Певица Оксана Муха: Люди, пережившие ужас войны, говорят, что больше не будут разговаривать на языке оккупанта

Оксана, за четыре месяца до полномасштабного вторжения в РФ ты побывала с концертным туром на востоке Украины. Это Мариуполь, Северодонецк, Лисичанск и Краматорск. Расскажи об этом туре. Возможно, какие-то предчувствия были относительно вторжения российских оккупантов?

У меня не было никаких таких ощущений. Я была очень рада в то время, что удалось вообще уехать. Это не были коммерческие концерты. Мы попали на восток, чтобы увидеть своего замечательного украинского слушателя, который там, в русской, грубо говоря, среде борется за Украину, борется за украинское своим присутствием, своим сознанием. Мне хотелось тех людей привлечь к себе. Хотелось с ними побыть вместе, и это было очень важно для меня попасть туда. Для меня были чрезвычайными впечатления в Мариуполе, в театре, который сейчас уничтожен. В нем погибло так много людей, что мы даже не знаем, сколько именно их там погибло. В этом театре был полный зал прекрасных украинцев, прекрасных детей-пластунов, ведь пласт не так популярен на востоке. А ко мне пришли пластуны с флагами. Это было так трогательно видеть этих людей, которые они преданы, как они сильны. Не было никаких ощущений, что может что-то произойти.

Потом была очень особая встреча в Лисичанске с военными, с командирами. Они показывали нам места боев. Очень болезненные места.

Я видела, как люди ходят и смотрят преимущественно себе под ноги. У них нет мечтаний, у них нет желаний, у них нет этого такого взгляда вверх… лететь вверх… А такая грусть, тягость. Это я увидела тогда. И я себе подумала, как им сейчас тяжело здесь, в каком мире они живут – далеко не в радостном. Посмотрела, как выглядят дома, заборы, каков уровень жизни у людей. И это очень грустно. Откровенно признаюсь, что это было очень больно видеть, что люди в этом живут постоянно. Мы в своем кругу каждый. Мы делаем то, что должны делать. И мы где-то понимаем, что в другом городе иначе. Но для того, чтобы это почувствовать и осознать, нужно там побывать. Побывав там, я поняла многое. И поняла также, что очень много классных украинцев есть на востоке. И все это время держали оборону.

Очень тяжело отдавать себе отчет, что города Мариуполя фактически уже нет.

Мне тяжело отдавать себе отчет, что нет людей, которых я тогда увидела. Их было может тысяча. Не более. И я постоянно думаю, а есть ли они? Кто из них удержался? Кто из них выжил? Театр можно построить. Человека нельзя восстановить. Не родишь еще раз того же человека.

Как застала тебя война?

Меня война застала в Риме. Я уже здесь дольше. Я на лечении. И так случилось, что здесь меня война и застала. Я забрала сюда сейчас своего ребенка. Я планировала себе, что смогу возвращаться домой, хоть на какой-нибудь короткий период, но в той ситуации, которая сейчас, слишком сложно мне и физически возвращаться, и не нужно. Я здесь могу сейчас больше сделать. Я сейчас стараюсь участвовать во всех возможных акциях, которые здесь проходят, чтобы собрать средства на медикаменты военным, на машины и на что угодно. Даже удалось совершить свой концерт. Такой маленький. Благотворительный. Но мы собрали хорошую сумму на машину для 503 бригады.

По всему миру живет украинская диаспора, которая не остается в стороне от проблем в Украине. А как воспринимают войну в Украине итальянцы? Как происходят коммуникации итальянцев и украинской диаспоры по поводу полномасштабного вторжения в Украину?

Я буду говорить за себя сначала. Я могу сказать о людях, встретившихся на моем пути, которые помогли найти здесь жилье. Здесь нет коррупции финансовой. Здесь невозможно заплатить кому-нибудь, чтобы найти квартиру. Здесь нужно иметь все бумаги, чтобы арендовать жилье. И те люди, которые встречались на моем пути, были просто невероятны. Это и итальянцы, и украинская община. Мне очень помогли сестры служебницы. Здесь есть монастырь. Они меня просто спасли. Сейчас нам помогли с жильем итальянцы совершенно бескорыстно. Как происходит это все на государственном уровне? К сожалению… не так, как мы хотели бы это видеть. Не так это касается на государственном уровне, как, скажем, нас поддерживает Польша. Но, опять же, я не смею говорить, что Италия ничего не делает. Потому что я знаю, что сначала были переполнены гостиницы украинцами. Им давали трехразовое питание. Все имеют бесплатное медицинское лечение. Даже с очень сложными болезнями также бесплатно принимают украинских пациентов. Я вижу, как украинская община, которая здесь есть, как они волонтерили в церкви святой Софии. Как многие итальянцы привозили помощь. Это был просто муравейник. Невозможно было пройти. Работали все. Но люди привыкают ко всему. И оно потихоньку стихает. Постоянно о себе нужно напоминать. Поэтому украинская община и Олесь Городецкий собирают людей. И мы ходим на манифестации, напоминаем на улицах о нас украинцев, выкрикиваем лозунги, пытаемся достучаться до власти, итальянцев, которые живут здесь. К сожалению, я вынуждена признать, что все-таки Италия имеет очень сильное влияние информационное пророссийское, и очень многие итальянцы считают нас нацистами. У них тоже есть достаточно сильно промытые мозги. В значимой части. Но есть удивительные люди итальянцы, которые смотрят объективно на ситуацию. И это ободряет и поддерживает.

