"Отиграем годы локдауна": Игорь Бураковский об экономических прогнозах на 2022-й и итоги 2021-го

Какие события вы назвали бы главными экономическими событиями года? Можете назвать пять?

Первое событие – запуск рынка земли. Возможно, эти изменения мы сейчас на себе не ощущаем, но в средне- и долгосрочной перспективе эффект снизу будет значительным.

Пожалуй, и в 2024-м это тоже будет событие года, потому что тогда рынок земли откроется для юрлиц. Пока он работает только для физических лиц.

Именно так, тем не менее, идея запуска земли обсуждалась давно и вот наконец этот рынок заработал. Второе событие – возобновление сотрудничества с Международным валютным фондом. Когда мы общаемся с МВФ, это фактически определение параметров и приоритетов экономической политики. Мы можем обсуждать в политической и экспертной среде любые варианты и схемы, но когда есть договоренность с МВФ, все становится с головы на ноги. И мы подходящим образом планируем свою экономическую политику. Третье событие года сложно сформулировать, по-видимому, это название так – деликатная ситуация в энергетическом секторе. С одной стороны, это вопрос тарифообразования. Мы все знаем, что происходит с тарифами. С другой стороны, это вопросы, связанные со стоимостью энергоносителей и традиционными проблемами года, которые у нас проходят накануне каждого отопительного сезона. Это, очевидно, вопрос функционирования нашего энергосектора.

Последние два события, возможно, негромко раздавались в общеполитическом контексте. Но как экономист, я бы их отметил. Это внедрение среднесрочного бюджетного планирования. Важно посмотреть, что будет с этим бюджетом на 2022 год, как он будет реализовываться и каким будет бюджет на 2023 год. Будут ли соблюдены определенные приоритеты, или мы, как всегда, будем в годовом горизонте делить средства, искать, чем закрыть дыры в том же Пенсионном фонде.

Наконец, пятое событие – повышение социальных стандартов. Но с моей точки зрения, хотя это хорошо – повышение минимальной зарплаты, выплата 1 000 грн вакцинированным украинцам, но это лишний раз свидетельствует о том, что мы пока не двигаемся к реформе социального обеспечения. Отсутствие такого движения – это плохо, но само по себе повышение соцстандартов является положительным. Другой вопрос, довольны ли мы таким повышением.

Что вы имеете в виду – выплаты вакцинированным, повышение пенсий и минимальных зарплат?

Это комплексная проблема, которую трудно охарактеризовать за короткое время. Здесь и вопрос определения прожиточного минимума, к которому у нас многое всего привязано. И правительство признало – нынешний прожиточный минимум, который сейчас находится в районе 2 тыс.грн, ничего не отражает и является скорее технической величиной. Здесь и вопросы адресных субсидий. Это вечная тема. А из-за повышения цен на энергоресурсы и коммунальные услуги вопрос субсидий приобретает большую остроту. Это также вопросы, связанные с пенсионной реформой – это также вопросы социального обеспечения. К 2023 году, кстати, планируется запуск второго обязательного накопительного уровня пенсионной системы, а также Фонда будущих поколений. С моей точки зрения, это довольно амбициозная задача – запустить два таких значительных инструмента. Что ж, встретимся через год и поговорим о том, как это удалось.

Меня пугает отсутствие ясного видения реформы. Декларируют сначала одну идею, а законопроект потом появляется совсем с другой. О Фонде будущих поколений поговорить, конечно, можно, но первые выплаты планируются с него за 18 лет. Так что отвечать за эти обещания будет другой политик…

Здесь сразу несколько проблем. Первая – проблема приоритетов политики. Помните, в прошлом году мы говорили об экономическом аудите страны, векторах экономического развития, принятой правительством программе экономического развития? Сейчас фактически об этом документе никто и не упоминает. Какова его судьба? Очевидно, такая же, как и у других многостраничных документов… Вторая проблема. Этот год показал, что у нас многополюсная система принятия экономических решений. Есть Кабмин, но он находится во взвешенном состоянии – его программа не утверждена. Не считая того, пробует свои идеи вбрасывать парламент. Ну и конечно – президент и Совет национальной безопасности и обороны. Таким образом, у нас возникла ситуация, когда в сфере экономической политики у нас есть президент с его СНБО, правительство и парламент. А еще есть Национальный банк, который, к счастью, пока не влезает во все перипетии экономической политики. Это ослабляет эффективность нашей экономической политики. Скажу наивно – так не должно быть.

Напрягает и то, что идеи раздаются прежде, чем мы видим законодательные инициативы под их реализацию. Президент сначала заявляет о выплатах в 1 000 грн, а кому и на каких условиях – это согласовывается потом.

Когда речь идет о бюджетном планировании, планах повышения зарплат, пенсий не учитывают, откуда мы будем брать эти деньги. Отсутствует финансовая стабильность в планировании. Как будет работать тот же Пенсионный фонд или Фонд будущих поколений?

Когда мы планируем что-то длиннее, чем на год, речь идет о среднесрочном бюджетном планировании. Политикам хочется быть хорошими для всех здесь и сейчас, но важно планировать. В этом году повышаем зарплаты медикам, в следующем – педагогам. Есть вопросы, которые не теряют своей остроты каждый год, таких как оборона и безопасность.

