Неизбежная цена уроков истории

В этом году довольно неожиданно социальные сети взорвались воспоминаниями о знаменитых "дебатах на стадионе". Сразу за этим всплыла тема, что дескать, "если бы мы не выбрали Зеленского, войны бы не было". Читай – не было бы жертв, ракетных налетов, уничтоженного Мариуполя, оккупированных территорий, трагедий в Буче, Ирпене, на Харьковщине, Херсонщине, массового убийства военнопленных в Еленовке и еще много чего.

Следующий этап – "история ничему не учит".

История способна научить, однако ее уроки усваивают только следующие поколения.

После чего лично мне, как специалистке в области истории, хочется процитировать эту фразу целиком: "История не учительница, а надзирательница. Она никогда ничему никого не учит, но жестоко наказывает за допущенные ошибки". Автор фразы – российский историк Василий Ключевский, один из создателей той великодержавной схемы истории – по большому счету, не только России, но и половины Восточной Европы, с чьими последствиями в головах мы боремся до сих пор.

В противовес ему, в Европе бытует отношение к истории, сформулированное на основании цицероновской максимы "История – учительница жизни". И, на самом деле, научить она все же способна – разница лишь в том, что наука усваивается на протяжении поколений.

Это хорошо видно, если походить по музеям, посвященным Второй Мировой войне. Один из таких – музей Армии Крайовой в Кракове. Почти в самом начале экспозиции наталкиваешься на два примечательных стенда. Первый – это так называемая пограничная битва, то есть первые трое суток Сентябрьской кампании. Они в 1939 году закончились тем, что наступающие немецкие войска прорвали оборону в нескольких местах и устремились дальше – к Лодзи, Кракову, Варшаве. Через три недели польское государство прекратило существование.

Украина усвоила польский урок 1939-го и не стояла в глухой обороне по всей протяженности границ, а затягивала врага вглубь, растягивая его коммуникации.

А теперь давайте ответим себе на два вопроса. Первый – так сколько там давали Украине? Да. Именно те трое суток. Второе – так что делала украинская армия эти первые трое суток? Правильно. Не стояла в глухой обороне по всей протяженности границ, а затягивала врага вглубь, растягивая его коммуникации. Да, это означало проникновение оккупантов вглубь украинской территории, трагедию Ягодного, Чернигова, Охтырки и несть им числа, но вместе с тем позволило сохранить силы и сравнительно быстро освободить сначала Киевщину, а позже – Харьковщину и часть Херсонщины.

Вторым важным отличием является поведение союзников. В 1939 году союзниками Польши были Англия и Франция. Они немедленно объявили нацистам войну, однако активных боевых действий не вели – вплоть до весны 1940 года продолжалась так называемая "странная война", которую прекратили сами нацисты, развернув наступление сначала на Данию и Норвегию, а затем и на Францию. Польша без существенной помощи продержалась три недели против двух хищников – нацистского и коммунистического.

Реакция "коллективного Запада" на полномасштабное вторжение в Украину производит впечатление, что история все же чему-то учит.

Реакция "коллективного Запада" на полномасштабное вторжение в Украину производит впечатление, что история все же чему-то учит. Хотя "притчей во языцех" стали длительные колебания Германии или Франции в вопросе предоставления отдельных видов вооружений, но с самого начала вторжения посыпались санкции и началась работа по передаче вооружений – в последнем случае уже практически пройден этап танков и понемногу мы приближаемся к самолетам.

Благодаря этому есть шансы, что на этот раз война ограничится территорией Украины и России и не перекинется на другие страны и континенты. История все-таки учит – но цена этой науки очень высока.

Один из уроков заключается в том, что даже тщательная подготовка к войне ничего на сто процентов не гарантирует. Можно эвакуировать двенадцать процентов населения, как в свое время сделала Финляндия. Однако это не убережет столицу от человеческих жертв во время бомбардировок.

Польша в 1939 году к войне готовилась. Часто именно по тем лекалам, за которые отчитывают власти, как предыдущие, так и нынешние, наши соотечественники. Объявили мобилизацию. Начали эвакуацию. Несмотря на это, один из образов польского сентября-1939 года – это бесконечные хаотичные колонны беженцев. И тотальное доминирование в воздухе немцев. Финал – оккупация и 5 миллионов гражданских и военных жертв. Как решение о мобилизации и эвакуации помогло конкретным жертвам Аушвица или погибшим в Восстании?

Франция все время между двумя мировыми войнами формировала вокруг себя оборонительную линию. Французы понимали – немцы придут за реваншем. На момент начала операции во Франции то, что мы сейчас знаем под названием Вторая Мировая, шло полным ходом. И что? Панику в Париже прекрасно описала писательница Ирен Немировски. Да Бог с ней, с паникой. Все приготовления не помогли уцелеть конкретным погибшим.

Мы привыкли гордиться нашим героическим прошлым, однако забываем, что его практическое измерение – непрекращающееся кровопролитие и неизбежные потери.

Еще одна наука, на этот раз уже чисто "наша", украинская. Мы привыкли гордиться нашей героической историей. Но почти тотально забываем, что ее, так сказать, практическое измерение именно так и выглядело – как почти постоянное кровопролитие. Все эти войны, наскоки, павшие, высокие могилы и т.п. – это и была наша реальность не то что годами, а веками. Совершенно неслучайно мы быстро организуемся, забывая о своих привычных спорах и хлопотах именно в случае явной опасности. Без этого умения мы бы просто не выжили.

И, конечно, мы усваивали свои уроки. Учились организовываться, искать союзников, определять приоритеты. Если посмотреть на написанное нашими интеллектуалами и мыслителями за последние сто лет в контексте того, что происходило на протяжении этих ста лет, то станет видно, что после неудачи борьбы за независимость в 1917–1921 годах мы усвоили, что государственность – выше теоретических идеалов и политических споров. В течение Второй Мировой мы усвоили важность структур и процедур – Бандера недаром отказывался дезавуировать Акт восстановления украинского государства, а Шухевич создавал институты в подполье. Также мы постепенно учились осознавать преемственность Украины, несмотря на межпоколенческие распри.

История все же чему-то учит. Просто специфически – на собственном опыте и ценой крови. А экзамены принимает обычно у следующего поколения. И, конечно, при условии, что у нее учатся. А мы не такие уж плохие ученики.

Специально для Эспрессо.

Об авторке: Олеся Исаюк – историк, доктор гуманитарных наук, научная сотрудница Центра исследований освободительного движения и Национального музея-мемориала "Тюрьма на Лонцкого", исследовательница нацистских и советских репрессий в ХХ веке.

Редакция не всегда разделяет мнения, высказанные авторами блогов.

Следите за важнейшими новостями Украины! Подписывайтесь на нашу facebook-страницу и телеграмм-канал.