Мы снова ведем борьбу за идентичность

В свое время, когда Иван Дзюба написал книгу "Интернационализм или русификация?" и ее начали переводить на разные языки, однажды русский перевод попал к российскому историку – из тех, кого принято считать либеральными. Текст, в котором Дзюба объяснял по существу колонизаторскую политику советского руководства (дело унаследованное еще со времен российской империи), объяснял проблему русификации и по существу стирания украинской национальной идентичности – российский историк назвал "первобытно-каменной постановкой вопроса".

Я мог в свое время спросить у пана Ивана, что он об этом думает. И мы сошлись во мнении, что это не было попыткой попрать "украинскую проблему" в СССР. Это было скорее из разряда "сытый голодного не понимает". Пусть и выраженную в довольно вульгарной форме, но тенденцию российский историк схватил, в общем-то, правильно.

Украинцы в середине XX века занимались утверждением собственной идентичности и самобытности – то есть тем, что многие народы прошли уже где-то на рубеже XIX-XX веков. Это об утверждении идентичности, об изучении собственной истории и популяризации языка. Тех вещах, которые многие народы прошли в эпоху "романтиков".

Это, в общем-то, следствие исторического контекста. Украина вплоть до начала XXI века находилась в подчиненном (военном, политическом или культурном) положении. Российско-советская колонизаторская политика имела масштабное, продуманное и многогранное влияние. Это и о  примитивизации нашей культуры (то ли "хохляцкими" мотивами в российской империи, то ли социалистическим реализмом). Это и о выдавливании украинской культуры из самой Украины (кроме столетий русификации – это и экспансия попкультуры после 1991 года – всеми этими Лободами и прочими бурьянами). Так россияне держались за общее культурное пространство – то самое представление об "одном народе", в котором доминирует и устанавливает правила сама Россия. Похоже, что многие украинцы тогда это не осознавали.

В конце концов, колонизаторская политика имела очень важную внешнюю плоскость – это стирание Украины с культурной карты мира. И если быть искренним, эта стратегия была эффективной. В головах большинства людей даже на Западе "Россия" – это вот это огромное пространство бывшей советской империи. Россия и какие-то не очень понятные страны вокруг – но тоже какие-то "маленькие россии".

Этим прониклись как общества, так в значительной степени и профессиональные сообщества. Поэтому – изучаем Россию, изучаем русский, ведь это, по большому счету, все одно и то же. А если и не совсем то же самое, то хотя бы главное – это точно русское.

И вот со всем этим колониальным багажом травм, непонимания и неприятия мы попали в лобовое столкновение с колонизатором, решившим, что ползучие стратегии захвата неэффективны, что нас нужно просто ликвидировать как явление. Национальное самобытное явление. Но мы даем отпор.

В этом водовороте событий мы снова ведем борьбу за идентичность. И есть возможность ее вести только благодаря тому, что идет непрерывный жестокий физический бой. Поэтому это культурное противостояние, по моему глубокому убеждению, не терпит компромиссов.

Война, похоже, открыла много исторических травм. Для многих украинцев, кажется, агрессивная враждебность русских стала чуть ли не откровением. Все-таки, целые поколения пропаганды не могли не оставить следов. И мы снова занимаемся тем, что делал (не только) Иван Дзюба в середине 60-х годов прошлого века – это снова борьба за язык, историю, идентичность. За культуру в широком смысле этого слова.

Не зря Жадан недавно совершенно точно сказал, что это война "между Пушкиным и Шевченко". Русские уничтожают культуру – это об ограбленных галереях и уничтоженных музеях. Это об установлении собственных памятников и названий улиц на оккупированных территориях. Это о пулях, найденных в теле украинского писателя. Это о российской ракете, убившей прекрасную украинскую писательницу в кафе прифронтового города.

Я абсолютно уверен, что сейчас время – при всей жестокости такой формулировки – самое лучшее для утверждения нашей культуры – как дома, так и за рубежом. В вещах, казалось бы, маленьких и банальных, но по сути, очень принципиальных. Любой шаг, направленный на уменьшение или вытеснение украинского из нашего пространства – вреден. Сейчас все и однозначно должно работать именно для утверждения нашей культуры. Если не сейчас, то, пожалуй, уже никогда.

Поэтому, если сегодня вообще стоит говорить о проблеме кино и дублирования – украинский не может вытесняться за счет любого языка, какими бы благородными намерениями это ни объяснялось. Именно потому, что мы еще находимся на этапе становления – надеюсь окончательного становления и выхода Украины из тени империи. Многие наши соотечественники все еще ищут, все еще решают – не стоит отбирать у них этот повседневный указатель. То, что актуально для многих западных стран, впоследствии будет актуально и для нас. Но дайте нам сначала утвердиться, дайте нам пройти этот "первобытно-каменный" этап, как сказал бы российский историк.

Поэтому и издание переводов украинских произведений на русский язык – это вредно. Нет, это не будет иметь эффекта "культурной экспансии" - это лишь утвердит многих на Западе, что украинское вторично, что украинский учить не стоит – сами украинцы вам подсунут под нос переводы на русский, чтобы вы не напрягались. Не стоит утверждать собственную неполноценность по отношению к русской культуре – она того не стоит.

И мне все же кажется, что большинство из нас это понимают. У нас впереди еще много трагедий, скандалов и недоразумений. Но мы на правильном пути. Этот момент истории – исторический момент – мы не имеем права упустить.

Источник

Об авторе. Радомир Мокрык, украинский историк, культуролог, научный работник Института восточноевропейских студий на философском факультете Карлового университета в Праге

Редакция не всегда разделяет мнения, высказанные авторами блогов.