Не хочу, чтобы мы для Запада были теми, кто постоянно рассказывает о наших проблемах - кинопродюсер Яценко

На допремьерный показ фильма "Люксембург, Люксембург" его продюсер Владимир Яценко приехал в Киев прямо с полигона и уже на следующее утро должен был вернуться в армию. С прошлого года он – боец ВСУ, но продолжает заниматься продюсированием – "пока есть такая возможность". Еспресо  пообщался с Владимиром о кинофронте и реальном фронте.

Сегодня популярны мысли о том, как нам воспользоваться беспрецедентным интересом к Украине на международной арене. Об этом говорят в разрезе разных сфер, так что спрошу вас о кино.

А такого любопытства уже нет. Оно продолжалось почти год, и мы ним не очень воспользовались. Я вообще думаю, что беспрецендентный интерес к чему-то – не очень хорошо. Мне нравится честно конкурировать. В последние годы фестивальный успех украинского кино был уже немного похож на гетто. Да, мы завоевали место для украинского кино на каждом фестивале. Но у любого гетто есть свои ограничения, и то, что в эти параметры не вкладывается, уже не проходит дальше, это сдерживает развитие.

То есть от нас уже ждали определенного направления кино.

Да. И как раз сейчас супервызов – делать просто европейские фильмы. Нормальное кино о нас. И все.

Приведу пример, что имею в виду. Мы все видели "Еще по одной" (датский фильм 2020 года с Мадсом Микельсеном, получившим ряд международных наград, - ред.). Представьте себе такой фильм о немного выпивающем учителе физкультуры, который снимает Антонио Лукич, а герой из тех же Лубен. Думаю, это могло бы быть и интереснее, чем у датчан. Но нам тяжело с такими фильмами на всех этапах: создавать, промотирвать, продавать...

Когда мы говорим об украинских фестивальных фильмах, то и сами фестивали – это тоже гетто, но глобальное. Там нет денег. А когда имеем в виду кино как бизнес – туда не пропускают, чужих там не любят. И это нормально, что нужно хорошо потолкаться локтями, чтобы обратить на себя внимание. Кстати, сейчас "Мавка" это меняет и очень интересно за процессом понаблюдать.

Почему кинематографисты не воспользовались повышенным интересом к Украине за этот год?

Я думаю, потому что не были готовы к этому. Даже институционально. Нам нужна постоянная работа и постоянное лоббирование украинского кино как кинематографистами, так и государственными институциями. И нам нужно думать более глобально.

Нам нужно в среднесрочной перспективе научиться делать фильмы, интересные европейцам, интересные американцам.

Мы ведь тоже европейцы, поэтому нужно научиться круто делать разное по жанрам европейское кино. И это очень любопытная задача.

А тут нет ловушки: чтобы мы не делали, от нас ожидают именно о войне? По аналогии с кино стран экс-Югославии, где война присутствует чуть ли не в каждом проекте.

Да, это удачный пример. И это такое прокрустово ложе... Более 20 лет прошло, а ожидания от балканских кинематографистов те же. Они даже вынуждены снимать о войне, чтобы удовлетворять такой интерес к ним, это своеобразная самоцензура. И я не хочу для Украины такой судьбы.

Не хочу, чтобы мы для Запада были теми, кто постоянно рассказывает о наших проблемах – какие мы бедные, несчастные и т.п.

Мы заслуживаем быть нормальной нацией среди других нормальных наций. И показывать это в кинематографе.

Какие еще изменения ощутила киносфера после 24 февраля?

Возможно, из-за войны открылись некоторые негосударственные фонды финансирования в Европе. Но это произошло слишком дорогой ценой: лучше бы этого не произошло.

Большая часть индустрии сейчас уехала за границу и там, по возможности, интегрируется в индустрию других стран. То есть, мы их обогатим своими кадрами: не думаю, что многие вернутся. Для украинской культуры это, конечно, плохо.

Всем известно, что сейчас кино не финансируется, так что есть угроза, что через год-два украинских фильмов в кинотеатрах не будет. Можно ли как-то помочь этой ситуации?

Уж нет. Больше года нет вообще финансовой поддержки фильмов, не рассчитались даже с теми, кто уже отснял... На совете с Президентом мы обсуждали это. Пока никаких подвижек не наблюдается. В этом году придут к концу прокаты фильмов, сделанных раньше – и все. Дальше – дыра.

То есть, паузы не избежать.

Нет. И эта пропасть будет только расширяться. Если даже сейчас дать много денег на кинопроизводство, для появления кино требуется год-два. И это очень большая проблема.

Эта война идет тупо из-за того, что у нас 30 лет не считались с культурой.

Только поэтому. И мы сейчас слишком дорого за это платим... Даже чисто математически – лучше платить 2% ВВП на культуру в год, чем 30% ВВП терять из-за войны. Мы этот урок не усвоили и снова повторяем то же самое. Воюем, забывая о культуре. Это большая ошибка, потому что следующего шанса может уже не быть. Об этом нужно говорить повсюду. Даже кричать.

