От успехов ВСУ зависит позиция Запада и на какие риски его лидеры будут готовы пойти, – военный эксперт Джеймс Шерр

Мы понимаем, что Путину не удалось достичь своих стратегических целей и есть ощущение, что Российская Федерация будет готовиться переходить к затяжной войне. Конечно, это вопрос ресурсов, как технических, так и личного состава. С другой стороны, понятно, что Путин срочно нуждается в каких-то так называемых победах, которые он мог бы продавать своему населению и своему Генеральному штабу. Последние разговоры Путина, в частности с Золотовым, свидетельствуют, что у Путина нет ничего, что он мог бы продемонстрировать.

Прежде всего, следует отметить, что в западном и, возможно, в украинском понимании, Украина побеждает. В понимании Путина все еще не столь однозначно. Украина понесла очень значительные территориальные потери, в частности вдоль побережья Черного моря, а также разрушительные экономические убытки из-за последствий установления оккупационного режима. Миллионы людей депортированы, в том числе более четверти миллиона детей. Экономические последствия колоссальны, а западная помощь едва покроет минимальные экономические потребности в долгосрочной перспективе. В настоящее время в Москве далеко не убеждены, что Украина находится на траектории победы в этой войне, и это следует понимать.

Второе, что следует понимать - это то, что с тех пор, как началась война в 2014 году, Путин твердо решил, что он или получит контроль над Украиной, или разрушит ее дотла, и с тех пор ничего так и не изменилось.

Эта война началась из-за того, что Минские соглашения не оправдали своей миссии и не повлекли за собой дестабилизации в Украине, на которую рассчитывали в России. Французы и немцы, от которых ожидали помощи, не помогли, а Зеленский, которого считали слабым и потенциальной марионеткой, поразил всех. И поразил еще в декабре 2019 года во время встречи в Нормандском формате, где его выступление даже заставило Путина заметно нервничать, а вне камеры вызвало истерику Суркова. Еще до января 2021 года Лавров выдвинул Западу четкий ультиматум – либо вы обуздаете Украину, либо это сделаем мы. И с этого момента начался обратный отсчет до полномасштабной войны. За несколько месяцев до войны, все указывало на то, что насильственный конфликт неизбежен.

Третий момент, который непосредственно отвечает на ваш вопрос – Да, конечно. Нынешнее руководство в Москве преисполнено решимости и готово к затяжной войне, как бы долго она ни продолжалась, какой бы ни была цена для России, даже если от экономики России останутся одни руины. Даже если сейчас Вооруженные силы РФ платят огромную цену, они играют, пока не выиграют. Как сказал Сталин, "победителей не судят", и безразлично, какой будет цена.

Запад характерно применяет бизнес-критерии для оценки национальных интересов. Россия никогда этого не делала. Путин в частности считает, что если выиграть геополитическую борьбу, то и экономические показатели сами по себе подтянутся. Поэтому он готов заплатить любую экономическую цену, пока он у власти, чтобы покорить Украину.

Россияне не инвестируют в дестабилизацию Украины, они сосредоточены на том, чтобы вынудить Запад убедить Украину пойти на опасные уступки и безосновательные компромиссы.

Поэтому я не сомневаюсь, что Кремль понимает необходимость ведения долговременной войны. И я думаю, что это будет продолжаться до тех пор, пока у них хватит сил. И вполне возможно, что вместе мы заставим их выдохнуться. Это очень реалистичная цель для всех нас, то есть Запад должен смириться с неизбежностью длительной войны, и некоторым странам это уже удается, а другим – еще нет.

С другой стороны, последние разговоры Путина с представителями его преступной администрации говорят о том, что Путин выглядит плохо. В свое время многие наши с Вами знакомые говорили о том, что Путин болен, что он может умереть, к сожалению, этого не произошло. Однако видим, что он, как авторитарный лидер, слабеет в глазах своих же приспешников.

