Почему мы убиваем и переписываем историю – 5 книг, где (не) расскажут о наших фобиях

Эта книга скорее не о трансформации исторической памяти, как значит в отзыве о ней Мирослав Маринович, а о трансформации отношения к ней. Историческая память была всегда, но ее формы изменялись в соответствии с изменением режима в стране. К примеру, не так давно стала разрешенная (даже в научном обращении) так называемая "устная память". Так же тенденция «переписывания истории» – тоже довольно новое явление, и именно этому посвящена книга Владимира Вятровича "Заметки из кухни "переписывание истории" (К.: Наш Формат).
Круты, УПА, Бабий Яр, батальон "Нахтигаль", 5 тысяч восстаний перед Голодомором 1932-33 годов. Особых открытий, как видим, не заявлено, ведь книга – это рабочий дневник историка, охватывающий все скандальные дискуссии вокруг "истории Украины", происходившие с 90-х до 2019 года. Недаром большинство из этого, как отмечает автор – посты в Facebook, рабочие моменты, даже не пролегомены, а констатация элементарных потребностей. В первую очередь, пожалуй, ревизии, которая не была сделана в начале 90-х. Опять-таки – не истории, а отношение к ней. Например, в своем отзыве на книгу Оксана Забужко значит, что автор имеет полное право сказать о себе Шевченко словами: "История моей жизни есть часть истории моей родины", и такое о себе может сказать каждый украинец - с тех пор как его родина перестала быть Советским Союзом , а сам он из "винтика Системы" превратился в "кузнеца своего счастья". И неудивительно, что даже недавняя Помаранчевая революция обнаружила эти атавизмы в «свободном» украинце, для которого Система, как и власть, всегда была чужда. "Итак, когда в ней появились "наши", мы совсем не знали, как с ними обращаться, - напоминает автор. - Одни, как обычно, видели во власти врагов, и тех, кто пошел на государственную службу, считали чуть ли не запроданцами. Другие предавались другой крайности — боялись сказать хоть что-то критическое о «наших» и закрывали глаза на то, как они уверенно становились похожими на прошлых оппонентов». Если же вспомним классическую оговорку о том, что "до этого был человеком пока соцким не сделали", то руки, отец, вообще опускаются, не так ли? Но не у автора-писца, который, словно тот Винниченко, хочет сделать историю "на украинском", а та только смотрит на него и грозно мучит. "Переписывание истории" - словосочетание , которое неоднократно слышал в свой адрес в заявлениях политиков или публикациях журналистов, осуждающих мою деятельность. В ответ я повторял: мы не переписываем свою историю, мы только пытаемся написать ее - от первого лица. историю как историю Украины, а не России, Польши или еще кого-то на нашей земле. Конечно, такой подход не нравится тем нашим соседям, которые уже написали для нас / вместо нас / без нас эту историю, определили ее героев, предателей, ключевые и второстепенные события.

