"Люди просили, чтобы мы вернулись, потому что "прилетело", – волонтер Игорь Балака об эвакуации с горячих точек

Волонтер Игорь Балака стал гостем программы "Война и волонтеры" журналистки Эспрессо .

Каждый день мы видим карту тревоги, Харьковщину, обозначенную красным, там часто проходят обстрелы. Расскажите, какая ситуация в городе и области в прифронтовых городах?

Бывают забавные случаи: идут очаровательные девушки, едят мороженое, и здесь где-то слышны выстрелы. Они останавливаются и живо, как раньше общались по поводу моды или ресторанов, начинают дискутировать, куда попала ракета.

Харьков уже давно привык к постоянным обстрелам. У нас было четыре стадии: первая – все только начиналось, вторая – город почти был в окружении и подвергался мощным обстрелам, во время третьей были разрушены целые районы, например, Северная Салтовка, Рогань, Пятихатки. И четвертая, когда стало меньше обстрелов, и украинские военные начали этих извергов отбрасывать подальше от города. Впрочем, сейчас ежедневно у нас есть "прилеты", недавно были очень мощные обстрелы в районе Павлополя, когда погибли девять человек и 19 были ранены. Как-то мы снимали программу, и у нас одна из камер упала от ударной волны, потому что обстреливали с "пионов", а это очень мощные реактивные минометы. Харьков начали очень конкретно обстреливать, причем "бьют" по всему городу. Если несколько недель назад я мог сказать, что есть более спокойные и более опасные районы, то сейчас прилететь может в любую точку Харькова. Обстреливаются преимущественно системами, которые "гатят" в 20, 30 км от города, разрывы есть в каждом уголке Харькова. Прилетает постоянно, и даже утром, когда я был в нашем парке, который один из лучших парков в Украине, были слышны выстрелы. Но харьковчане к этому привыкли. Бывают забавные случаи: идут очаровательные девушки, едят мороженое, и здесь где-то слышны выстрелы. Они останавливаются и живо, как раньше общались по поводу моды или ресторанов, начинают дискутировать, куда попала ракета. Мы уже научились жить в такой ситуации.

Игорь, мы сейчас говорим о ракетах, достает ли артиллерия тоже до города?

Это, как правило, реактивные системы залпового огня: "ураганы", "смерчи", большой калибр минометов, те же "пионы". Ствольная артиллерия уже почти не достает до города, но ракетные (не баллистические ракеты, как "Искандер" или "Калибр", а очень тяжелые калибры) и минометные обстрелы есть.

Знаем, что треть Харьковщины до сих пор оккупирована. Какие настроения у людей, как живой город? Была информация, что в Харькове начинает восстанавливаться метро…

Через два-три дня люди физически отказывались выходить из метро, даже есть такая "подвальная болезнь": когда ты приезжаешь на окраины города в такие районы, люди появляются, хватают гуманитарку и снова убегают в подвал, потому что они с 24 февраля постоянно живут в данной ситуации. Они даже не хотят быть на свежем воздухе, потому что это очень опасно. Подобная ситуация не во всем городе, а в отдельных районах.

24 мая запустили метро, не работали три крайних станции на ветке Салтовка. Так как район Северная Салтовка почти полностью разрушен, в каждый дом было очень много "прилетов". В Салтовке и Северной Салтовке проживают около 600 000 человек. Некоторые областные центры меньше этих районов. Но через два-три дня люди физически отказывались выходить из метро, даже есть такая "подвальная болезнь": когда ты приезжаешь на окраины города в такие районы, люди появляются, хватают гуманитарку и снова убегают в подвал, потому что они с 24 февраля постоянно живут в этой ситуации. Они даже не хотят быть на свежем воздухе, потому что это очень опасно. Подобная ситуация не во всем городе, а в отдельных районах. Однако метро работает уже даже в этих районах. Для людей, не желающих выходить на поверхность, на трех станциях оборудованы специальные уголки. Кое-кто не хочет категорически оттуда выходить, но метро заработало. Более того, хочу сказать, что Харьков восстанавливает свою жизнь: светофоры уже работают в некоторых местах. Люди, привыкшие ездить по законам военного времени, несмотря на правила, начинают немного расстраиваться. Начали появляться пробки, транспорта стало больше, многие возвращаются в город, заработали кафе даже премиум-класса. Когда говорят, что все богатые люди уехали из города – это неправда. Очень много богатых харьковчан осталось. Конечно, это не ситуация, когда мы видели наш лучший город в мире цветущим, но мы начинаем восстанавливаться. Большое спасибо коммунальщикам, ведь если есть обстрел, то они очень быстро исправляют последствия удара. Город очень чистый, коммунальщикам респект, ведь они работают днем и ночью.