Такое планирование может работать в Украине, учитывая, что многое мы не могли спрогнозировать? В 2007-м никто не знал о кризисе на рынке недвижимости, в 2019-м – о пандемии…

Созревание процессов в последние годы ускорилось. Раньше планировали на 10-15 лет, а сегодня это уже не работает. Не считая того, есть золотое правило: экономика – это распределение ограниченных ресурсов. Если прыгать каждый раз из одной крайности в другую, ничего не добьемся.

Теперь мы понимаем, что мир столкнулся с пандемией. Следовательно, следует искать инструменты, которые будем держать впрок, но благодаря которым можно оперативно мобилизовать средства, скажем, для закупки тест-систем. Чтобы это помогло минимизировать потенциальные потери.

Поэтому сетование на непредсказуемость ситуации означает, что деньги действительно использовались неэффективно. По меньшей мере, половина людей, которые говорят "это невозможно предсказать", это люди, которые хотят получить выгоду от нашего неупорядоченного бюджетного процесса.

В стране энергетический кризис. Впрочем, мы ежегодно перед отопительным сезоном обсуждаем, хватит ли нам энергоресурсов. А чем этот сезон отличается?

У нас традиционная проблема: Украина начинает пополнять запасы угля, когда его уже не хватает. Я не знаю, чем это объяснить. Тем не менее, постоянно возникает ситуация, когда к зиме не готово государство – с одной стороны, а с другой – частные компании, также играющие на этом рынке и смотрящие на государство.

Здесь нам не хватает координации. Мы можем по-разному относиться к энергетическим компаниям, но это значительный игрок на экономическом рынке. С ними нужно выстраивать нормальные экономические отношения.

В конце концов, мы должны упорядочить механизм определения тарифов. Потому что на сегодняшний день тарифы – это результат торговли разных стейкхолдеров, одни из которых выступают с социальных позиций, другие – с политических, третьи – с экономических. Но здесь мало того, что называется "рацио".

А как должно быть в идеале? Рыночные тарифы и субсидия для тех, кому они не по карману?

В меморандуме Украины с МВФ о намерениях по фискальной и экономической политике четко написано: мы выходим на рыночный уровень цен. А из какого источника можно еще компенсировать их рост? Но параллельно с этим там записано: правительство вводит эффективную систему государственной помощи. Таков двойной подход в МВФ: с одной стороны – рыночные цены, с другой – поддержка государства.

В 2021 году запустился рынок земли. Как вы его оцениваете?

Запуск рынка земли – масштабный политико-экономический опыт. Поэтому трудно сказать, в правильном ли направлении он двигается. Эксперты, которые занимались рынком земли, не раз замечали: не ожидайте результатов, таких как фундаментальный рост ВВП, в первый год. Эффект получим в средне- и долгосрочной перспективе. И этот момент чрезвычайно уязвим политически и экономически. Давайте подождем. Мне кажется, что было правильно сделано, что по результатам функционирования рынка земли в первый год будут приняты соответствующие изменения коррекции соответствующих механизмов. И это зафиксировано документально. То есть то, что мы имеем сейчас – это отработка механизма, а дальше ориентироваться на то, что нам дадут экономические реалии.

А как насчет вашего персонального итога года?

Мой экономический статус не поменялся. Хотя, если говорить о той структуре, где я сейчас работаю, то работать стало сложнее. Чтобы там не говорили о выгодах дистанционной работы. Онлайн для меня – это увеличение нагрузки. С другой стороны это возможность посмотреть с разных сторон на то, чем я занимаюсь, переосмыслить.

Что принесет экономике 2022? Какие ваши ожидания и прогнозы вашего института?

2021 год мы закончим с небольшим приростом, рост будет на уровне 2,8% ВВП. Раньше говорили о 3-4% ВВП, но очевидно, что ситуация другая. В 2022 году ожидаем примерно 3-3,1% ВВП. Это потому, что нам известно сейчас. Это значит, что в 2022 году мы в определенной степени играем то, что потеряли за годы локдауна. Фактически выйдем на тот экономический уровень, который у нас был до экономического кризиса, связанного с Covid-19.

Богаче станем?

В среднем богаче станем. Впрочем, сейчас общество очень дифференцируется. В том числе благодаря диджитализации, но здесь есть и другие факторы. Поэтому усредненные показатели вряд ли о чем-нибудь скажут, следует говорить отдельно о разных слоях населения, разных категориях, разных профессиях. И не забывать, что изменения на рынке труда связаны не только с COVID-19 или экономической политикой. Они связаны с теми фундаментальными процессами, которые происходят в Украине за последние 10-15 лет. Люди должны понимать – мир вокруг динамично меняется. Изменяется и ответственность государства и ответственность нас самих за себя.

Проблема бедности в Украине, к сожалению, остается. Возникает, к сожалению, такое явление, как "новые бедные". Как сделать так, чтобы экономический рост был инклюзивным? Чтобы все слои населения получали выгоду от экономического роста страны. Это глобальная проблема, с которой сталкивается и ЕС, и США. И потому сегодня многие экономисты и политики говорят, что наше восстановление после пандемии должно базироваться на двух китах. Это "зеленое" восстановление – переход к качественно новому способу социально-экономического мышления и производства, и второй – справедливое восстановление. То есть, чтобы все могли воспользоваться благами, которые дает экономический рост и экономическое развитие.