Думаю, что не стоит делать далеко идущих предположений относительно того, что происходит в Кремле. Некоторые высокопоставленные люди вряд ли будут официально уволены, потому что это даст русскому народу понять, что Россия проигрывает сейчас. Вопрос не столько в том, кто на какой должности остается, кого увольняют, а кого нет, а в том, кого действительно слушает Путин? Говоря о Золотове не стоит продолжать эту линию рассуждений, ведь на этот вопрос всегда было труднее всего найти ответ.

Также было бы глупо считать, что Владимир Путин теряет свой авторитет. Пока он на месте, его будут слушаться, и у него есть все средства, чтобы этого достигать.

Вопрос состоит в том, будет ли в какой-то момент такое давление на Россию, что там решат применить ядерное или какое-то другое экзотическое оружие против Украины, даже вопреки их военным целям. Если это произойдет, Путину придется быть уверенным в собственном решении.

Если бы возникла серьезная опасность войны с Западом, то вполне вероятно, что его просто свергли бы. Я не думаю, что это входит в его намерения.

Следует понять две вещи. Устрашение является основной опорой российской политики, и так было на протяжении веков, но также случалось и такое, что с точки зрения оценки сильных и слабых сторон, подход был очень прагматичным. Я не могу вспомнить ни одного случая, когда Россия при любом режиме вступала в войну против государства или коалиции государств, которые она считала сильнее себя. И Владимир Путин исключением из этого правила не является. Из отдельных каналов Запада все сильнее слышны голоса эмиссаров, предупреждающие, что мы загоним Путина в угол, если мы не пойдем на компромисс, если мы не договоримся, а значит, он может пойти на невиданные шаги. Это было бы четким свидетельством слабости, а не того, что в России действительно могут решиться на что-то безумное, поскольку россияне на протяжении всей своей истории никогда так не поступали.

Ну вот вопрос ядерного шантажа. Как вы думаете, уважаемый Джеймс, насколько далеко Путин может зайти в ситуации с временно оккупированной Запорожской атомной электростанцией? Это сценарий, направленный сугубо против Украины, или это большой континентальный шантаж?

Очевидно, что они хотят, чтобы вся территория была обезопасенной зоной, с которой они смогут наносить артиллерийские и ракетные удары большой дальности, а учитывая близость АЭС, любой ответ ВСУ поможет Путину в его намерении убедить Запад, что именно Украина, а не Россия создает угрозу обширной ядерной катастрофы на Запорожье. Вот в какую игру играет Россия. Посмотрим, допустят ли экспертов МАГАТЭ, посмотрим, что они скажут о реальных условиях и уровне безопасности. Но это, как и все остальное, используется как инструмент военного конфликта, и мы должны это иметь в виду. Главная однозначная цель России на данный момент – заставить Запад убедить Украину вступить в переговорный процесс. Не надо питать бесполезных иллюзий, что оккупанты сами покинут территории, которые они захватили с 24 февраля, потому что этого никогда не произойдет. Если российские силы не будут изгнаны силой оружия, то они сами не уйдут, а любые переговоры будут применяться как метод продолжения войны. Президент Зеленский это прекрасно понимает.

Некоторые в администрации США в Вашингтоне также это понимают, в то время как другие явно нет. И я не уверен, что президент Байден понимает это. Время для переговоров наступит только после того, как российские войска будут выведены с захваченных территорий. Переговоры с нашей стороны должны вестись в контексте все еще продолжающегося конфликта, потому что его корни, угроза для Украины, не прекратятся, пока не будут восстановлены законные, международно признанные границы Украины, а российские войска не покинут ее территорию. Все это не может быть исключительно военной задачей, но требует сочетания переговоров, политического, экономического и военного давления. Но это уже второй этап. С точки зрения победы Украины вы должны понимать, что вы все еще находитесь на первом этапе войны, пока российские силы находятся на оккупированных ими территориях Украины. Мы сейчас находимся на первой стадии конфликта. Это нужно понять. И единственный правильный путь – изгнать их силой.

