"На консервации и невысаженном картофеле": волонтер рассказал, как люди выживали на оккупированных территориях

Волонтер Руслан Аликперов стал гостем программы "Война и волонтеры" журналистки "Еспресо" .

Руслан, расскажите, в каком районе сейчас развозите гуманитарную помощь?

Я в Башкировке за Чугуевым, в направлении Балаклеи. Привезли сюда гуманитарную помощь – еду и лекарства. Едем еще с одним волонтером по его автомобилю, загружаем полностью нужными вещами для людей и везем.

Вы развозите помощь гражданскому населению, которое уже не находится под оккупацией. Какие наиболее опасные сейчас районы и куда труднее всего доставить гуманитарную помощь?

Это районы, которые недавно освободили украинские военные, прежде всего Русская Лозовая, Сверчки и районы поблизости. Там еще маленькие поселения, где люди находятся в сложных условиях, у них нет газа и света.

Украинцы таки запасливые люди. Поэтому три месяца держатся на консервации, на картофеле, который не высадили. Относительно еды там нет большой гуманитарной проблемы, проблемы больше с лекарством.

А что говорят люди в городках, освобожденных от оккупантов? Что им сейчас нужно больше всего?

У тех людей, которые были только освобождены от российских оккупантов, проблемы не столько с едой, сколько с тем, что у них нет горючего и медикаментов. Вы же понимаете, под оккупацией были старики. Они совсем не имели возможности лечиться два месяца. Это катастрофа. В конце концов им нужна психологическая помощь, ведь каждый день с перерывами в 10-15 минут были "прилеты" разного калибра. Это не очень придает хорошее настроение.

Мы знаем, что сейчас продолжаются боевые действия в направлении Изюма. Удается добраться в эти районы?

Там сейчас ведутся тяжелые бои. У нас была эвакуация близ Балаклеи, вывозили пожилых людей. Все хорошо, они сейчас находятся в больнице, ими занимаются специалисты. В этой эвакуации была женщина, которая почти не ходила. Недавно мы получили хорошие новости – она встала на ноги. Относительно направления по Изюму, обычные волонтеры туда не едут, можно ехать только под наблюдением Красного Креста и военных.

Удается ли эвакуировать население оттуда?

Эвакуировать можно, но не со всех территорий. Пока мой друг в Балаклее не может уехать. Бывало, что местные договаривались с военными Российской Федерации, но сейчас эти коридоры отсутствуют. Насколько мне известно по поводу людей, которые там остаются – трудный вопрос, там непростая ситуация.

Читайте также: "Люди просили, чтобы мы вернулись, потому что "прилетело", – волонтер Игорь Балака об эвакуации с горячих точек

Много ли людей на прифронтовых территориях? Они не хотят уезжать?

Почти все старики. Они не хотели уезжать. Когда их предупреждали, когда молодые люди уезжали и спасали детей, пожилые оставались на местах. Есть люди, которые живут в подвалах, потому что разрушен дом. Кто-то не прочь бы выехать на безопасную территорию, но нет денег, чтобы обеспечивать себя полностью. Этот страх покидает их дома.

Но ведь и на оккупированной территории тоже нет возможности обеспечить себя...

Эти территории почти все с огородами. Украинцы таки запасливые люди. Поэтому три месяца держатся на консервации, на картофеле, который не высадили. Относительно еды там нет большой гуманитарной проблемы, проблемы больше с лекарством.

Некоторые люди смогли сами уехать в Россию, но только для того, чтобы вернуться в Украину длинным путем. Но ни в коем случае не для того, чтобы сбежать из Украины. Сейчас это самый безопасный путь.

Недавно глава Харьковской областной военной администрации Олег Синегубов рассказывал о случаях принудительной эвакуации людей с определенных территорий в Россию. Вам приходилось сталкиваться с таким?

Нет, я о таких случаях не слышал и не владею информацией. Есть друзья на оккупированных территориях, знаю, что ситуация сложная. Некоторые люди смогли сами уехать в Россию, но только для того, чтобы вернуться в Украину длинным путем. Но ни в коем случае не для того, чтобы сбежать из Украины. Сейчас это самый безопасный путь. По линии пересечения переходить очень опасно, есть случаи, когда люди пытались собственноручно пересечь границу через линию разграничения и погибали.

То есть, сейчас легче переехать в Россию и вернуться в Украину – я правильно понимаю?

По моему, да. Такие коридоры возвращения в Украину длинный путь, он финансово сложен, и не у всех есть такая возможность.

Знаю, что волонтеры часто просят уехать людей из прифронтовых городов. У вас были такие случаи?

Действительно, часто уговариваем людей уехать. Я говорил, что вам по 70, 80 лет вас спасают молодые люди, кому чуть больше тридцати, им еще жить, поэтому лучше уехать в Украину. Здесь вы будете в безопасности, вас накормят и будут лечить. Вы получите бесплатно все это.

Как часто вам удается посещать территории, которые были под оккупацией? Как прокладываете путь?

Мы имеем в тех местах своих людей. Волонтеры, которые жили там и кого знают или сейчас живут и пытаются помогать своим родственникам или знакомым. Путь прокладывается очень сложно. Для начала нужно взять пропуск, военные задают очень много вопросов, а военная администрация спрашивает, зачем вам ехать туда. Потом мы получаем разрешение, организовываем гуманитарную миссию и уезжаем. Посещаем раз в неделю одно место, чтобы не было слишком часто. Сами понимаете, это тоже очень опасно.

А с чем едете и как люди встречают вас?

Прежде всего, еда и лекарство. Сначала выезжаем и записываем, какие лекарства нужны. Затем закупаем или нам помогают волонтерские ячейки, специализирующиеся на медицинских препаратах. Затем выдаем адресно и по фамилиям.

Мы недавно получили гуманитарку для Лисичанска, однако уже больше недели не можем найти гуманитарный коридор, чтобы доставить ее туда. Ситуация, мне кажется, должна быть решена через военных, потому что у них есть разведка, они знают оперативную обстановку на фронте

Руслан, еще хочу спросить вас о ситуации на Луганщине, в частности, район Северодонецка и трассе Лисичанск – Бахмут, которая очень важна, чтобы развозить гуманитарную помощь. Есть информация, что эта трасса постоянно обстреливается. Какая там ситуация сейчас?

Мы недавно получили гуманитарку для Лисичанска, однако уже больше недели не можем найти гуманитарный коридор, чтобы доставить ее туда. Ситуация, мне кажется, должна быть решена через военных, потому что у них есть разведка, они знают оперативную обстановку на фронте. Конечно, кроме Арестовича кто-то должен знать ситуацию, и после того, как нам скоординируют направление, мы уезжаем и привозим гуманитарные наборы.

Когда ситуация ухудшилась? Потому что я общалась с волонтерами, еще неделю-полторы назад дорога была доступной.

Пока нет оперативной информации, ситуация может меняться каждый день. Примеров масса. Мы ехали в одном районе, сегодня было нормально, завтра там уже обстреляны, проехать невозможно и военные не пускают. Они самостоятельно подвозят медикаменты. То же – в Лисичанске. Эта ситуация, когда люди уезжают, рискуя жизнью, этого не стоит. Нужно не жизнь положить, а помочь людям. Если нужно ехать утром, а не после обеда, то нужно ехать утром, так, как говорят военные, потому что у них есть информация, и так будет правильно.

Следите за событиями в Украине и мире вместе с Еспресо! Подписывайтесь на Telegram-канал: https://t.me/espresotb