Не убий, или Токсичность критики

Встречая посты, посвященные теме обесценивания и критики, я чувствовала некоторый дискомфорт, потому что в целом в критике нет ничего плохого. Более того, она нужна - особенно когда ты только начинаешь писать или печататься и все твои тексты кажутся тебе чуть ли не гениальными. Это подтверждают твои друзья и родные - и что с того, что они не являются специалистами в литературе? Сегодня же начинающие (да и не только они) еще больше утверждаются в своей талантливости благодаря соцсетям, где под откровенно слабыми стихами пестрят десятки восторженных комментариев. Поверят такие авторы профессиональному критику, который скажет, что эти тексты плохи и их вообще не стоит печатать - даже в соцсетях? Вряд ли. А зря.

Вспоминала тех, кто когда-то критиковал мои тексты или даже не критиковал, а просто молча слушал, когда я читала вслух что-то из новонаписаного, и ничего не говорил: молчание говорило больше, чем слова. Вспоминаю старших друзей-писателей, которые честно говорили то, что думали о моих ранних текстах. Иногда смысл сказанного означал, что так, как я тогда писала, вообще не стоит писать: это тексты вторичные, по ним видно, что у меня еще очень мало жизненного и литературного опыта. Юрий Издрык, которому я послала подборку стихов для легендарного журнала "Четверг", не просто отклонил почти все из них и напечатал только одну поэму (но, как я про себя теперь думаю, лучше бы не печатал и ее!), но и прокомментировал, что из тем и лексики видно, что я окончила Могилянку и в поисках материала для стихов беру какие-то черепки и, вместо того чтобы описывать их, заворачиваю в бумажки. "Описывай наконец черепки, Бо!" - сказал он. Как минимум, это было для меня неожиданно. Но охоту не отбило и не могу сказать, что травмировало. Скорее побудило к поискам другого языка письма в себе, и было неожиданно приятно обнаружить, что он во мне есть - животворный и прекрасный.

Если хочешь знать, что такое хорошее письмо и хорошая литература, то доверяешь тем, кто в этом разбирается. Если хочешь научиться хорошо писать, ищешь тех, у кого можешь чему-то научиться - или из их текстов, или непосредственно от самих писателей. В свое время я училась писать у Бориса Виана (когда мне была интересно почти фантасмагорическое построение пространства и событийности в тексте), но, написав свой первый большой по объему прозаический текст, сначала отложила его, а затем вообще выбросила: это были скорее упражнения по письму . Письмо для письма, сюжет сам по себе, который ничего, кроме собственно сюжета, не произносил даже ко мне самой. Письмо из головы, а не из сердца.

Впоследствии я много училась у невероятно тонкого поэта Олега Лишеги - и из его стихов, и от него самого. Видела его невероятную скромность - он никогда никуда не лез со своими текстами, не рекламировал себя на весь мир, и в то же время знал себе цену. Училась у Тараса Прохасько - точности и лаконизму письма, а также легкой иронии по отношению к себе и написанному. Чему-то училась у Сэлинджера. Чему-то - у моего будущего (как оказалось) мужа, Константина Москальца. О, были авторы, у которых мне было что взять! Выбрав себе таких учителей, я довольно сносно выдерживала колючие рецензии критиков (а они также были: кажется, нет писателя, не познавшего едкой, некорректной, за чертой этичности критики). Издавая книгу, теперь я и сама уже более или менее знаю, хороша ли она, и, работая над рукописью, сама отсеиваю слабое, незаконченное, не слишком удачное. Читаю то, что критики пишут о моих книгах и о книгах моих коллег, внимаю написанному, но доверяю прежде профессиональным литературоведам, а не журналистам от культуры.

Критика - это неплохо. Плохо, когда она убийственная и желчная, когда рецензент наслаждается критиканством, насмешкой над автором. Из хорошей же критики можно многое взять. В конце концов благодаря ей можно вовремя сказать самому себе "стоп" и не печатать того, за что когда-нибудь будет невыносимо стыдно. Можно взять глиняные черепки и научиться наконец писать их. Или еще иначе: слепить свой прекрасный глиняный кувшин. Очевидно, если я пойду на мастер-класс по гончарству, гончар сначала тоже будет комментировать мои неумелые попытки, направлять или останавливать мою руку. Но в конце именно благодаря этим комментариям я научусь делать то, что делаю, хорошо.

Поэтому спасибо тем, благодаря кому я не напечатала когда-то множество глупостей, и немного сожалею о текстах, полных глупостей, которые все-таки напечатала, потому что не нашлось того, кто сказал бы: "Не торопись, подожди. Ты можешь писать лучше".

... Пока я размышляла о критике без критиканства, страница фейсбука принесла мне десятки постов по случаю празднования 109-й годовщины Пласта. Меня поразило, что почти все они о невероятной взаимоподдержке. Многие пластуны писали о том, что именно Пласт научил их верить в себя. Там, где им не хватало определенных умений, знаний и настойчивости, где хотелось опустить руки и сдаться, были те, кто говорил: "Мы верим в тебя. Иди!"

Жаль, что в литературном мире, где пересекается множество прекрасных, одаренных людей, мы, к сожалению, не всегда умеем подставить плечо и протянуть руку, зато хорошо умеем разгромить и унизить. Может, это тоже о заповеди «Не убий»? Вы что-нибудь об этом знаете? Я не знаю.