Почему Запад не может признать, что Украина побеждает
Фото: reuters
Украинцы делают свое дело. Сейчас пора вооружить их в масштабах и с необходимой неотложностью, как в некоторых случаях мы уже делаем. Мы должны подавить российскую экономику, усиливая давление на российскую элиту… Мы должны приступить к организации судебных разбирательств военных преступлений и начать называть подсудимых, как это следовало сделать во время Второй мировой войны. Прежде всего, мы должны объявить, что будет план Маршалла для восстановления украинской экономики, потому что ничто так не повысит их уверенность, как знание, что мы верим в их победу и намерены помочь создать будущее для людей, готовых так решительно бороться за свою свободу
client/title.list_title
Материал Элиота А. Коэна, советника госдепартамента США с 2007 по 2009 гг., профессора для Theatlantic .
Когда я посетил Ирак во время активных событий 2007 года, я обнаружил, что общепринятое мнение в Вашингтоне обычно отставало от событий в полях на две-четыре недели. Что-то похожее происходит и сегодня. Аналитики и комментаторы неохотно заявляют, что российское вторжение в Украину заблокировано, а война зашла в тупик. Более того, вероятнее всего, что украинцы побеждают.
Почему же западные аналитики не могут этого признать? Большинство профессиональных исследователей российской армии первоначально предсказывали скорую и решительную победу россиян; потом утверждали, что россияне остановятся, будут учиться на своих ошибках и перегруппируются; затем пришли к выводу, что россияне на самом деле работали бы гораздо лучше, если бы придерживались их доктрины; а сейчас склонны бормотать, что все может измениться, что война еще не окончена и что цифры играют все еще в пользу России. Их аналитическая неудача будет одним из элементов этой войны, который следует изучать в будущем.
В то же время аналитика украинской армии у нас - достаточно эзотерическая специальность, и потому Запад, как правило, игнорирует прогресс, которого Украина достигла с 2014 года, благодаря тяжело полученному опыту (война на Востоке) и большой помощи в подготовке Соединенных Штатов, Великобритании, Канады. Украинские военные оказались не только мотивированными и хорошо управляемыми, но и тактически умелыми, объединив легкую пехоту с противотанковым оружием, беспилотниками и артиллерийским огнем, чтобы неоднократно побеждать гораздо большие российские военные формирования. Украинцы не просто защищают свои опорные пункты в городских районах, а маневрируют с них и между ними, следуя утверждению Клаузевица, что лучшая защита – это щит от хорошо направленных ударов.
Нежелание признавать происходящее в Украине частично связано, возможно, с защищенностью, которую ученые чувствуют к своему предмету (даже если они ненавидят его по моральным мотивам), но больше с тенденцией делать акцент на технологиях (у россиян есть несколько хороших моментов), количестве (где они сейчас преобладают, хотя только в известной степени) и доктрине. Российская армия остается в некотором смысле очень разумной, и интеллектуалы могут слишком легко восхищаться элегантным тактическим и оперативным мышлением, не обращая внимания на практику. Но война безапелляционно все перевернула. К примеру, большинство современных армий полагается на сильный кадровый состав унтер-офицеров. Сержанты следят за сохранностью транспортных средств и управляют тактикой отряда. Российский сержантский состав сегодня, как всегда, слаб и коррумпирован. А без способных сержантов даже большое количество технологически сложных транспортных средств, развернутых в соответствии с убедительной доктриной, в конечном счете будут сломанными или брошенными, а войска будут подвергаться засадам или разбиваться под огнем.
Однако самое большое препятствие Западу смотреть объективно и идти по пути к успеху состоит в том, что за последние 20 лет мы привыкли думать, что наша мощность и позиция в стагнации, неэффективна или некомпетентна. Пора выйти за пределы этого и рассмотреть факты, которые мы видим.
