Почему россияне присваивают Сковороду и почему у них ничего не получится

Прежде всего следует сказать, что Сковороду совсем не сразу заклеймили русским философом. В 1861 году, когда его произведения впервые вышли в свет, его еще представляли украинцем – даже не малороссом, как было принято. Однако в начале ХХ века за него взялся русский религиозный философ Владимир Эрн. Он написал основательное действительно качественное исследование философии Сковороды, однако там назвал его первым русским философом. Вслед за Эрном эту мантру подхватили и другие россияне.

Посмотрим, на каких основаниях Сковороду маркируют русским, чтобы сразу развеять эти мифы. А потом рассмотрим, почему россиянам так важно присвоить себе мыслителя, чей мемориальный музей на Харьковщине они этим летом сами же разбомбили.

Сковорода жил в Российской империи, был русским подданным, а значит, он русский философ

Действительно, если мы берем за точку отсчета государство, в котором жил Сковорода, то можем назвать его русским, а точнее русско-имперским. Правда, по этой логике российскими писателями также не только Гоголь, но и Котляревский, Шевченко или Леся Украинка. Однако никому сейчас не придет в голову называть Шевченко или Лесю Украинку русскими писателями, не так ли? Ведь относя писателя к определенной национальной литературе, мы прежде говорим о принадлежности к определенной культуре, а не политического образования. Сковорода же формировался и творил в русле украинской культуры, и позже мы к этому вернемся.

Однако и аргумент относительно места жительства здесь тоже не действует. Подавляющее большинство своей жизни Сковорода провел именно на территории Украины, будь то Гетманщина или Слобожанщина. Здесь он вырос, выучился, работал, путешествовал и творил. В России он провел несколько лет, из которых большинство – в придворной капелле, то есть в окружении украинцев.

А украинские земли в XVIII веке стремительно теряли свою автономию: Россия забирала вольницы, покупала казацкую старшину землями и титулами, закрепощала крестьян и закручивала культурные гайки. Однако эти территории до сих пор воспринимались как нечто отдельное метрополии. А тем более, Украина стояла в стороне от России в плане культуры, и как раз эту пропасть империя активно пыталась преодолеть (и, спойлер, так никогда и не преодолела). Поэтому пусть номинально Сковорода и жил в Российской империи, это ничуть не приближает его к русской культуре.

В конце концов, все точки над "і" Сковорода расставляет сам, когда пишет в письме своему ученику и близкому другу Ковалинскому: "Мать моя, Малороссия, и тетя моя, Украина…". Пусть вас не удивляет такое сопоставление, ведь в то время под Малороссией имели в виду Гетманщину, а под Украиной – Слобожанщину.

Добавьте к этому то, что философ не любил бывать в России даже чисто бытово и никогда не задерживался там надолго – и сомнений явно не останется. А теперь отложим биографию и копнем глубже.

Сковорода писал на русском языке

Отнюдь! Язык произведений Сковороды – это тема не только для отдельного разговора, а для отдельного большого исследования, и то не одного. Но если коротко, то этот язык – на самом деле мешанка по украинскому, русскому и церковнославянскому языкам, присущая тогдашней литературе.

Родным языком Сковороды был украинский: он, сын неимущего казака, всю жизнь общался на украинском (по свидетельству многих современников) и очень любил этот язык. На русском языке на Слобожанщине тогда уже общались более состоятельные слои: казацкая старшина и помещики, которые в первую очередь разрослись. Именно люди из этих кругов были ближайшим окружением Сковороды, ведь он искал себе образованных друзей, а такие чаще всего встречались среди богатых.

Церковнославянский был прежде всего языком Библии, разнообразных трудов, которые, безусловно, изучал Сковорода. Выделить этот компонент сложно из-за того, что Дмитрий Чижевский назвал "библейским песком": сетью цитат и ссылок на Библию, которая была для Сковороды основным источником, отдельным символическим миром и даже любимой женой. Образованные современники Сковороды легко узнавали цитаты и аллюзии, а вот современному читателю уже сложнее. К тому же, часто эти цитаты зашиты в текст, написанные из памяти, неточные, неполные, переиначенные… Поэтому даже продвинутым исследователям бывает нелегко понять, где церковнославянская словоформа – это цитата из Библии, а где – просто стилизация. Да еще и в литературном русском языке было много церковнославянизмов.

Юрий Шевелев, пишущий о языке произведений Сковороды, утверждает, что именно русский был основой этой мешанки, однако русский не московско-петербургский, а украинизированный, слобожанский. Однако Леонид Ушкалов отмечает: если сравнить его язык с произведениями его харьковских современников, увидим в нем гораздо больший процент украинского.

Украинизмы могли проскакивать в Сковороды невольно, но часто он вполне сознательно играл с языком. Современники обвиняли его в искусственности и сложности письма, однако Сковорода был великолепным стилистом и вполне сознательно смешивал разные языки, а также регистры. Скажем, в его иронических диалогах или некоторых стихах мы видим много разговорной лексики и украинизмов; в абстрактных, более сложных диалогах, напротив, много церковнославянского языка и возвышенного тона.

