (запись целого выступления доступна на правительственных страницах) – это очередной пример глубоких знаний Моравецкого, окрашенных оригинальным чувством юмора.

Чьим наследником является Путин?

Краткость годично-подпамятной речи Моравецкого просит ее несколько развить, чтобы найти смысл в бессмысленности. С исторической точки зрения мнение, что «наследником Организации украинских националистов является русский мир», это фантастическая глупота, и с современной – совершенно так же. Ведь русский мир, верным последователем которого является Путин, как прежде, так и сейчас является идеей экспансии москальских влияний и самодержавия, в том числе там, где ни Москвы, ни кремлевских держиморд никто не приглашает.

В этом сейчас убеждается Украина и против этого борется, как и УПА, что понятно для каждого, кто знает историю, а не просто историк исключительно по образованию.

Моравецкий прав, что Путин очевиден наследник, но не ОУН и УПА, незалежницких, антироссийских и антисоветских организаций, а московских агентов, вероломно убивших Евгения Коновальца и Степана Бандеру. Убийца Бандеры получил от советского диктатора Никиты Хрущева такой же орден, как убийца Льва Троцкого получил от Сталина. Путин многому научился от головорезов, убивавших украинских независимости выстрелами в затылок, от создателей и надзирателей лагерей, в которых советы годами держали партизан УПА.

Матеуш Моравецкий о патриотизме

Уместно также обратить внимание на лекцию Моравецкого о национализме и хорошем, теплом патриотизме. Слова словами, но сам Моравецкий кланялся перед мюнхенским памятником радикально националистической Свентокшиской бригаде, союзникам Гитлера, которые имели больше общего с нацизмом, чем с польским патриотизмом. Мог тем временем поехать в Дахау и поклониться праху замученных нацистами, но это было для него слишком далеко.

Своих работников и протеже Моравецкий выбирает тоже в удивительном ключе. Он не заметил национализма министра Чарнка, участника – когда он был люблинским воеводой – демонстрации Национально-радикального лагеря, который благодаря решению Верховного суда Республики Польша, можно сказать, крайне националистический и фашистский. Он пригласил к себе на должность государственного секретаря Адама Андрушкевича, который раньше был чиновником Национального Движения, по уши погруженный в коричневую традицию польских националистов и во Всепольскую молодежь, идеологическую сестру сиамского Национально-радикального лагеря. Не говоря уже о дружках от эдакого Роберта Бонкевича, гостя родом из НТР, пасущихся на государственных дотациях.

По схожим критериям Моравецкий выбирает и своих зарубежных друзей. Весь мир считает Марин Ле Пен, Виктора Орбана, Матео Сальвини, Винченцо Софо из «Братьев Италии», Марлен Свазек из Партии свободы Австрии (мала политиков, отрицавших Холокост, как и партия Ле Пен) и похожих на них странных лиц за открытых, крайних националистов. И лишь несколько политиков имеют другое мнение по поводу этой подозрительной компании. Например, Путин, но что удивляться, если его взгляды во многих моментах удивительно схожи со взглядами Моравецкого. Бог с ним, с мировоззрением, виват встречи в Мадриде с европейской ассоциацией поклонников Путина и русского мира в канун начала кацапской агрессии в Украине. Никто не спросил Моравецкого, вкусен ли испанский кофе в такой компании как кофе, или может как помои.

Одно можно сказать с уверенностью, что Моравецкий не является ни наследником, ни малейшим учеником Юлиуша Словацкого. Который, кстати, придумал максиму: «речь мне идет о том, чтобы гибкий язык говорил все, что думает голова», и суть в том, чтобы слова отражали мысли со смыслом, а не были полным абсурдом. Между прочим – УПА произносится как УПА, а не так, как хочет Моравецкий, У-Пе-А. Можно не брать пример со Словацкого, но это знание на уровне обычного четырехклассника.