Павел Табаков: Жена готова была брать автомат и ехать защищать Оболонь

Павел, первый вопрос традиционный. Поделись своими новостями за последние месяцы, чем ты сейчас занимаешься?

Занимаюсь тем, чем занимался. Написание песен, разные творческие процессы. Стараюсь реанимировать нашу творческую школу ("Творческая школа Павла Табакова", - ред.), которая была почти два месяца закрыта, потому что дети все разъезжались. Сейчас некоторые возвращаются. С 24 февраля у нас всех была шокотерапия. Мы не знали, что делать, куда бежать.
У нас есть квартира на Оболони. Когда увидели, что Оболонь обстреливают, мы подрывались с мест туда ехать. Моя жена, она из Киева, говорит: "Я готова брать автомат и ехать защищать Оболонь". Говорю ей: "У нас двое детей, и тебе не стоит туда сейчас ехать".

Знаю о твоем походе в ТрО. Расскажи, как это происходило.

Я посмотрел, какая там очередь, и, обойдя очередь, по знакомству пришел туда. Говорю: "Запишите меня в терроборону, а жену в какую-нибудь медицинскую роту медиком". Они меня записали. Посмеялись. А потом спрашивают: "Павел, а вы в армии служили?" Я говорю, что не служил. Спрашивают, какое у меня образование. Говорю, что высшое музыкальное, окончил Львовскую национальную музыкальную академию, преподаватель музыки. Они снова посмеялись и говорят, что ваша очередь, наверное, будет четвертой, ждите, вам позвонят. Это как между музыкантами порой шутят: учитесь играть, и вам позвонят. Так же пошутили и они. Ждите, вам позвонят. Ну вот до сих пор жду.

И я понял, что нужно переходить на волонтерство. Строили блокпосты в начале, первая неделя была насыщенной. Развозили коцы (грубое шерстяное покрывало, - ред.), кариматы для беженцев, которые начали массово приезжать во Львов.

Международный гуманитарный штаб – это место, где ты и твоя жена волонтеры? Расскажи об этом.

На самом деле в штабе работы больше у жены. Она уже там в коллективе, в команде, как говорится. Туда входят 56 стран. Фонд был создан раньше. Задолго до войны. 56 стран, занимавшихся экологической тематикой. В связи с событиями в нашей стране они переформатировали свою деятельность на гуманитарную помощь Украине. На огромных складах волонтеры перегружают фуры. Я приезжал, помогал. Но поскольку волонтеров было там много, мне сказали: "Павел, езжайте и напишите еще какую-нибудь песню, это будет намного полезнее, потому что грузить ящики мы и сами сможем, а вот песни писать мы не умеем". И я понял, что в информационном кругу буду гораздо полезнее.

За время с начала полномасштабной войны ты уже создал три песни - "Убирайся, война!", "Брат мой, вставай!", "Наш Мариуполь". Я видела, что "Наш Мариуполь" набрал уже около 3 млн просмотров.

Сейчас я смотрел. Уже больше 6 млн просмотров этой песни в Фейсбуке. Она приобретает большую популярность. Конечно, много комментариев и из России. Они, как правило, отрицательные. Я даже не пытаюсь отвечать. В начале войны отписывал. А потом понял, что некому отписывать. Не с кем говорить. Нереально общаться.

Например, у меня семья в Москве. И в Комсомольске-на-Амуре. Там живут какие-то дальние родственники. Поначалу они сочувствовали. А теперь умолкли вообще. Молчат, сидят, и никто уже ничего не говорит. Единственное, что писали: мы понимаем, что неправы, но мы ничего не можем поделать с этим, простите нас, пожалуйста. Это все, что они смогли сказать. И если поднимать тему какого-то восстания в России с семьей, то сидят тихонько, потому что знают, что ФСБ всех отслеживает. Они знают, что к ним приедут. Как минимум – могут выгнать с работы, а максимум – отправят в тюрьму.

А помнишь это видео из России, его много распространяли в соцсетях, когда один полицейский бежит за толпой, а та большая толпа убегает от одного полицейского? И вспомни наш Майдан, когда много полиции - и один человек напротив встает.

