Мария Бурмака: Украинская культура должна быть украинской, потому что российский балет и российские танки – это одно и то же

24 февраля 2022 года - утро полномасштабного вторжения российских оккупантов на территорию Украины, где и как Вас застала эта новость?

Утром мой телефон разрывался. Мне все звонили. 23 февраля вечером я читала все новости, которые были к тому времени. Уснула около трех ночи. Разбудили меня телефонные звонки. Я анализировала еще много моментов, и у меня было ощущение, что надвигается что-то страшное. К примеру, еще в январе я вполне серьезно купила буржуйку. Все надо мной насмехались. А я сказала, что так мне будет спокойнее. 22 и 23 февраля было что-то такое у меня в душе, будто я знала точно, что что-то произойдет. И вот 24 февраля… пасмурный день в Киеве, никто не знал, что делать, было тревожно, страшно…

Расскажите историю о гимне Украины, который звучал на Подоле. Вы пели в эти дни прямо из окна своей квартиры?

Я сижу сейчас у этого окна. И возле меня стоит именно этот комбик (усилитель звучания голоса и инструмента, – ред.). У меня было много выступлений в военных частях и госпиталях. Ты берешь комбик, микрофон, гитару, подключаешь 220 вольт, и уже есть полноценный концерт. Такой, что может озвучить не одну комнату, а например большой зал. И в какой-то момент, когда был комендантский час, я сидела дома. Вместе со мной на тот момент были мой брат, беременная невестка. Все мы были вместе. Тишина такая, солнце, как сейчас в Киеве, а тишина будто звенит с неба. Я выставила на полную мощность этот усилитель, включила микрофон и спела Гимн. Я пела его несколько раз. Эта идея… этот момент… Потому что тишина, все сидят дома, и ут Гимн. И люди не понимают откуда он. Потом видео начали присылать, что где-то звучит Гимн, и никто не понимает, кто это, где это и что это. И я пела несколько раз. В тот день и на следующий день пела. И я говорила: "Слава Украине!" И мне из домов кричали: "Героям Слава!". Это был такой момент. Почему это не сделать? Когда-то на Майдане в 2014 году я помню, как пела Гимн каждый час. И это, собственно, тогда было что-то похожее для меня.

Расскажите о вашем пребывании в Польше за время полномасштабного вторжения оккупантов на наши земли

На самом деле, с начала вторжения я не собиралась никуда ехать. А в апреле произошло так ситуативно. Мне предложили поехать и сотрудничать с фондом - "Центром помощи гуманитарной". Когда приехала в Варшаву, поняла, что это совсем немного людей. И во всех странах были люди, которые с начала войны решили что-то делать. То есть решили собирать средства, покупать, передавать, и это была такая же компания людей. Они оформили этот фонд, его зарегистрировали и пригласили меня быть его послом. И началась работа. Собирались средства, покупалось снаряжение, приехали три огромных TIRа (система международных автомобильных перевозок товаров, - ред.) с гуманитарной помощью, лекарствами, средствами гигиены, одеждой, микроволновками, техникой. И это все передавалось в определенные точки. И беженцам, и вынужденным переселенцам в Украине. Волонтер Петр Плахта взял машину и уехал в Киевскую область, повез много вещей. Кому-то даже холодильник привез, кому-то микроволновку. Из Литвы нам передавали летнюю одежду. Моя работа была не только в логистике…

Еще одна история. Этот момент, что меня узнают, он очень большую пользу имел. Вначале мы организовались с людьми нашего района, потому что знаем, что есть пожилые люди, которые даже не спускаются в укрытие. Они не могут купить лекарства, не могут пойти к врачу. А первые дни и недели в Киеве – это комендантский час, блокпосты, и это очень страшно. Собирали еду, лекарства и все, что нужно, и люди открывали дверь, потому что они меня знают. Понимаете? Бабушка какая-то не открывала дверь чужим людям. А увидела меня: "Вот Мария! Да, я Марию знаю". И открывала дверь. Или, например, привозили передавать какие-то лекарства на госпиталь. Привезли, я расписалась, сфотографировала, приехали люди – меня знают, я отдала. Это фактически вроде такая помощь небольшая, но именно здесь моя популярность сыграла большую роль…

