Мягкая украинизация уже состоялась

Тридцать лет независимости это, собственно, все. На что была рассчитана мягкая украинизация? На то, что сознательные люди, услышав, прочитав, осознав о провозглашении восстановленной государственности и провозглашении украинского языка как государственного, должны были принять решение. Мне или это подходит, я это принимаю и дальше живу по законам данного общества, или херю это все, и еду искать счастья там, где мне больше нравится. Каждый выбор принимался, каждый выбор имел возможность и право на воплощение. Лояльно? Да. Мягко? Очень.

Война показала нежизнеспособность и утопичность этой мягкости.

Выходит, пришло время другого способа. Следовательно, должен быть ряд законов, где предусмотрено, что с незнанием государственного языка тебе нет места ни в садике, ни на работе, ни в любом другом пространстве. То есть, ты не можешь рассчитывать на все блага и преимущества, которые есть в данном обществе.

Опираться на опыт других государств тоже нецелесообразно. Ибо они всего-навсего защищают свое общество от интрузеров. У нас другая ситуация. Русский – это вирус. И вопрос идет не о защите, а о выживании, существовании как таковом.

Опираться на опыт других государств тоже нецелесообразно. Ибо они всего-навсего защищают свое общество от интрузеров.

У нас другая ситуация. Русский – это вирус. И вопрос идет не о защите, а о выживании, существовании как таковом.

Повторяю. Русский – это не язык. Это вирус.

Вирус, убивающий все человеческое в человеке.

Читайте также: Нам нужна не просто украинская культура, а привлекательная украинская культура

И еще о важном.

Действительно ли языковой вопрос раскалывает общество, и стоит ли его поднимать во время войны.

С одной стороны, будто и раскалывает, а фактически нет. Ибо нельзя расколоть того, что не есть и никогда не было цельностью.

Русский – это вирус. И вопрос идет не о защите, а о выживании, существовании как таковом. Повторяю. Русский – это не язык. Это вирус. Вирус, убивающий все человеческое в человеке.

Мы никогда не были цельностью с москалями по собственному выбору, по выбору от сердца.

Стоит ли поднимать этот вопрос во время войны? По моему мнению, так.

Ибо, чтобы выйти в языковом вопросе с позиции жертвы на позицию здравого понимания, позицию равновесия, сначала нужно исцелиться.

Есть ли подходящее или неправильное время для исцеления? Нет.

Исцеление должно произойти как можно скорее.

Понимание существования угрозы не тождественно агрессии.

Кто-то аргументирует, что угрозы не существует, потому что, мол, за триста лет украинский не исчез.

Читайте также: Какие бы законы у нас ни были, украинец все равно будет делать порядки у себя во дворе

Это скорее чудо, чем закономерность. И это чудо — абсолютно не гарантия того, что оставив языковой вопрос таким, как он есть, через очередные триста лет украинский сохранится и дальше.

Прочтите, что произошло с языком ирландским.

Теперь простой пример. До своих сорока пяти лет я не сознавала ничего о собственных границах. (Не умею этого объяснить, но так было. Конечно, я понимала, что существует частное пространство, но не осознавала, что это мое право его иметь и мое право его отстаивать). То есть до сорока пяти я позволяла всем подряд нарушать свои границы. Когда это осознала, то попала в другую крайность — довольно агрессивно их отстаивала.

Осознание границ для того и существует, чтобы уметь с ними работать. Границы – это не что-то устойчивое (я сейчас не о государственных). Со "своими" я их сознательно могу сократить, а с "чужими" - увеличить. Это всегда мой выбор.

Успокоившись, я теперь без агрессии, категоричности, зато очень осознанно пускаю или отпускаю к себе и от себя как старых, так и новых людей.

Мы сейчас проходим фазу категоричности. Слишком долго длилась фаза мягкости. Угрозы в фазе категоричности не будет, если мы понимаем, что она естественна и переходна. И только с фазы равновесия можно возобновлять диалог о языке

Читайте также: Испытав однажды агрессии, ее трудно избавиться и превратить в нечто более конструктивное

Чтобы успокоиться, мне нужно было немного времени. Но благодаря психологу я знала о существовании этой фазы категоричности и поэтому никакой угрозы в ней не было.

Так вот. Мы сейчас проходим фазу категоричности. Слишком долго длилась фаза мягкости.

Угрозы в фазе категоричности не будет, если мы понимаем, что она естественна и переходна.

И только с фазы равновесия можно возобновлять диалог о языке.

Язык это – самоидентификация. Лишь осознав, кто я на самом деле, могу вести диалог на равных с другими, которые давно уже это сделали и идти дальше.

А это ответственность каждого из нас, несмотря ни на что.

Источник

Об авторе. Кристина Лукащук, писательница

Редакция не всегда разделяет мнения, высказанные авторами блогов.

Следите за важнейшими новостями Украины! Подписывайтесь на нашу facebook-страницу и телеграм-канал.