Итак, основные опасения сосредоточены на том, реализует ли Украина в Херсоне полный успех, частичный успех, или будет спорный результат. Каков бы ни был результат, существует большая вероятность того, что некоторые западные страны потом скажут, что пришло время для переговоров.

Это чрезвычайно существенные моменты, уважаемый Джеймс. Если говорить о среднесрочных прогнозах относительно путинских действий в российско-украинской войне, мы понимаем, что сначала он представлял так называемую сентябрьскую кампанию Вермахта против Польши в 1939 году, но подобный сценарий провалился, и сейчас у меня ощущение, что он пытается использовать военные и дипломатические сценарии Корейской войны 1950-х годов. Но ключевой вопрос не то, что хочет Путин, и не планы его Генерального штаба, а наличие у них соответствующих наступательных ресурсов. С другой стороны, не менее важен вопрос, сколько Запад будет готов в своей неограниченной военной и экономической поддержке Украины? А также, насколько все может измениться после осенних выборов в Конгресс Соединенных Штатов?

Вопрос не в том, восстановит ли Россия свои ресурсы для достижения всех своих первоначальных целей. Вопрос состоит в том, выстоит ли Украина в условиях отсутствия долгосрочной поддержки Запада.

Когда западный лидер говорит президенту Зеленскому: "Конечно, только вам решать, вести ли переговоры, когда и о чем". Эти слова имеют значительно более глубокое значение, если позиция того, кто делает такое предложение, остается непреклонной относительно поддержки ваших Вооруженных Сил, обеспечения их всем необходимым, а также о предоставлении львиной доли необходимой экономической помощи. Конечно, у США и Запада есть много рычагов влияния на Киев, даже если они не понимают, как влиять на Москву, то на Киев они бы точно влиять смогли. Важнейшим активом Украины в отношениях не только с Россией, но и с Западом является ее единство. Единство руководства государства, Вооруженных сил, сочетание политического и военного руководства, а также единство целой страны. И видя такую сильную объединенную Украину, на мой взгляд, Запад, скорее всего, будет продолжать ее поддерживать и даже в большей степени, столько, сколько это потребуется. Возможно, несколько с опозданием, возможно не в таком количестве, как этого нужно, но все же на достаточном уровне. И главная задача руководства страны – сохранить это единство, а также доверие Вооруженных Сил, ведь на их плечи пришлось наибольшее бремя.

Собственно тоже вопрос, почему меньше чем нужно и почему позже чем нужно? Мы понимаем, что вопрос темпов и поставок зарядов и мощных артиллерийских систем в нашем случае является ключевым. Ведь любое контрнаступление наших Вооруженных Сил становится возможным, если есть в достаточном наличии бронетехника и авиация.

Задавая этот вопрос, вы правы только наполовину. Следует не упускать и другую половину. Вооруженные силы Украины переживают беспрецедентный переход от использования советского оружия к самому современному и технологически более совершенному западному оружию. Это очень сложный переход. Чтобы научить людей, нужно время. Им нужно время, чтобы понять специфику. Сами поставки и обслуживание очень сложны. Вы не можете взять и просто передать украинским силам 50 HIMARS за одну ночь, с верой, что вы передаете что-то пригодное для немедленного использования. Здесь есть определенные ограничения. И все же, несмотря на установленные Белым домом политические ограничения, я абсолютно уверен, что Пентагон, Министерство обороны США, вооруженные силы поставляют Украине все, что могут, в кратчайшие сроки и предоставляют все связанные с этим структуры поддержки. Я также твердо убежден, что, как и в прошлом, украинские военнослужащие становятся все более опытными и быстро интегрируют новое оружие в боевой порядок Украины.

Поэтому не спешите клеймить Запад клеймом неохоты и промедлений.

