Итоги 2021-го: Последние поколения человека читающего

Что же происходит с нашим книгоизданием и книгочитанием? Вернутся ли старые добрые времена, когда за книгами стояли очереди покупателей, а авторов узнавали на улицах?

Ответить на этот вопрос невозможно без погружения в сущность цивилизационных процессов, которые мы переживаем сегодня, и без понимания тех процессов, с которыми связано чтение книг как антропологический феномен.

Природа таким образом сформировала нашу психику, что нервное возбуждение мозгом рассматривается как атрибут удовольствия. Человек, получивший опыт того или иного способа нейростимуляции, будет стремиться воспроизвести его снова и снова.

Основным источником сильных чувств традиционно были любовь и война.

Однако развитие цивилизации сопровождалось, среди прочего, изобретением самых разных способов искусственной стимуляции нервного возбуждения. Алкоголь, табак, другие наркотики позволили вызвать нужные состояния с помощью химических веществ.

Достичь подобного эффекта позволяют также азартные игры, спорт, альпинизм, путешествия, музыка и целый ряд феноменов, призванных возбуждать воображение. К ним как раз и относится чтение книг, примерно с конца XVIII века в европейской культуре является одним из самых распространенных способов погрузиться в виртуальную реальность, где можно испытывать яркие и сильные чувства.

Но за последние два столетия технический прогресс сформировал множество других способов стимулировать воображение. К традиционному театру добавились опера и балет. Изобразительное искусство благодаря развитию полиграфии "ушло в народ". Затем была изобретена фотография, звукозапись, а мощнейшую конкуренцию книге составил кинематограф. А потом телевидение. А потом компьютер и Интернет, со всеми их чудесами – от компьютерных игр до порнографии, общения в социальных сетях и т.д.

И что очень важно, из этого всего производители соответствующих продуктов и поставщики соответствующих услуг научились получать космические доходы.

Сегодня рынок стимуляторов приятного нервного возбуждения является локомотивом мировой экономики. Именно он дает основной объем роста и в нем происходят основные инновации, цель которых – достичь эффекта нервного возбуждения как можно более коротким и безотказным путем.

Так называемые культурные индустрии давно превратились в индустрии стимуляторов, каждый из которых занял свою рыночную нишу.

То есть сегодня перед человеком, желающим получить кайф (универсальный эквивалент ценности стимуляторов), лежит огромный выбор товаров и услуг на все возможные вкусы, преференции и финансовые возможности.

Кто-то пьет гастрономическое пиво, кто-то любит марочные вина, кому-то больше нравится марихуана, а другие предпочитают кокаин. Кто-то ездит на рок-фестивали, а кто-то в путешествии на Бали, у кого-то в голове танцы, а для кого-то жизнь наполняется смыслом после очередного фото любимой звезды в Инстаграме. Есть и живущие от одного матча "Барселоны" до следующего.

Когда появилась книга и чтение стало доступным видом досуга, всего этого просто не существовало. Конкуренцию печатному слову могла составить разве что проповедь священника в церкви.

Если сосредоточиться на рынках стимуляторов воображения, то среди них наибольшим спросом пользуются индустрии сексуальности, индустрии смеха, индустрии страха, индустрии любознательности. За внимание потребителя на этих рынках сражаются производители разнообразного визуального, аудиального и текстового контента. Конкурентное преимущество дает легкость восприятия, дешевизна, комфортность доступа и индивидуальные настройки. Поэтому самыми быстрыми темпами растет контент и посещаемость таких ресурсов, как Ютуб, Тик-Ток и т.п.

Книга как симулятор действительности является инструментом, значительно сложнее в использовании, затратным по времени и финансам и, в итоге, слабее моментального эффекта.

Владение литературным языком, способность к медленному и вдумчивому восприятию информации, эмоциональная чувствительность и гибкость интеллекта, предполагающие чтение печатного текста, становится все большей редкостью даже среди выпускников отечественных "университетов". Мозг, привыкший реагировать на стимуляторы мэмов и роликов, сильные визуальные эффекты и громкий саунд-трек, воспринимает книжный текст как постное и тяжелое блюдо. Если развить эту метафору, то можно сказать, что у новых поколений атрофируются понемногу зубы, по которым можно разжевать книжную "пищу".

Пока потребителями книжной продукции остаются поколения, воспитанные в условиях информационного дефицита и "диетических" советских медиа. Они еще по привычке возбуждаются, когда видят корешок любимой книги, держат в памяти имена любимых писателей и ждут от каждой новой книги повторения чуда миротворства, познанного еще в далекой юности.

И даже в этих поколениях верность книжной зависимости сохраняют единицы. Как правило, читают сейчас те, кто в той или иной степени сам причастен к процессам "духовного" производства - ученые, преподаватели, журналисты, словом, интеллигенция. Параллельно происходит другой важный процесс. Современные полиграфические технологии позволяют надеяться на издание собственной книги широкому кругу потенциальных авторов, ныне лишенных многочисленных препятствий и ограничений, существовавших во времена массовых тиражей.

Эти два встречных процесса – увеличение числа авторов и уменьшение числа читателей – девальвируют стоимость книжного текста, сводят к минимуму его шансы получить общественную огласку и подлинное признание. В тесном кругу "своих" разыгрываются уже чисто символические призы типа Шевченковской премии, разнообразных рейтингов и "обойм" (30 лучших изданий Независимости и т.п.).

Книга становится атрибутом определенного образа жизни и социальной роли, значение и распространенность которых в современном социуме постоянно сокращается. Исчезновение последнего книжного магазина в центральной части Киева ("Научная думка" на Грушевского, 4) станет итогом целой эпохи, но произойдет незаметно для абсолютного большинства жителей столицы.

Что дальше? Для некоторых социальных категорий книга в качестве атрибута определенного статуса и уровня культурного развития останется на вспомогательных ролях. Некоторые люди еще будут покупать ее для детей, на подарок или на случай внутренней потребности перечитать классику, например. Книга, не получившая экранизации или иного альтернативного способа популяризации (из-за публичного скандала, причастности идолов поп-культуры, политической актуализации и т.п.), будет обречена на быстрое забвение.

В то же время не следует исключать, что в “катакомбных” культурах различных социальных альтернатив будут появляться новые культовые тексты, содержащие код будущего, скрытый под утилизационным шлаком индустрий стимуляторов. Но на рынок книжной продукции этот фактор повлияет еще не скоро.