Да. И таких сравнений великое множество. Вернемся к творчеству. О том, что ты спрашивала. В самом начале полномасштабной войны России против Украины я думал, что у меня повторится ситуация, которая была с началом Майдана. Был сильный ступор, шокотерапия. Я ничего вообще не мог написать. Месяцев 7-8 мы с женой сидели в Киеве. У нас были маленькие дети. Мы переживали, ходили помогать на Майдан, чем могли. Покупали вещи, каски и так далее. Но я ничего не мог написать. Это был творческий ступор. И с кем я тогда ни говорил с коллегами - то же самое было и у них. И я подумал, что в этот раз будет то же самое.

Около пяти утра жена меня разбудила и сказала, что начали ракетами стрелять по Украине. Я помню свою руку в этот момент. Такое легкое тремоло. Я не верил. Еще за день до этого у нас был эфир на телеканале. Мы об этом говорили. И все говорили, что нет, такого не может быть, не сделает Путин такого. А он, скотина, взял и сделал. И проявил себя, как настоящий черт. Это война без правил. И информационная тоже. Война жестокая.

На третий день после войны позвонил друг мой из Черновцов. Так складывается, что мы с ним пишем военные песни, патриотические. Он сам полковник в отставке. Пишет стихи. Это Василий Фесюк. Мы поговорили на тему войны, и он предложил мне стихотворение. Я немного его перетрансформировал и положил на музыку. Появилась песня "Убирайся война!". Это как крик души. Через три дня весь мой шок вылился в эту песню. Когда наши ребята из ВСУ начали давать достойный отпор рашистам, написалась другая песня на слова Надежды Зинченко "Брат мой, вставай!". А потом я написал песню "Мариуполь" на слова Лидии Лазурко. А сейчас будет еще одна песня. Кстати, если хочешь, я могу сделать небольшой анонс этой песни.

Споешь?

Да. Это будет песня об Украине. Она патриотическая. Куплет и припев сейчас спою (берет гитару). Эту песню я уже протестировал на наших военных, потому что много концертов делаю для ВСУ и наших беженцев. Иногда по два в день.

Это был анонс. Скоро можно будет послушать целую песню. Хочу спеть ее с дочкой. Она у меня хорошо поет. Была полуфиналисткой "Черноморских игр" (Всеукраинский благотворительный детский фестиваль, который проводили с 1998 года в городе Скадовске Херсонской области, на берегу Черного моря, - ред.).

Пожалуй, твоя дочь и есть твоя Муза во время войны?

Я скажу, что и да, и нет. Смотря как она учится (смеется). Очень интересные два фото я увидел недавно. Как сравнение. Первое фото: наши украинские дети в метро сидят и ждут, пока закончится обстрел. И второе фото, очень похожее на первое: дети в Лондоне в 1941 году во время бомбардировки сидят в метро и учат математику. У них идет урок математики. Стоит преподавательница у доски. Я говорю доченьке, что война идет, но учиться надо. Когда доченька хорошо учится, она меня и вдохновляет.

Разговариваешь ли ты со своей дочерью о войне в Украине?

Ей 11 лет. Конечно, она все понимает. Воспринимает, возможно, не так, как взрослые. Потому что взрослые чаще читают новости, понимают, что может произойти. Мы больше логику включаем, какой-нибудь просчет, планы строим, что можно делать дальше, а что нет. Но дочь понимает, что война – это страшно. Она первую неделю плакала очень, когда слышала о войне, об обстрелах. Особенно когда включались сирены. Но люди умеют адаптироваться, и это нормально. Адаптация прошла. Люди привыкли к сиренам, к сожалению, даже к бомбардировкам. Мы живем в это время.

Когда-то мы с семьей были в Израиле. Поехали в гости к Люде Ясинской, это наша украинская певица. И попали там на военные события. Только приехали, вышли в первый день на пляж, и вдруг включается сирена. Выбегают волонтеры и нас сразу прижимают к бетонным плитам. Говорят: "Стойте!" Я спрашиваю: "Что случилось?" А они: "Вы не знаете? У нас война снова началась". Мы приехали отдохнуть на неделю в гости к Люде, а попали на военные действия. Я видел, как работает их "купол", как сбиваются ракеты. Мы стояли на пляже и видели эти вспышки. Они такие как салют. Тогда на Тель-Авив летело 200 ракет. За три дня активных бомбардировок мы там насмотрелись и наслушались многого. Видели, как работают их ПВО и как люди укрываются от обстрелов.

То есть демоверсию войны ты уже прошел еще тогда.