Бродила я по улочкам Варшавы. Все как-то моментально забыли о ковиде и ходили без масок. Я иду, а люди улыбаются. Это было потрясающе. В Польше, конечно, были выступления и по сбору средств. Там я познакомилась со священником Войцехом Дроздовичем, который пел "Червону калину" в костеле. Я приехала в Польшу и сказала, что хочу познакомиться с этим человеком. И я познакомилась и была на службе. Он дал мне слово, возможность обратиться к людям. А потом я спросила, можно ли и мне спеть. И он разрешил, я сделала концерт для ангелов. Под гитару. Войцех сказал, что моя музыка несет только хорошее. Поэтому я могу петь в церкви. И мы сделали этот концерт, собрали средства, потраченные на нужды для Украины. Еще я сделала три концерта в школе "Материнка". Это школа, где учатся украинские дети. Первоначально в этой школе было 200 детей. Сейчас – 2000.

На фото: Мария Бурмака и Войцех Дроздович

Я еще, кроме того, записала песню на польском языке. Когда-то давно я переводила песни на польский и даже песня "Солнце, небо и дождь" рутилась на польском радио.

Еще ведь ваш отец учил вас польскому языку…

Да. Мой папа просто решил, что он будет меня учить польскому лет в пять. Папа меня заставлял читать книгу Астрид Линдгрен на польском языке. Будто знал, что это мне когда-нибудь пригодится. Сейчас я продолжаю учить язык. Конечно, он у меня не блестящий, но языкового барьера у меня нет. Ну и двадцать лет назад некоторые песни я перевела на польский. В мае был Марш благодарности полякам. И после этого я написала эту песню. У нее слова и в польском варианте, и в украинском. После этого во мне предложили работать на польском радио. И я очень обрадовалась этому предложению, потому что годы локдауна – это когда артист без работы. В последнее время я не работала на телевидении. А благотворительность для меня означает – отдавать все до последней копейки, до последнего грошека. И встал вопрос – а за что жить и где работать? В Украине я понимаю, что работы, за которую я могу жить, для меня нет. Ведь у каждого музыканта есть семьи, и за все нужно платить. Поэтому когда мне предложили работу, я согласилась. Мне сразу же предложили делать две программы. Это детская программа – "Зеленая гитара". И программа "Не бойся жить". Вот они уже выходят. Сейчас записала двадцать программ наперед. Это 10 детских и 10 "Не бойся жить". Очень долго работала, и по ночам тоже. И вот, собственно, приехала сейчас домой. Через некоторое время планирую поехать в Варшаву, чтобы снова сделать работу и снова вернуться в Киев.

Я знаю, что в вашей семье есть военнослужащий.

В нашей большой семье, потому что у меня много братьев и сестер двоюродных, не один военнослужащий. Это и терроборона, это и ВСУ. Но мой родной брат, Святослав Бурмака, с начала войны пошел в военкомат и в терроборону. Его мобилизовали. Когда его мобилизовали, жена Святослава была на 9 месяце беременности. Могу сказать, что он служит в 43-й артиллерийской бригаде имени Гетьмана Тараса Трясила. Я открыла себе еще раз своего брата, потому что он не служил в армии, он не проходил срочную службу. Когда люди говорят: "Ой, я не военный, что я буду делать на фронте?", мне хочется сказать: "А мой брат? Он никогда не служил, и сейчас он работает на "пионе". Очень я за него переживаю и молюсь за него.

На фото: Мария Бурмака с братом Святославом

Какой должна быть украинская культура и все культурное пространство во время войны? Как оно будет меняться до Победы Украины?

Идут дискуссии. Я застала их и в Польше, и в мире. В Польше русофилы были. Сейчас нет. Но были. Русская литература, искусство, балет… И я должна сказать, что украинская культура должна быть украинской, потому что русский балет и рсские танки – это не разные вещи. Это одно и то же. Ибо вся их культура – она легитимизирует то, что творит Россия. А Россия творит зверства нечеловеческие, выходящие за какое-либо гуманистическое понимание цивилизации. Это даже с животными невозможно сравнивать. И когда люди говорят: "Ну да, они там убивают, но балет у них классный", то понятно, что такой дискуссии не должно быть. Особенно в Украине. Поэтому, какой бы мне ни казалась красивой музыка Чайковского, Чайковский это сейчас не просто композитор, это аргумент. Поэтому, на русскую культуру - на время, а возможно и навсегда - на нее должен быть мораторий. Если говорить о времени после Победы Украины, я думаю и молюсь, что Победа будет, поэтому мне кажется, что русский народ должен нести коллективную ответственность, как немцы несли эту ответственность когда-то после Второй мировой войны.