Шевченко, когда писал о Сковороде, упрекал его засильем русского языка. Высоко оценивая шотландца Роберта Бернса как поистине народного поэта, он добавляет: "И наш Сковорода был бы таким, если бы его не сбила с плаву латынь, а потом московщина". (Почему-то, что Бернс много писал на английском, Шевченко не смутило… ну, но пусть).

Однако когда мы говорим о языковом выборе Сковороды, то следует понимать, что в XVIII веке понятие этноса, а тем более нации еще не сформировалось. Но если бы и так, невзирая на образ народного философа, который Сковороде дорисовывали романтики, а потом и коммунисты, он вовсе не был "выразителем интересов крестьян" и борцом за права простонародья. Более того, национальные, исторические и социально-политические проблемы в целом мало волновали этого искателя абсолюта, Бога и истины.

Сковородинский выбор языка вовсе не являлся выбором в пользу той или иной национальной идентичности – просто потому, что в те времена такой вопрос еще в принципе не стоял. Гораздо важнее, что его философия и литературное наследие принадлежит украинской культуре по духу и продолжительности традиции.

Сковорода лежит у истоков русской философии, поэтому он – первый русский философ

Подобный аргумент – это классический логический недостаток. Действительно, Сковорода значительно повлиял на дальнейшее развитие русской культуры, но разве это делает из него русского философа? Нисколько. А вот если мы посмотрим на влияние, которое испытал сам Сковорода, то увидим, что его творчество находится в русле украинского барокко – точнее, он замыкает эти сутки и предвещает украинский романтизм.

Во-первых, это очевидно из бекграунда Григория Савича: он учился в Киевской академии и, безусловно, изучал труды украинских мыслителей XVII-XVIII веков. Это подтверждает и глубинный анализ его философии, например, эссе Леонида Ушкалова из сборника "Украинское барочное богомыслие: семь этюдов о Григории Сковороде". Здесь подробно показано, как основные идеи барокко, концепты и образы переосмысливаются в его произведениях.

Да и по своей сути Сковорода всегда был свободолюбивым индивидуалистом: он учил, что каждому следует искать собственное предназначение, проживать свою судьбу, познавать самого себя. Согласитесь, это очень далеко от русского миссионерства и всеединства, их любимой идеологии "крохотного человека", которая зарождалась уже тогда.

Собственно за нежелание отвечать догматам московитской церкви, которая в XVIII веке уже контролировала образовательные программы в украинских заведениях, Сковорода поплатился педагогической карьерой. Его не раз увольняли и травили за неортодоксальные взгляды, которые он прививал ученикам. Прежде всего он ценил свободу: разве это до сих пор не одна из определяющих черт украинцев?

Зачем россиянам наш Сковорода?

Остается главный вопрос: если Сковорода такой очевидно нероссийский автор, зачем россияне так устремляются, чтобы его присвоить? Все просто: потому что у них просто нет аналогичных фигур того времени. В русской культуре не было эпохи барокко.

Более того: еще в XVII веке, когда Московия начала колонизировать украинские земли, у них просто не было столь развитой культуры, как у нас. В Киеве с 1632 года действовала академия, которая давала образование образца западных университетов, то есть наилучшее возможное в то время; преподаватели и студенты академии непрерывно ездили в Европу и поддерживали связи с ведущими учеными. Ничего подобного в Москве в то время не было.

Так что во второй половине XVII, да и на протяжении всего XVIII века просвещение в Московию несли именно украинские ученые. Не метрополия принесла сюда свет европейской культуры – он был здесь всегда, и именно украинские мыслители вроде Лазаря Барановича, Феофана Прокофьевича и многих других работали на идеологическом фронте империи. Тогда это было им выгодно показать, что мы не простая темная колония, а равноправная единица, имеющая вес в том государстве. Больше по этой теме можно почитать в книге "За кулисами империи" Веры Агеевой.

Однако к концу XVIII века империя изрядно закрутила гайки, подавляя культурную автономию и производя повальную деукраинизацию. Поэтому в XIX веке россияне уже искренне считали, что Украина всегда была таким диким полем, и в вопросе Сковороды то ли сознательно игнорировали весь контекст украинского барокко, то ли не знали о нем, то ли не считали нужным с ним обращаться. А поскольку тогда украинские земли были уже окончательно превращены в обычные окраины российской империи, то и Сковороду со спокойной душой они называли русским философом.

Сейчас, однако, украинская принадлежность Сковороды очевидна. Причем, похоже, и россияне ее хорошо осознают – и разбомбили в мае этого года мемориальный музей Сковороды на Харьковщине. Но, как метко выразился Виталий Чепинога, Сковорода над ними только посмеялся бы – века украинской истории доказали, что разрушения и материальные потери ничего не весят, пока мы помним, кто мы такие.

Так, как призвал нас Григорий Савич Сковорода, "познаем себя": то есть изучаем нашу историю и культуру и будем поддерживать украинский контент.