Межвоенная Галичина в послевоенном Крыму: такая ли уж фантастика?

Еще где-то в 2015 году на летней школе в Грайфсвальде я высказала мысль, от которой стало неуютно наверное всем, кто меня тогда слышал. А именно, что при сохранении актуальных тенденций мы рискуем получить на Востоке Украины где-то такие же отношения между украинцами и русскими, как сто лет тому между украинцами и поляками на Западной Украине. Тенденции с тех пор углубились и расширились, о чем свидетельствуют реакция на московские ракеты, сожженные дома коллаборационистов на Харьковщине и тест на паляницу. Словом, хотела бы я оказаться тщетным пророком, однако тревога не отпускает.

Но, кроме Востока Украины, есть еще Крым. А в Крыму есть крымские татары. И если послушать зарисовки из отношений между крымскими татарами и русскими, то возникает стойкая ассоциация с Галичиной межвоенного двадцатилетия.

Невозможность изучать в достаточном объеме крымскотатарский язык? – Пожалуйста, утраквистические (двуязычные) школы, которые фактически были путем к полонизации.

Унизительные прозвища? – Не вопрос, украинский язык официально назывался "русинским", а в газете "Дело" регулярно появлялись репортажи с описанием выходок польских учителей, которые утверждали, что у украинских детей "черные нёба". Не избежал такого опыта, например, Роман Шухевич, один из учителей которого позволял себе называть учеников-украинцев "хамами". Память моих покойных родственников сохранила и на редкость унизительное определение "кабаны".

Не выделяют землю? Знатоки истории Западной Украины легко вспомнят историю "осадников", переселенцев из коренной Польши и ветеранов польской армии в одном лице, которых наделяли лучшими землями, пренебрегая потребностями местных украинцев. Выходом было бы устроиться, например, на фабрику – но, как свидетельствует, например, Мария Савчин, для этого надо было "перенести метрику в костел", то есть перейти в римо-католичество, а значит официально заявить о принадлежности к польскому этнонациональному сообществу. Фабрика не была исключением – на железной дороге была та же история. В 1938 году моего прадеда-железнодорожника, уволили именно за это, за отказ отречься от языка и веры.

Помните историю крымскотатарского мальчика, которого при неизвестных обстоятельствах утопили в отходах? – Могу напомнить трагедию Иванны Блажкевич, чьих дочерей, 4 и 6 лет соответственно, отравили неизвестные. Считается, что это была месть их матери, которая посмела подать свою кандидатуру на выборах от украинской партии.

Ряд исторических параллелей между ситуацией столетней давности в Западной Украине в сфере межнациональных конфликтов и русскими и киримлы в Риме вчера и завтра слишком прозрачна и драматична.

Что ж, история не повторяется доподлинно, и всякая аналогия хромает. Поэтому на этом сравнение можно было бы и завершить, поскольку, к счастью, совсем не факт, что отношения крымцев и местных русских выльются во что-то вроде кровавого ада на Волыни, Галичине, Закерзонье в 1942-1945 годах. А, самое главное – и украинцы, и поляки после этого всего нашли путь к примирению. Первые переговоры между представителями украинского и польского подполья состоялись в том же 1945 году. Впереди была деятельность среды журнала "Культура" редактора Гедройца, взаимная поддержка в борьбе против советов, признание украинской независимости Польшей, взаимное " прощаем и просим прощения". Сейчас Польша – один из ближайших союзников Украины.

Способны ли на подобную тяжелую работу над собой русские? Ответ очевиден и будет таковым еще долго. И, к сожалению, несколько праведников в Содоме, скажем, Виктория Ивлева, ситуации кардинально не меняют.

В лице местных русских после того, как украинская армия вернет Крым, мы получим очень специфическое сообщество, пораженное реваншизмом, ваймарским комплексом, претензиями на особый статус. Бывшее имперское большинство никогда не будет лояльным меньшинством в национальном государстве.

В лице местных русских после того, как украинская армия вернет Крым, мы получим очень специфическое сообщество, пораженное реваншизмом, ваймарским комплексом, претензиями на особый статус и тому подобное. Это аксиома – бывшее имперское большинство никогда не будет лояльным меньшинством в национальном государстве. И здесь еще одна разница – поляками в свое время двигало не имперское чувство превосходства, а инерция колониальной конкуренции и старых конфликтов с украинцами. В общем, мало кому удается избежать соблазна немедленно расквитаться со всеми настоящими и мнимыми старыми врагами, получив независимость.