Многие музыканты сейчас на фронте. Кто из ваших друзей-музыкантов ушли на фронт?

У меня сейчас премьера песни "Вернись живым". Я сделала к ней видео. Эту песню я написала уже когда была в Варшаве. Дело в том, что я никогда не писала песни в моменте. То есть, песни, которые я пела на Революции, или я приехала в Польшу и пела песни, которые написала 20 лет назад. Просто когда я нахожусь в моменте, а я, как правило, прямо вот на передовой, то есть в центре всех событий, то я закрываю себе сердце и не даю волю эмоциям. Ибо если дать волю эмоциям, ты просто будешь плакать. Так ты разорвешь свою душу. И я понимаю, что нужно быть как кремень. И это не только в социально-политической ситуации. Это в и ситуациях личных. Когда у меня болели онко родители, я не плакала, я плачу потом. И вот, когда я приехала в Варшаву, был момент, что я просто ходила по району, почувствовала себя в относительной безопасности, ведь я в другой стране… и я проплакала целый день и всю ночь. И написала эту песню. Поэтому когда я нахожусь в моменте, а я часто нахожусь в центре событий, так случилось… Революция на граните, Оранжевая революция, Революция Достоинства. Я не могу писать песни, потому что мне для того, чтобы писать песню, нужно полностью раскрыть свое сердце и сделать его уязвимым. А потом разорвется душа. Потому я в тех ситуациях песни не пишу. Вот видите, 20 лет тому назад я написала песню. Я перевела ее на польский язык. А приехала в Польшу, и она у меня есть – эта песня. И еще расскажу интересную историю. Я в Польше попала на фольклорный фестиваль. Он был посвящен военным песням и я спела со сцены песню рекрутскую. Это была моя дипломная работа. Рекрутские песни Слобожанщины. Понимаете, как-то так происходит, что я просто пишу, а потом звучит.

Но песню "Вернись живым" я написала, когда уже была в Варшаве. Как-то меня накрыло, я очень рано встала, я ходила по районам, мне хотелось плакать, я видела, как спокойно люди идут на работу, и я просто плакала… и написала эту песню. Эта песня как молитва, как просьба ко всем, чтобы остались живы, родные, любимые, братья, мужья, сыновья. Написала под гитару и выложила в фейсбук, потом была сделана аранжировка, я записала вокал в Варшаве. Было сведение, аранжировку сделал Вадим Лисица, записывал вокал Ян Валевский в Польше. И я решила сделать видео. У меня не было мысли что-либо снимать. Потому что снимать у изуродованных домов – там очень много горя. Мне не импонирует эта мысль. И я обратилась к своему другу Игорю Захаренко, который постоянно на передовой. Он очень многое снимает видео, фото, он документирует все. Я вам скажу, что с 2014 года именно его видео расстрела на Банковой и Институтской обошло весь мир. Я попросила у него дать мне фотопортреты военных. И я сделала видео из портретов бойцов. Кого-то из них знаю, кого-то из них я не знаю. Но так случилось, что среди этих портретов есть и Герои Украины, есть просто очень юные ребята, конечно в этом видео есть и близкие мне люди. Там есть мой брат, есть Положинский, там есть Сашко Погребинский, Юркеш, Тарас Компаниченко, Сергей Василюк, Виталий Кириченко, Сергей Фоменко "Фома", поэт Артем Полежака, писатель Артем Чех, победитель Х-Фактора Михаил Панчишин, режиссер Иоанн Зенков, историк Вахтанг Кипиани, а также прототип одного из героев романа "Аэропорт" Сергея Лойко о Донецком аэропорте – Максим Музыка и другие. А завершается все фотографией Валерия Залужного.

Было ли у вас такое видение, что многие люди, на храбростиь и патриотизм которых мы и не надеялись, а они в первые дни ушли на фронт?