Доказательств того, что Украина выиграет в этой войне, много, если внимательно взглянуть на имеющиеся данные. Отсутствие российского прогресса на линии фронта – это лишь половина картины, хотя это и омрачается картами, показывающими крупные красные капли, отражающими не то, что контролируют россияне, а районы, через которые они прошли. Провал почти всех десантных ударов России, ее неспособность уничтожить украинские ВВС и систему противовоздушной обороны, а также многонедельный паралич 40-мильной колонны снабжения севернее Киева является намеком. Потери россиян потрясающие – от 7 000 до 14 000 солдат погибли, в зависимости от вашего источника, что означает (при использовании практического правила о соотношении таких вещей), что по меньшей мере почти 30 000 унесены с поля боя ранениями, захватами или стали пропавшими без вести. Такое общее количество составляло бы не менее 15 процентов всей силы вторжения, достаточной для того, чтобы сделать бой большинства подразделений неэффективным. И нет никаких оснований полагать, что темпы потерь снижаются, – на самом деле западные спецслужбы сообщают о нестабильном количестве российских потерь – о тысяче в день.
Добавьте к этому постоянно повторяющиеся тактические ошибки, которые можно увидеть на видео даже любителям: транспортные средства купируются на дорогах, нет пехоты, прикрывающей фланги, нет тесно скоординированного артиллерийского огня, нет поддержки сверху со стороны вертолетов и паническая реакция на засады. Соотношение уничтоженных транспортных средств 1:1 к захваченным или брошеным свидетельствует об армии, которая не желает воевать. Поражает неспособность России сосредоточить свои силы на одном или двух направлениях атаки или взять большой город. Равно как и массовые проблемы в логистике и техническом обслуживании, тщательно проанализированные технически квалифицированными наблюдателями.
Российская армия привлекла к бою более половины своих боевых сил. Но за этими силами стоит очень мало. У российских резервистов нет никакой подготовки (в отличие от Национальной гвардии США или израильских или финских резервистов), и Путин пообещал, что следующая волна призывников не будет отправлена, хотя вряд ли он сдержит это обещание. Мужские чеченские вспомогательные войска получили серьезные удары, и в любом случае они не привыкли к общевойсковым операциям и не подходят для них. Внутреннее недовольство было подавлено, но взрыв происходит, когда смелые люди протестуют, а тысячи молодых людей, управляющих техникой, бегут.
Если Россия участвует и в кибервойне, это не особо очевидно. Российские подразделения радиоэлектронной борьбы не отключили украинскую связь. Полдюжины генералов погибли из-за плохой шифровки сигнала или когда отчаянно пытались исправить ужасную ситуацию на передовой. А еще негативные показатели с другой стороны — никакой украинской капитуляции, никакой заметной паники или развала подразделений и мало драгоценных местных квислингов (норвежский колоборонат), а крупные русофильские рыбы, такие как политик Виктор Медведчук, молчат в сторонке. Появились сообщения о местных контратаках украинских войск и отходе российских войск.
Освещение не всегда подчеркивало эти тенденции. Как утверждал Филлипс П. О'Брайен из Университета Сент-Эндрюс, фотографии разрушенных больниц, мертвых детей и взорванных многоквартирных домов точно передают террор и жестокость этой войны, но они не передают ее военных реалий. Говоря решительно: если россияне сровняют с землей город и убьют его мирных жителей, они вряд ли уничтожат его защитников, которые будут творить чрезвычайные и эффективные вещи из-под обломков, чтобы отомстить захватчикам. То есть то, что россияне делали в своих городах с немцами 80 лет назад. Более трезвая журналистика – The Wall Street Journal выделяется в этом отношении – была взвешенной и аналитической, предлагая детальные репортажи об известных битвах, таких как уничтожение российской батальонной тактической группы в Вознесенске.
Большинство комментаторов слишком узко относятся к этому конфликту, представляя его как исключительно между Россией и Украиной. Однако, как и большинство войн, ее ведут две коалиции, которые ведут преимущественно, но не исключительно граждане России и Украины. У россиян есть несколько чеченских вспомогательных войск, еще не продемонстрировавших значительной эффективности (и рано потерявших своего командира), они могут получить также некоторых сирийцев (которые еще меньше смогут интегрироваться с российскими подразделениями) и найти половинчатого союзника в Беларуси, чьи граждане начали саботировать ее железнодорожные линии и чья армия вполне может поднять мятеж, если их попросят вторгнуться в Украину.