Сегодня, я вижу, что-то похожее начинается в Украине. Начинают обдумывать проекты новых домов со специальными бомбоубежищами. Читал, что наши застройщики начинают работать над этим. В таких домах обязательно должен быть специальный стояк или бетонные или металлические контейнеры. В Израиле это называется – детская комната. Дети спят в таких комнатах. Там тяжелые двери. При бомбардировке они плотно закрываются, а также окошечко, которое там есть, закрывается. Этот контейнер при бомбардировке подает ответный сигнал в спасательные службы. С людьми, как правило, ничего не происходит. Даже если засыплет весь дом, худшее, что может произойти с людьми, – это синяки. Израиль уже долго воюет и знает, что это такое - война.

Кто из твоих коллег из России извинился перед тобой за эту войну? В частности, твой тренер из "Голоса країни" Диана Арбенина и другие? Поддерживаешь ли ты связи с российскими коллегами?

Нет. Ни с кем не поддерживаю. У меня был контракт после "Голоса країни" (вокальное шоу Украины, открывающее певческие таланты, - ред.). Это был мой приз по сути – сотрудничество с Universal Music (крупнейший холдинг лейблов звукозаписи в музыкальной индустрии, – ред.). В рекламе сказано, что это английская компания. Все очень радовались, что будут иметь контракт с Англией. Но в конечном итоге контракт был с Россией. С рссийским Universal Music, с представительством Англии в России. Соответственно, я с ними проработал 2 года. Сотрудничество было таким: они выделяли средства на запись альбома, на запись клипа. А потом сразу же начался Майдан. Мы встретились, пожали руки и сказали "До свидания, спасибо за сотрудничество". На этом наше сотрудничество прекратилось.

Однако я, как победитель "Голоса країни", стал артистом Universal Music. Одним из трех, кажется, в Украине. Это почетно. Но ни с кем, ни с Дианой, ни с юниверсалами, абсолютно ни с кем не общаюсь. Единственное, моя сестра постоянно писала из Москвы. Говорила, что понимает, но ничего сделать не может, потому что людей, которые поддерживают тот режим, процентов 75, они не могут выйти на улицу, потому что их люди начнут бить и запихивать в каталажки.

Это такое зомбирование в России…

Да. Зомбирование конкретное. Хотя я вижу по статистике - до россиян понемногу доходит, что происходит, но у них государство тирана и оно милитаризовано полностью. Шаг влево или вправо – дубиной по хребту получают.

Что ты скажешь о Евровидении? Ты был участником национального отбора на Евровидение. Почему не сложилось?

Было такое. И в этом году я тоже, кстати, подавался. Хорошая песня была у меня. Но не прошел в финал. Но это такое дело…

Евровидение, на мой взгляд, было мощное. Но все эти скандалы после Евровидения... Ничего положительного в этом я не вижу. На этот раз речь шла конкретно о политике. У нас огромная война в центре Европы. Конечно, речь шла о политике. А музыка должна была привлечь внимание. К сожалению, не все члены жюри это поняли. Но я рад, что наши люди отдали большую поддержку – все 12 баллов для Польши. Поддержали Литву, Латвию и другие страны.

Почему жюри так оплошало? Абсолютный отрыв от народа…

Возможно, они подумали, что, когда приглашают на фестиваль, нужно оценить музыкальные способности. Они их и оценили. Но не учли политическое положение сегодня. Я считаю, что нужно просто извиниться, а не сидеть и оправдываться. Ошиблись. Это такое дело, мы все не святые и можем ошибаться. И должны каяться за то, если что-то не так сделали.

Что ты пожелаешь зрителям и читателям Еспресо?

Я записывал видеообращение о том, чтобы не отключали Еспресо из сети Т2. Но я понимаю, что политика есть политика. Я хочу пожелать в первую очередь, несмотря на очень сложное время для всех украинцев, чтобы следили за своим здоровьем. Чтобы Ангелы-хранители оберегали. Чтобы у всех была любовь в сердце. Ибо только любовь спасет этот мир. Этого же я желаю, как ни странно, и оккупантам. Только через любовь к ним может что-то прийти. Чтобы они нашли Бога в сердце. А не были зверями, чтобы не питались дьявольским вдохновением, которое дает им такую жестокость. Я хочу пожелать всем Божьего благословения. Мирного неба всем нам. Дай Бог, чтобы война закончилась как можно скорее нашей Победой. Чтобы через год мы уже увидели Украину, которая отстраивается и процветает, а люди в Украине – радуются. Как Кузьма когда-то пел о местах счастливых людей. Я хочу, чтобы Украина стала местом счастливых людей!