Другая сторона медали состоит в том, что кое-где в США ощущается нездоровый уровень страха перед российской эскалацией. От вашей реакции на эти российские угрозы зависит увеличение уровня поддержки, которую окажут Украине, а также риски, на которые ради вас пойдут.

В конце концов, сейчас в США ограничения по дальности действия и характеристикам определенного высокоэффективного оружия, поставляемого в Украину. Для этих ограничений нет никаких оснований. В начале войны Зеленский и правительство предложили Западу очень выгодный и простой сценарий. "Дайте нам оружие и все необходимое для ведения борьбы, и мы справимся сами, вам не придется вступать в эту войну". Но я бы сказал, что мы выполнили свои обязательства на 75% и то с опозданием.

Если бы определенные шаги, которые мы сейчас предпринимаем, определенные категории вооружения, которые мы сейчас поставляем, были бы предоставлены, как только к нам впервые обратились за помощью, то Украина сейчас была бы в гораздо более сильной позиции. Состояние страны было бы лучше. Запад был бы сильнее. Россияне раньше бы поняли, что им не удастся нас запугать, потому что нам, по сути, нечего бояться. По сравнению с так называемым коллективным Западом Россия уступает ему по любому критерию, причем существенно уступает. Да, россияне готовы рисковать, но они не безрассудны. У нас нет другого выбора, кроме как решиться на риски, которых не избежать в данной ситуации. Риски и опасность эскалации являются неотъемлемыми компонентами войны, которые следует принять.

Мы понимаем, что Украина является государством - жертвой неспровоцированной агрессии и мы видим, что Запад нам не просто симпатизирует, он нам очень помогает, но, возможно, есть какие-то шаги, которые наше руководство должно было бы сделать в ближайшее время, чтобы пробудить Запад еще больше?

Активное постоянное давление на западных партнеров скорее вредит, чем приносит пользу. В Вашингтоне и не только оно вызывает огромное раздражение, и в конце концов люди просто перестают слушать. То, что поражает и будет поражать людей в Вашингтоне, в Берлине, в Лондоне и даже в Париже - это четкая демонстрация единства Украины и вашей решимости сделать все, что нужно, чтобы выстоять до победного конца. Выстоять на поле боя или за столом переговоров.

Решимость Украины продолжать борьбу. Причина, почему это важно, заключается в том, что пока существует эта сплоченность, никто на Западе не может изменить Украине, не сказав прямо – мы изменяем вам. Это самое главное, что должен понять Запад. Борис Джонсон сказал, что без победы над Россией ни о чем не удастся договориться. Целью этой войны являются не переговоры, а полная победа над Россией. Как сказал министр обороны США Остин, "чтобы сделать невозможной, или по крайней мере свести к минимуму способность России снова повторить нечто подобное с кем-то другим". Если бы в Вашингтоне, Лондоне, Париже, Берлине это понимали, то сделали бы для Украины гораздо больше, чем поставка очередных десяти HIMARS систем.

Надо понимать политическую цель, политические шаги и реальность – они всегда важнее военных. Потому что, если не знать, куда двигаться или что делать, то ни одно даже очень хорошее оружие не даст вам реализовать то, во что вы не верите и чего не понимаете.

Нам нужна эта четкость со стороны Украины, которая однозначно есть, и нам также нужна четкость со стороны Запада, которая пока неясна. Ведь для России такая невнятность позиции, такая неоднозначность, это постоянный упор на переговоры, постоянное беспокойство по поводу эскалации является манифестом слабости, который только продлевает войну.

Раньше вы спрашивали, почему россияне полагают, что они победят. Так вот, именно поэтому. Потому что от того, что мы говорим и что мы делаем, как и от того, что мы не говорим или не делаем, зависит чувство противника нашего страха. Ведь нам, в отличие от них, нечего бояться. Это их в ближайшие недели-месяцы будет охватывать все больший страх до тех пор, пока не остановит их окончательно. И только тогда мы сядем за стол переговоров.