Украинцы также имеют свою вспомогательную армию, около 15 000 иностранных добровольцев, некоторые, вероятно, ничего не стоят или опасны для своих союзников, но другие ценны - снайперы, боевые медики и другие специалисты, воевавшие в западных армиях. Что еще важнее, у них за плечами военная промышленность таких стран, как Соединенные Штаты, Швеция, Турция и Чехия. Каждый день в Украину поступают тысячи единиц современного оружия: лучшие в мире противотанковые и зенитные ракеты, а также беспилотники, снайперские винтовки и весь боевой комплект. Более того, следует отметить, что Соединенные Штаты обладали отличными разведданными не только о настроениях России, но и о ее намерениях и реальных операциях. Члены разведывательного сообщества США были бы глупыми, если бы не поделились этой информацией, включая разведку в реальном времени, с украинцами. Судя по ловкости украинских ПВО и развертываний, можно предположить, что они действительно неглупы.
Разговор о тупике скрывает динамичность войны. Чем больше вы добьетесь успехов, тем больше вероятность того, что вы добьетесь успеха в целом; чем больше вы терпите неудачи, тем больше вероятность, что вы будете продолжать терпеть неудачи. Нет публично доступных доказательств того, что россияне могут перегруппироваться и пополнить запасы в больших масштабах; есть много доказательств противоположного. Если украинцы будут продолжать побеждать, мы можем увидеть более заметные развалы российских подразделений и, возможно, массовые капитуляции и дезертирства. К сожалению, российские военные также будут безумно усиливаться в одном деле, которое у них хорошо получается, - бомбардировать города и убивать мирных жителей.
Украинцы делают свое дело. Сейчас пора вооружить их в масштабах и с необходимой неотложностью, как в некоторых случаях мы уже делаем. Мы должны подавить российскую экономику, усиливая давление на российскую элиту, которая, в общем-то, не подчиняется удивительной идеологии Владимира Путина о "пассионарности" и параноидальном великороссийском национализме. Мы должны мобилизовать официальные и неофициальные агентства, чтобы проникнуть в информационный кокон, в который власть Путина старается изолировать российский народ от новостей о том, что тысячи их молодых людей вернутся домой искалеченными, либо в гробах, либо что совсем не из-за того, что было плохо, вели захватническую войну против нации, которая теперь будет их ненавидеть вечно. Мы должны начать организацию судебных разбирательств военных преступлений и начать называть подсудимых, как это следовало сделать во время Второй мировой войны. Прежде всего, мы должны объявить, что будет план Маршалла для восстановления украинской экономики, потому что ничто так не повысит их уверенность, как знание того, что мы верим в их победу и намерены помочь создать будущее, которое стоит иметь для людей, так решительно борющихся за свою свободу.
Когда я посетил Ирак во время активных событий 2007 года, я обнаружил, что общепринятое мнение в Вашингтоне обычно отставало от событий в полях на две-четыре недели. Что-то похожее происходит и сегодня. Аналитики и комментаторы неохотно заявляют, что российское вторжение в Украину заблокировано, а война зашла в тупик. Более того, вероятнее всего, что украинцы побеждают.
Почему же западные аналитики не могут этого признать? Большинство профессиональных исследователей российской армии первоначально предсказывали скорую и решительную победу россиян; потом утверждали, что россияне остановятся, будут учиться на своих ошибках и перегруппируются; затем пришли к выводу, что россияне на самом деле работали бы гораздо лучше, если бы придерживались их доктрины; а сейчас склонны бормотать, что все может измениться, что война еще не окончена и что цифры играют все еще в пользу России. Их аналитическая неудача будет одним из элементов этой войны, который следует изучать в будущем.
В то же время аналитика украинской армии у нас - достаточно эзотерическая специальность, и потому Запад, как правило, игнорирует прогресс, которого Украина достигла с 2014 года, благодаря тяжело полученному опыту (война на Востоке) и большой помощи в подготовке Соединенных Штатов, Великобритании, Канады. Украинские военные оказались не только мотивированными и хорошо управляемыми, но и тактически умелыми, объединив легкую пехоту с противотанковым оружием, беспилотниками и артиллерийским огнем, чтобы неоднократно побеждать гораздо большие российские военные формирования. Украинцы не просто защищают свои опорные пункты в городских районах, а маневрируют с них и между ними, следуя утверждению Клаузевица, что лучшая защита – это щит от хорошо направленных ударов.