Так же, как в предыдущей книге, речь в исследовании "Тело, душа и их спасение или Очерки о здоровье, нездоровье и психосоматике" Станислава Комарека не о причинах, а о последствиях. Это уже третья книга известного чешского интеллектуала, выходящая в украинском переводе, потому что в двух предыдущих - "Мужчине как эволюционной инновации?" "классических" паралитиков".
В настоящее время автором рассмотрен более справедливый вопрос взаимосвязи между телесным и психическим, здоровьем и болезнью, жизнью и смертью, которые смущают каждого из нас, а также историю и основы психосоматической медицины. Кроме этого, автор развивает одну из тем, очерченных в "Европе на развилке", а именно – синтез добра и его последствий для того, кто, как было говорено, только "грозно мугичет", посматривая последствия каждого одного автора сделать его не "народом" и нацией, а испытуемым материалом. Поэтому в очередной раз нам напоминают, что невиданное благополучие ныне сочетается с наименьшей за всю историю рождаемостью и наибольшим страхом за свою жизнь. И так же нелишне напоминают, что речь о "цивилизации", и в частности Европу, а не о "культуре" (жизни, смерти, выживании и т.д.), например, в какой-нибудь Африке, где все эти "цивилизационные" страхи – "изначально" невозможны – просто отсутствуют. Зато в "попечительном" государстве, воспитывающем инфантильных и послушных граждан, медицинско-промышленный комплекс (МПК) взял на себя ту же роль, что и церковь в прошлом, - только занимается он уже не спасением душ, а «спасением тел». К чему ведет рост власти и влиятельности? "Влияние МПК на общество в Украине пока не так выразительно, а в некоторых аспектах и не так негативно, как в большинстве стран ЕС, и этот вопрос - действительно ли его усиление настолько поможет украинцам, как многие представляют, - замечает автор. - Эпидемия коронавируса, сопровождаемая невиданным психозом, охватившим общества по всему миру, чрезвычайно ускорила существующие процессы 1 в Западной Европе привела, по сути, к перебору власти медицинско-промышленным комплексом. быть большим добром, в дозах, превышающих все разумные пределы, становится химерой, которая делает жизнь невыносимой, а свободы западного образца – явлением из далекого прошлого».

Относительно этой книги следует, пожалуй, предостеречь, что перед тем, как узнавать, где "выход", следует знать, где "вход". Ведь речь в "Выходе" Игоря Саввы (К.: Белка) - о вере, ее трансформации в пределах православной церкви и, собственно, сомнения в ее наличии в этом институте. Вопросы, смущавшие, наверное, самого Панька Кулиша времен перевода Священного Писания, ведь автор книги так же спрашивается, где граница между строгими канонами, длинными и многословными ритуалами, проводимыми мертвым церковнославянским языком и правдивой верой в живого Бога? Какова роль священника в церкви и чем живет на самом деле служитель православной церкви Московского патриархата?
Мол, что там, поэтически говоря, за блеском золотых крестов и митр, шорохом фелонов, великолепием обрядов и развесистыми хоралами на крылоси? О чем рыдают церковные колокола и о чем они молчат? Так же чисто "по-человечески" подходит автор к этим проблемам и в сугубо техническом решении, ведь его книга – это хроника выхода из регрессивной и коррумпированной, откровенно враждебной к Украине среды церкви московского патриархата, а также личная исповедь автора, долгие годы посвятил священническое служение в УПЦ МП. То есть перед нами дневниковые записи, а не их трансформация, как в случае, скажем, с творчеством Олеся Ульяненко, на которого за почти такие же художественные рефлексии церковь наложила анафему. Поэтому закулисная жизнь церкви, отношения между священниками, мирянами, епископами, сильными мира сего, а также личный жизненный путь автора – вот основное содержание этой незаурядной книги. Вопросов в книге хватает, немало ответов. Почему все народы мира молятся на своих языках и только на территориях, подчиненных Московскому патриархату, национальные языки богослужений до сих пор считаются грехом и преступлением против Бога? Где граница между политикой и церковью в Украине и существует ли она вообще? Можно ли ставить Богу свечу, а черту - кочергу, и как выбраться из замкнутого круга, где слово епископа имеет больший вес, чем слово Евангелия? И когда в посланиях Апостолов читаем: "Чтобы все были едино!", то какое именно единство проповедует Московская патриархия? Откуда, спросим, возникают ли такие вопросы, которые иногда отличают священника от проповедника? "Я был рукоположен в священники в начале девяностых, - рассказывает автор свою историю. - Что привело меня к этому - непросто объяснить. В моей семье верующих не было. Бабушка пекла паски, но не знала, что это такое. Папа и мама Как и все советские люди, никогда не говорили о религии.Ни хорошего, ни плохого, совсем ничего... Правда, с детства сохранился ряд моих личных, таинственных воспоминаний, которые трудно было объяснить.Однажды, когда мне было семь лет, родители ссорились. Их конфликты были частыми и бурными.Меня малыша это очень пугало.Я спрятался в бабушкиной комнате (своей у меня не было) и вдруг прошептал: «Господи, Господи, помоги». Сам не понимал, откуда взялась эта молитва. Никогда ни в кино, в жизни и подавно я не видел, как люди молятся или просто обращаются к Богу. Сам удивился собственным словам настолько, что даже не заметил, как скандал закончился".