У меня это очень стойкое чувство. Я не буду называть фамилий нашего политического бомонда, но есть очень много людей-политиков, которые говорили очень громкие патриотические фразы, и о которых мы даже не знаем, где они сейчас. А некоторые политики, к их чести, они служат. Юрий Луценко служит. Сашо Погребинский, Омелян служит. Это те, кого я знаю. А есть очень много людей, которые виртуальной шашкой размахивали. А где они сейчас? Мы не знаем где они и что они делают. А с другой стороны, один мой знакомый сказал: "Смотри, пошли воевать Герои – это "тихони". Это те ребята, которые не говорили каких-то громких слов". Это такие, как мой брат, он почти интроверт, педантичный, очень любит порядок. Но тут же взял и пошел на войну. И таких я знаю очень много. И когда была с ним связь и он звонил по телефону, я у него спрашивала: "У тебя есть там какие-то друзья?". А он говорил, что на войне очень много шутят. Я спрашиваю: "А ты шутишь?". А он: "Маня, я не знаю столько мата". Очень хорошие отношения в их части. Он рассказывает мне. Но это люди, которые не размахивали перед тем кулаками. Поэтому у меня тоже есть такое чувство. И уже не стало многих людей, цвета нашей нации. Роман Ратушный, Артемий Димид… И меня совершенно подкосила гибель Глеба Бабича. Как Санта держит небо над Рождеством, так все эти шутки по поводу войны, например о Чернобаевке, о том, что женщина банкой с огурцами сбила дрон… ну были такие моменты, которые вызвали юмор. И я читала стихи Глеба Бабича. Это 10-я штурмовая бригада "Эдельвейс". И я улыбалась. И когда он погиб, мне показалось в те дни, что упало небо. Вы знаете, я думаю о Победе, я молюсь о ней. Но когда будет Победа, я не знаю, как дальше жить без этих людей. Какой будет Украина без этих людей? Но мы должны победить, иначе небо рухнет на мир. Слышали от некоторых иностранных политиков, что не было бы войны, если бы отдали Крым… говорить об этом сейчас, когда люди увидели зверства огромной страны, занимающей одну шестую часть суши… Понимать, что такой монстр живет рядом… То есть, если бы Украина отдала Крым, это было бы норм? Украина жила бы рядом с такими людьми, которые насилуют детей и кастрируют мужчин? И потому я сейчас считаю, что Украина держит небо над миром. Украинцы платят сейчас большую цену за победу света над злом.

Как Вы думаете, почему до сих пор не обезврежен главарь рашистов, как недавно был обезврежен предводитель талибов? И почему до сих пор не признана миром Россия не только страной спонсором терроризма, но и страной-террористкой?

Я тоже задаю себе эти вопросы. И у меня нет ответа на них. Я не знаю. Я знаю, что мир и политики мира боятся ядерной войны. Президент РФ неоднократно прямо или непрямо этой ядерной войной угрожал. Я понимаю, что все гораздо сложнее, чем просто нажать на красную кнопку, но почему нельзя обезвредить человека, который может уничтожить мир? Я не знаю. Я не политик, и я не знаю, как работают спецслужбы. И у меня тоже такой вопрос.

Ну и здесь еще такая ситуация, что Путин загнан в угол. И это тоже очень пугает. Но эти мысли… Я занимаю себя реальными делами каждый день, чтобы не ставить себе эти мысли. Просто жить дальше… И так, собственно, я людям советую, если меня спрашивают. Потому что мне говорят: ты написала песню "Не бойся жить". Так как не бояться жить? Ну, я должна что-то отвечать на это. Делать что-нибудь каждый день. Я каждый день что-нибудь делаю. Тут детям спела, ам песню написала и т.д. Чтобы устать и уснуть. Но все равно не могу уснуть. Потому что со сном проблемы очень большие. Я думаю, что у всех нас и у меня в том числе психика пострадала.

Однажды утром мы все проснемся, я хочу надеяться, что это будет очень скоро, и мы прочтем в новостях о нашей Победе. Что вы сделаете самое первое в этот момент?

Я узнаю, как будут возвращаться мои родные и близкие, мой брат, мои друзья. И босиком буду бежать их встречать. Сколько бы мне ни пришлось бежать. Если это будет осень – я соберу листья или куплю астры, если это будет зима – то я надену свою зеленую шапочку, чтобы меня сразу было видно, а если это будет весна, то я тоже наберу цветов и буду бежать, чтобы встречать наших воинов. .