Максим Розумный: Путинская угроза – реальность или блеф?

Очевидно, что такому приказу предшествует разгром укреплений Объединенных сил на Донбассе, который осуществляется в основном ракетными и авиационными ударами, сопровождается перерезанием стратегических коммуникаций, кибератаками на военные объекты и критической инфраструктурой, диверсиями в тылу и деморализацией руководства страны.

Пока войска "ДНР" и "ЛНР" триумфально расширяют свои границы до административных границ соответствующих областей, в Одессе и Харькове провозглашаются аналогичные образования и им на помощь отправляются гибридные соединения российских десантников, спецназа и братских добровольцев из соседних Белгорода и Приднестровья. 

Принимаем к рассмотрению программу-максимум – с захватом Киева и приведением к власти марионеточного пророссийского правительства. Тогда следует ожидать активной роли Лукашенко и опрокидывания по частично отремонтированной трассе Е95 мобильных ударных групп Союзного государства из Брянска и Гомеля параллельно с блокировкой учебного центра ВСУ «Десна», высадкой российского десанта для захвата аэропорта «Борисполь» и, возможно, военной взлетно-посадочной. под Васильковом. Удерживать украинскую сторону от активной обороны должны российские бомбардировщики над правительственными кварталами столицы.

Потом, понятно, что по плану благодарные освобожденные украинцы в лице Виктора Медведчука встречают в Борисполе временное правительство (Азаров, Олейник, Табачник), которое прибывает специальным бортом в сопровождении Лукашенко, Кадырова и Шойгу.

Тем временем российские БТГ по белгородскому, крымскому и одесско-приднестровскому направлениям соединяются в районе Светловодска-Кривого Рога-Котовска. В окруженный район Днепра (города) и Запорожье выдвигаются формирования 1-го армейского корпуса Южного военного округа ВС РФ (Донецк), усиленные отрядами Росгвардии для подавления сопротивления украинских военных и патриотических граждан. Там устанавливаются власти «народных республик», которые охватывают, таким образом, половину страны – от Харькова до Одессы – и ставят мир перед фактом федерализации Украины.

Нет сомнений, что подобные планы в генштабе Герасимова существуют в достаточно детализированном виде и провоцируют рефлекс усиленного слюноотделения в компании Путина-Патрушева-Шойгу-Чемезова-Володина. Но каким образом действовала бы Россия, какой этот план был утвержден и принят к реализации?

Ясно, что свои намерения она тщательно скрывала бы. Стягивание войск происходило бы под прикрытием легендированных учений, дипломатической "миротворческой" активности, а казус белли готовился бы в большом секрете, чтобы быть воспринята как огромная неожиданность и "вероломство" украинской стороны.

Россиянам было бы важно не допустить мобилизацию украинских вооруженных сил. В момент нападения они должны быть расслаблены и дезорганизованы. Лучше всего для этого подошел бы сезон майских праздников или, что более символично, период празднования Дня независимости, когда военные готовятся к параду, руководство охлаждается на морях, а большие города пустеют в кульминационной точке огородно-курортного эскапизма.

Параллельно с этим, в ключевых регионах должны активно работать агентурные сети, формируя боевые группы, альтернативные органы власти, а пророссийские настроения населения должны подпитываться демонстративной заботой об украинцах и "братской" риторикой кремлевских СМИ. Новые Марковы, Аксеновы, Левченко не сходили бы с экранов подконтрольных телеканалов, вербуя себе поклонников в регионах и готовя общественное мнение к политическому развороту. Из Москвы нам бы показывали старых и новых, выращенных ГРУ и СВР, политических лидеров с привлекательными лицами и заманчивыми обещаниями.

На внешней арене Лаврову и компании пришлось бы избегать антиукраинских высказываний и постоянно подчеркивать стремление помочь украинскому народу преодолеть внутренние противоречия, выражая надежду на будущее понимание и более конструктивный курс государственного руководства Украины.

Стратегической задачей Москвы было бы лишение Украины возможной поддержки Запада. Для этого она должна тактически избегать конфронтации с НАТО и Вашингтоном и вывести свое будущее вторжение в соседнюю страну вне рамок отношений с Западом.

Внутри России начало военных действий должно выглядеть как логическое, но в то же время вынужденное и спонтанное решение, преследующее цель «прекратить страдания» братского украинского народа, но отнюдь не наказание «зарвавшихся хохлов» или завоевательной операции на чужой и враждебной территории. Ведь захваченные военной силой территории надо будет еще как-то контролировать и удерживать, что возможно только при видимой взаимной лояльности оккупантов и оккупированных.

Как видим, на самом деле, Россия делает все наоборот. Она откровенно угрожает и демонстрирует ненависть ко всему украинскому, консолидируя население и политикум соседней страны на антироссийской платформе.

Кроме того, Москва сознательно делает Украину заложницей своих отношений с Западом, побуждая последний делать для защиты Украины больше, чем он был к этому готов.

Путин прямо говорит, что проблема не в каких-либо "народных республиках" и обиженных "хунтой" украинских гражданах, а в зоне особых интересов России и в фактическом непризнании Москвой украинской независимости и права Киева на самостоятельную внутреннюю и внешнюю политику.

Ясно, что в этих условиях шансы на успешное вторжение российских войск, случись оно прямо сейчас, кардинально уменьшаются. Наше войско (будем надеяться) мобилизованное, сектор безопасности на страже, союзники предельно мотивированы, а внутри России возможна война, ее неизбежные жертвы и потери вряд ли будут признаны большинством населения как оправданные и необходимые.

Тогда почему Кремль действует вопреки логике? Почему он делает все, чтобы будущее вторжение в Украину было как можно более тяжелым для реализации и более тяжелым для самой России?

Ответов может быть два. Либо Путин действует сам себе во вред и не знает, как правильно организовать интервенцию, либо угроза вторжения фиктивна и прикрывает собой другую цель и другой план.

Первый вариант анализировать мы не будем, а о втором попробуем поразмыслить в следующей публикации.