Нежелание признавать происходящее в Украине частично связано, возможно, с защищенностью, которую ученые чувствуют к своему предмету (даже если они ненавидят его по моральным мотивам), но больше с тенденцией делать акцент на технологиях (у россиян есть несколько хороших моментов), количестве (где они сейчас преобладают, хотя только в известной степени) и доктрине. Российская армия остается в некотором смысле очень разумной, и интеллектуалы могут слишком легко восхищаться элегантным тактическим и оперативным мышлением, не обращая внимания на практику. Но война безапелляционно все перевернула. К примеру, большинство современных армий полагается на сильный кадровый состав унтер-офицеров. Сержанты следят за сохранностью транспортных средств и управляют тактикой отряда. Российский сержантский состав сегодня, как всегда, слаб и коррумпирован. А без способных сержантов даже большое количество технологически сложных транспортных средств, развернутых в соответствии с убедительной доктриной, в конечном счете будут сломанными или брошенными, а войска будут подвергаться засадам или разбиваться под огнем.
Однако самое большое препятствие Западу смотреть объективно и идти по пути к успеху состоит в том, что за последние 20 лет мы привыкли думать, что наша мощность и позиция в стагнации, неэффективна или некомпетентна. Пора выйти за пределы этого и рассмотреть факты, которые мы видим.
Доказательств того, что Украина выиграет в этой войне, много, если внимательно взглянуть на имеющиеся данные. Отсутствие российского прогресса на линии фронта – это лишь половина картины, хотя это и омрачается картами, показывающими крупные красные капли, отражающими не то, что контролируют россияне, а районы, через которые они прошли. Провал почти всех десантных ударов России, ее неспособность уничтожить украинские ВВС и систему противовоздушной обороны, а также многонедельный паралич 40-мильной колонны снабжения севернее Киева является намеком. Потери россиян потрясающие – от 7 000 до 14 000 солдат погибли, в зависимости от вашего источника, что означает (при использовании практического правила о соотношении таких вещей), что по меньшей мере почти 30 000 унесены с поля боя ранениями, захватами или стали пропавшими без вести. Такое общее количество составляло бы не менее 15 процентов всей силы вторжения, достаточной для того, чтобы сделать бой большинства подразделений неэффективным. И нет никаких оснований полагать, что темпы потерь снижаются, – на самом деле западные спецслужбы сообщают о нестабильном количестве российских потерь – о тысяче в день.
Добавьте к этому постоянно повторяющиеся тактические ошибки, которые можно увидеть на видео даже любителям: транспортные средства купируются на дорогах, нет пехоты, прикрывающей фланги, нет тесно скоординированного артиллерийского огня, нет поддержки сверху со стороны вертолетов и паническая реакция на засады. Соотношение уничтоженных транспортных средств 1:1 к захваченным или брошеным свидетельствует об армии, которая не желает воевать. Поражает неспособность России сосредоточить свои силы на одном или двух направлениях атаки или взять большой город. Равно как и массовые проблемы в логистике и техническом обслуживании, тщательно проанализированные технически квалифицированными наблюдателями.
Российская армия привлекла к бою более половины своих боевых сил. Но за этими силами стоит очень мало. У российских резервистов нет никакой подготовки (в отличие от Национальной гвардии США или израильских или финских резервистов), и Путин пообещал, что следующая волна призывников не будет отправлена, хотя вряд ли он сдержит это обещание. Мужские чеченские вспомогательные войска получили серьезные удары, и в любом случае они не привыкли к общевойсковым операциям и не подходят для них. Внутреннее недовольство было подавлено, но взрыв происходит, когда смелые люди протестуют, а тысячи молодых людей, управляющих техникой, бегут.
Если Россия участвует и в кибервойне, это не особо очевидно. Российские подразделения радиоэлектронной борьбы не отключили украинскую связь. Полдюжины генералов погибли из-за плохой шифровки сигнала или когда отчаянно пытались исправить ужасную ситуацию на передовой. А еще негативные показатели с другой стороны — никакой украинской капитуляции, никакой заметной паники или развала подразделений и мало драгоценных местных квислингов (норвежский колоборонат), а крупные русофильские рыбы, такие как политик Виктор Медведчук, молчат в сторонке. Появились сообщения о местных контратаках украинских войск и отходе российских войск.