Написал ли тебе слова поддержки после 24 февраля твой звездный тренер из "Голоса страны" (телевизионное певческое талант-шоу, - ред.) Дан Балан?

Нет, к сожалению. У меня нет никакой вести от него. Но я не считаю, что он должен. Хотя я наверняка бы спросила его, как он и где он. В такой ситуации. "Голос страны" - это не вопрос, с тренером продолжать сотрудничество, или "Голос страны" поможет создать тебе какой-нибудь альбом. Все равно нужно работать самому. Все равно ты остаешься потом один. А самое важное на "Голосе страны" - это то, что команда профессиональная, команда понимает, где есть талантливые люди, и во всем "Голосе", во времени всего проекта очень правильно ставятся акценты, очень правильно они работают. И наконец, что самое важное, что в широкую общественность украинская песня все же попала в сердце украинцам и укрепила их. Укрепила их ментально, сознательно, на духе, стала опорой, стала частицей чего-то очень достойного. Мы ведь всегда хотим иметь что-то достойное, чем мы можем гордиться. Собственно, на этом проекте украинская песня стала тем достойным, чем украинцы могут гордиться, и это тоже победа. Это была победа Украины. Победитель пришел исключительно с украинской песней.

Исчезнет ли после 24 февраля навсегда русскоязычность украинской музыкальной культуры?

Я думаю, что мешает незнание истории. Вопросы принадлежности. К кому ты относишься? Если мы вспомним, каким образом родился русский язык на украинской земле, какими методами он был насильственно насажден… Убивали только за то, что сине-желтым крестиком вышита была сорочка, издевались над теми, кто отстаивал украинское. Зная украинскую историю, какой она есть, а не извращенную, просто стыдно говорить на языке убийц, насильников, мародеров. Должно быть просто стыдно. Я понимаю, что мне легко говорить, я воспитана в украинской семье, я с детства общаюсь на украинском языке, и он является моим родным языком. И я сочувствую тем, кто сейчас говорит "мне так удобно". Я понимаю, что вопрос удобств – важен в жизни. Но не в то время, когда у нас умирают люди. Им удобно умирать? Кому удобно сейчас вообще быть в этой ситуации? Русский язык – это Россия, это не родной язык украинского гражданина. Принять решение в целях сохранения государства, в целях самоидентификации, нужно запросить у себя – кто ты? Если ты украинец, если ты любишь эту землю, если ты любишь ее красоту, ее обычаи, ее колядки и щедривки на украинском мелодичном языке… Если ты это любишь – ты украинец. И ты просто сам перейдешь на украинский язык. А если ты презираешь этот язык, то тебе здесь не место.

Я удивляюсь людям, здоровым мужчинам, которые ради безопасности своих семей переехали на запад Украины, отсиживаются в ресторанах, навязывают нам в замечательном украиноязычном Львове "русский мир", а мои друзья-украинцы из западной Украины – замечательные высокообразованные люди, патриоты – идут и отдают Богу душу за эту землю и за того, кто сейчас сидит на западе и рассказывает, что он имеет право.

Люди, пережившие ужасы, говорят, что больше на этом языке разговаривать не будут, потому что этот язык убил жену, ребенка, уничтожил дом. Эти люди, пережившие страх, отказываются от этого языка. А те, кто просто на всякий пожарный свалил, чтобы "удобно", они продолжают нести "русский мир". Их нужно просто "обувать", учить, ругать и ставить им свои условия. И никакой терпимости. Я не вижу смысла. Зачем? - Сколько можно? Мы такие беспозвоночные в этой толерации действительно выглядим.

Что ты пожелаешь читателям и зрителям Эспрессо?

Я хочу обратиться к каждому украинцу независимо, куда его занесла судьба, чтобы он ни дня не прожил без мысли о том, что происходит в Украине. Ни дня без какого-нибудь маленького шага помощи. Это может быть звонок, спросить, как ты, чем я могу помочь? Это может быть помощь волонтерам, это может быть переплет сеток, это может быть свеча в церкви и слово к Богу за наших военных. Но это должно быть каждый день. И нельзя себе думать, что я украинец, если я говорю только на украинском языке. Я украинец, если помогаю. Ибо война касается каждого. Мы не можем просто быть сейчас. Я горжусь каждым, спасибо каждому, кто прилагает усилия ежедневно, кто себя закаляет, кто пытается улучшить, изменить, кто своих детей воспитывает красиво, кто передает традиции, кто помнит, какой ценой добыта наша свобода. Наша сегодняшняя боль происходит из-за того, что мы что-то не так сделали. Следовательно, мы должны переосмысливать и изменять себя, мы должны становиться более острыми, безапелляционными, мы должны защищать свое до конца, мы сами должны себя построить.

Все фото: facebook/Oksana.Mukha.Music