И в такой ситуации дискуссии – чем заинтересовать мир, какой он, новый украинский герой – не слишком актуальны?

Дискуссии можно вести, вопрос только – будет ли что-нибудь, кроме слов. Культура – наш щит, наша защита. Государство должно давать ему импульс, вкладывать средства и не мешать самоорганизации отрасли.

А как реально сотрудничество с иностранными компаниями?

У нас в фильме "Ты - космос" должна была сниматься француженка (речь идет о Марион Котияр - ред.), и все было согласовано. Но после массированной ракетной атаки осенью она пишет мне смс: "я не хочу умирать, я не приеду". Контракт есть контракт, но человек боится, его невозможно заставить. И такие случаи не единичны.

Вместе с тем мы сейчас видим в Украине бум документалистики. Сейчас в этом направлении работают не только профессиональные киношники, но и рекламисты, журналисты, любители. Иностранцы приезжают.

Это вообще параллельный мир. Это разные вещи.

Но, возможно, документальное кино способно заполнить украинскую нишу в кинотеатрах, пока создание художественных фильмов не возобновится?

Документалки можно показывать в кино. Но там все другое: тип героя, тип отношений… Не думаю, что это равноценная замена.

Вы как продюсер продолжаете работать над кино, несмотря на отсутствие государственного финансирования. Как так выходит?

Ищем в других местах. Ведем переговоры. Были бы деньги Госкино, фильмов было бы больше.

Сколько фильмов сейчас в работе?

Три у нас в девелопменте. Один – в постпродакшене. Один – в препродакшене.

"Ты – Космос" Павла Острикова отобрали на Buyers Showcase в Каннах. Дальше с ним поедем на First cut lab+ в Карловых варах. Слава богу мы его отсняли, но в случае со scifi – отснять – это половина работы, а то и меньше. Мы будем рады окончить постпродакшен до конца года.

Несколько проектов в девелопменте. Это следующий фильм Антонио Лукича – Special trip, наш первый полностью англоязычный и новый фильм Павла Острикова "Трагедия". В Берлине мы питчили дебютный фильм Анны Яценко "Сиблинги". В препродакшене у нас новый фильм Валентина Васяновича: если мы сейчас найдем негосударственное финансирование, то быстро снимем его этой осенью.

И еще три фильма уже готовы к прокату: "Люксембург, Люксембург" уже в кино, "Я и Феликс", "Отблеск" – запланированы на осень.

То, что многие представители культуры, киношники в частности, сейчас на фронте – это изменит отрасль?

На самом деле таких совсем немного, где-то 10% всей отрасли. И такой процент ее не изменяет. Кроме того, я думаю, им, спустя некоторое время нам скажут "мы вас туда не отправляли". Как это было с АТО. Все стороны к этому должны быть готовы.

Но, тем не менее, вы продолжаете служить в ВСУ.

Я мобилизован добровольно, это сознательный выбор. У меня растет сын. Когда он у меня спросит – где я был и что делал, я хочу ответить, что был там, где должен быть.

Это не вопрос даже о мужчинах. У нас есть Конституция, которая говорит, что защита отечества – обязанность каждого гражданина, независимо от пола.

Для меня есть определенный водораздел людей между теми, кто рискнул своей жизнью за такую абстрактную штуку как страна и теми – кто нет. Это важно.

Во всех своих обстоятельствах – это не то, что я лучше или хуже других. Но они, эти люди, разные. Есть воины, есть волонтеры и еще есть и третий слой – ничего не делающих, для которых войны не существует. И расстояние между ними будет расти. И вот это – большой вопрос – как мы все будем сосуществовать, по каким принципам.

А для себя вы как сформулировали отношение к этим 90% и будущему сосуществованию?

Мне жаль, что они не выбрали защищать Украину. Потому что в какой-то момент эти 10% закончатся. Тогда у остальных уже не будет выбора: они будут вынуждены либо бежать, либо воевать. Но ведь мы не судьи: каждый для себя решает сам.

Однако, нередко можно услышать, что художник и война несовместимые вещи.

Да нет. Паштет Белянский – нежный тонкий человек, а воюет в штурмовом подразделении. Олег Сенцов воюет, Сергей Михальчук. Пилунского вижу постоянно... Художники на войне есть. Есть те, кто, к сожалению, гибнет. И многие еще погибнут. Но то, что одни снимают фильм "Буча", а другие воюют – это в какой-то степени отражает наше общество в целом, его полярность. С одной стороны – хорошо, что общество не гомогенное, мы ведь не тоталитарная страна.

Но было бы круто, если бы больше людей было готово впрягаться за свою страну.

Не на словах, разговаривая на красивом украинском языке во Франции, но хоть и на русском разговаривая, но в окопах. Тогда бы мы быстрее победили и вернулись к кино, к нашим делам, и к нашим любимым срачам. Верю, что так и будет.