Освещение не всегда подчеркивало эти тенденции. Как утверждал Филлипс П. О'Брайен из Университета Сент-Эндрюс, фотографии разрушенных больниц, мертвых детей и взорванных многоквартирных домов точно передают террор и жестокость этой войны, но они не передают ее военных реалий. Говоря решительно: если россияне сровняют с землей город и убьют его мирных жителей, они вряд ли уничтожат его защитников, которые будут творить чрезвычайные и эффективные вещи из-под обломков, чтобы отомстить захватчикам. То есть то, что россияне делали в своих городах с немцами 80 лет назад. Более трезвая журналистика – The Wall Street Journal выделяется в этом отношении – была взвешенной и аналитической, предлагая детальные репортажи об известных битвах, таких как уничтожение российской батальонной тактической группы в Вознесенске.
Большинство комментаторов слишком узко относятся к этому конфликту, представляя его как исключительно между Россией и Украиной. Однако, как и большинство войн, ее ведут две коалиции, которые ведут преимущественно, но не исключительно граждане России и Украины. У россиян есть несколько чеченских вспомогательных войск, еще не продемонстрировавших значительной эффективности (и рано потерявших своего командира), они могут получить также некоторых сирийцев (которые еще меньше смогут интегрироваться с российскими подразделениями) и найти половинчатого союзника в Беларуси, чьи граждане начали саботировать ее железнодорожные линии и чья армия вполне может поднять мятеж, если их попросят вторгнуться в Украину.
Украинцы также имеют свою вспомогательную армию, около 15 000 иностранных добровольцев, некоторые, вероятно, ничего не стоят или опасны для своих союзников, но другие ценны - снайперы, боевые медики и другие специалисты, воевавшие в западных армиях. Что еще важнее, у них за плечами военная промышленность таких стран, как Соединенные Штаты, Швеция, Турция и Чехия. Каждый день в Украину поступают тысячи единиц современного оружия: лучшие в мире противотанковые и зенитные ракеты, а также беспилотники, снайперские винтовки и весь боевой комплект. Более того, следует отметить, что Соединенные Штаты обладали отличными разведданными не только о настроениях России, но и о ее намерениях и реальных операциях. Члены разведывательного сообщества США были бы глупыми, если бы не поделились этой информацией, включая разведку в реальном времени, с украинцами. Судя по ловкости украинских ПВО и развертываний, можно предположить, что они действительно неглупы.
Разговор о тупике скрывает динамичность войны. Чем больше вы добьетесь успехов, тем больше вероятность того, что вы добьетесь успеха в целом; чем больше вы терпите неудачи, тем больше вероятность, что вы будете продолжать терпеть неудачи. Нет публично доступных доказательств того, что россияне могут перегруппироваться и пополнить запасы в больших масштабах; есть много доказательств противоположного. Если украинцы будут продолжать побеждать, мы можем увидеть более заметные развалы российских подразделений и, возможно, массовые капитуляции и дезертирства. К сожалению, российские военные также будут безумно усиливаться в одном деле, которое у них хорошо получается, - бомбардировать города и убивать мирных жителей.
Украинцы делают свое дело. Сейчас пора вооружить их в масштабах и с необходимой неотложностью, как в некоторых случаях мы уже делаем. Мы должны подавить российскую экономику, усиливая давление на российскую элиту, которая, в общем-то, не подчиняется удивительной идеологии Владимира Путина о "пассионарности" и параноидальном великороссийском национализме. Мы должны мобилизовать официальные и неофициальные агентства, чтобы проникнуть в информационный кокон, в который власть Путина старается изолировать российский народ от новостей о том, что тысячи их молодых людей вернутся домой искалеченными, либо в гробах, либо что совсем не из-за того, что было плохо, вели захватническую войну против нации, которая теперь будет их ненавидеть вечно. Мы должны начать организацию судебных разбирательств военных преступлений и начать называть подсудимых, как это следовало сделать во время Второй мировой войны. Прежде всего, мы должны объявить, что будет план Маршалла для восстановления украинской экономики, потому что ничто так не повысит их уверенность, как знание того, что мы верим в их победу и намерены помочь создать будущее, которое стоит иметь для людей, так решительно борющихся за свою свободу.
Оставьте комментарий
- Актуальное
- Важное