Собственно, о том, откуда появляются вышеупомянутые вещи, а также об их подлинной природе, речь в книге Робера Сапольски "Биология поведения. Причины хорошего и плохого у нас" (К.: Наш Формат). Итак, почему люди спасают и убивают, прощают и мстят, любят и ненавидят? В конце концов, переписывают по этой истории или становятся священниками. Кто-то будет указывать на эмоции, кому-то покажется, что важны гормоны, некоторые будут искать причины в детстве, а большинство обычно в среде.
Раньше с этим было легче, и когда спрашивали, почему человек злой, глупый или хитрый, то обычно кивали на него определенную «национальную» принадлежность. Далее с этим стало иначе, появилась политкорректность, и что-либо объяснять стало можно только на «научных» мигах. Скажем, как объяснить пассивную агрессию «подрезанного» водителя? Почему в подростковом возрасте детям "сносит крышу" и они убегают из дома или увязываются в сомнительные компании? Почему нас тошнит не только от испорченной пищи, но и от событий? Как проявление ярости одного человека смогло перерасти в 20-миллионный протест — Арабскую весну? Вот такие вопросы задает автор, а уж его книга — это попытка составить пазл из того, что мы знаем о мозге, генах, культурном влиянии, эволюционных изменениях и даже системе уголовного правосудия. Автор обращается к научным исследованиям, делает экскурсы в историю, а чтобы читатель не заскучал – разбавляет рассказ неповторимым юмором. Таким образом, книга будет интересна для того, кто хочет исследовать биологию насилия, агрессии и конкуренции — типов поведения и стоящих импульсов поступков индивидов, групп и государств, а также узнать о том, чему биология может научить нас: сотрудничеству, потребности в симпатии, примирении, эмпатии и альтруизме.

Следующая книга – это чудесное чтиво для новогодних и рождественских праздников, если их воспринимать как чудо, а не продукт взаимозамены веры на религию, а Святого Николая – на Деда Мороза. Во всяком случае, нечто подобное было в творчестве автора, коммуниста и великого друга Советского Союза, чьи книги обильно издавались в преснопамятные времена. Ведь речь у них была о нищете рабочего люда, народной борьбе, восстании, как-то в "Приключениях Цыбулино", а также свержении с престола царя-короля, что вполне подходило в качестве лекарства для школьников из Страны Советов.
Путешествие «Голубой стрелы» Джанни Родари – о несправедливости капиталистического общества, где богатым детям сказочная фея разносит праздничные подарки, а бедных даже в списке нет. По сюжету, «Голубая стрела» — прекрасное влечение, стоящее в витрине лавки госпожи Волшебницы — пленяет взгляд маленького Франческо, который продает леденцы в кинотеатре и которому никогда не станет средств, чтобы приобрести такую игрушку. Поэтому, посоветовавшись, в ночь на праздник Крещения игрушечные жители лавочки садятся в поезд, и начинается их увлекательное путешествие навстречу детям, которые по-настоящему мечтают о них. Игрушечные солдатики во главе с бравым командиром, фарфоровые куклы, племя индейцев на лошадях, сопровождающих поезд. По дороге случаются многочисленные препятствия, за игрушками охотится хозяйка лавочки, но в финале обычно торжествует справедливость. Что получают богатые дети, которым предназначались эти подарки, и которые платили за них деньги, автор, конечно, не говорит, да и понятно. Скрежет зубовный, как и положено проклятым капиталистам. Та самая посуда из сказки "Федорино горе" Чуковского, которая так же убежала в дальние путешествия от хозяйки, хоть вернулась к ней в результате такого же "пролетарского" воспитания, зато его итальянская версия оказалась более радикальной.