Но собственно межвоенная история ярко демонстрирует нам, что такое на практике бывшая имперская нация в роли меньшинства. Речь идет о немцах – не только в Польше, но и Чехословакии. Это забастовки в стратегических отраслях, это постоянные контакты с реваншистской бывшей метрополией, это военизированные террористические формирования, это саботаж и тому подобное. А еще о венграх в той же Чехословакии – там та же история.

Нам давно пора изучать межвоенную историю не только со своей позиции, но и с позиции наших соседей, которым тогда удалось завоевать независимость, пусть даже мы тогда от них пострадали. А это, в частности, означает позицию относительно бывшей метрополии и отношения с этнонациональными сообществами в собственном национальном государстве.

Русские-"совки" будут бояться задевать украинцев. Поэтому с еще большей яростью они возьмутся за кырымлы. А тем временем между крымскими татарами и русскими еще худший коктейль неприязни, чем в свое время между украинцами и поляками.

Где-то в этом месте возникает вопрос – но какое все это имеет отношение к Крыму и крымским татарам? А очень простое. На аналогии в первой части статьи сразу хочется возразить – но это же не Украина, а правительство автономной республики Крым. Прекрасно, а какая национальная община фактически доминировала в республике до 2014 года? Правильно – русские. И не просто русские, а "совки" по своему духу и культуре, а часто еще и потомки в биологическом смысле "солдат империи". Которые свой ваймарский синдром, свою имперскую спесь вымещали и на украинцах, и на крымских татарах. При этом они, по сути, оставались "прокладкой" между Киевом и крымскими татарами. И вели себя, как хозяин-самодур, пренебрегая и правами коренного народа, и интересами государства, в состав которого они входили и которое представляли. Это то, что кардинально отличает ситуацию в Крыму и от польско-украинской, и от чешско-немецкой в межвоенный период.

И здесь снова стоит задействовать аналогию. Межвоенный диктатор Польши Юзеф Пилсудский в целом не был украиноненавистником, более того, приютил в стране петлюровскую эмиграцию. Однако на Галичине и на Волыни власть принадлежала последователям Романа Дмовского, "национал-демократам" в польской версии, чье отношение, в частности, к украинцам, выражалось так: "Если русины должны стать поляками, их следует полонизировать. Если должны превратиться в украинцев, то им следует готовиться к долгой и упорной борьбе".

На практике эта "долгая и упорная борьба" еще до Первой Мировой войны приобрела черты хронического межэтнического противостояния. Полонизация университета в нарушение принципа, установленного еще при Иосифе ІІ, "кровавые выборы", вытеснение украинского крестьянства в эмиграцию... Список можно продолжать, скажем, после падения империи Габсбургов имеем украинско-польскую войну. Но, если Австро-Венгрия просуществовала бы немного дольше, то, вероятно, столкнулась бы с хронической межэтнической войной в прямом смысле. Первые отголоски грома уже раздавались – в апреле 1908 года украинский студент застрелил губернатора края – поляка Анджея Потоцкого, в июле 1910 года погиб от выстрелов польских корпорантов украинский студент Адам Коцко.

Русские-"совки" будут бояться задевать украинцев. Поэтому с еще большей яростью они возьмутся за кырымлы. А тем временем между крымскими татарами и русскими еще худший коктейль неприязни, чем в свое время между украинцами и поляками. Есть и кровь, и уничтоженная государственность, и геноцид. Такого не забывают и не прощают. Мне приходилось видеть, как выглядит память о преступлениях, и я не советовала бы этого опыта никому.

Есть дела, которые никогда нельзя оставлять без присмотра. Нельзя надеяться на "пронесет". Потому что может и не пронести. Поэтому украинцам придется стать посредником в отношениях между бывшим имперским большинством и коренным народом Крыма. По праву и обязанности суверена.

Специально для Эспрессо.

Об авторке: Олеся Исаюк – историк, доктор гуманитарных наук, научная сотрудница Центра исследований освободительного движения и Национального музея-мемориала "Тюрьма на Лонцкого", исследовательница нацистских и советских репрессий в ХХ веке.

Редакция не всегда разделяет мнения, высказанные авторами блогов.

Следите за важнейшими новостями Украины! Подписывайтесь на нашу facebook-страницу и телеграмм-канал.