Можем сказать, что в Харьков начинают возвращаться люди, еще в начале полномасштабного вторжения выехавшие из города?

Люди не хотят возвращаться в Харьков спокойно или нет, они хотят вернуться в 23 февраля, а такого уже никогда не будет. Харьков всегда будет под угрозой обстрела, потому что до российской границы у нас 37 километров. ...Для того чтобы Харьков не обстреливали, нужно занять несколько "небольших сел возле Харькова" – Воронеж, Белгород, Брянск, Ростов-на-Дону, и тогда у нас на всей территории Украины будет все нормально.

Да конечно. Несколько недель назад даже были пробки на въезд. В первые дни войны и чуть позже были большие пробки на выезд, а сейчас многие возвращаются. Чуть меньше – после мощных обстрелов, которые уже неделю продолжаются по городу. Те, кто хотел возвращаться, ждут. Самая большая проблема – люди не хотят возвращаться в Харьков спокойно или нет, они хотят вернуться в 23 февраля, а такого уже никогда не будет. Харьков всегда будет под угрозой обстрела, потому что до российской границы у нас 37 километров. Как сказал мой великий друг, руководитель "Демократической сокири" Никита Соловьев, для того чтобы Харьков не обстреливали, нужно занять несколько "небольших сел возле Харькова" – Воронеж, Белгород, Брянск, Ростов-на-Дону, и тогда у нас на всей территории Украины будет все нормально.

С начала полномасштабного вторжения занимаетесь эвакуацией гражданского населения, а также развозите гуманитарную помощь в населенные пункты. Расскажите об этой части своей работы, вообще, почему решили заняться этим делом?

Есть такое слово "безнадежность". Мы приезжали с гуманитарным грузом, разгружались и собирались возвращаться, а на нас смотрели очень много глаз. Я понимал людей: когда мы начинали работать, можно было выехать только частным транспортом в Полтаву или Днепр. Это была большая проблема, ведь горючего практически не было, но мы приезжали и забирали их. Знаете, я видел их глаза, которые смотрят, что в 135 км в Полтаве или в Днепре за две сотни – мирная жизнь: светят фонари на проспектах, магазины работают. В Харькове практически ничего не работало, у нас в четыре вечера уже был комендантский час, и соседи, когда видели включенный свет, выключали рубильники в подъезде, чтобы не было какого-то удара. У этих людей был шок. Никогда не забуду момент, когда мы забрали девушку из Харькова, отец которой был в Мариуполе. Мы встретились с ним в Днепре, и они 20 минут стояли вдвоем и плакали.

Игорь, по данным ООН, еще 13 миллионов украинцев, в том числе детей, не могут покинуть опасные места. Расскажите о тонкостях эвакуации. Почему людям не удается уехать из прифронтовых городов?

Те, кто хотел, у кого была возможность – выехали практически сразу. Когда рядом разрываются снаряды, люди уезжают. В начале вторжения мы видели большие пробки, уезжали более или менее состоятельные. Сейчас есть люди, у которых нет возможности, кто-то думает переждать, у кого-то нет денег, чтобы как-то жить дома. Общался с друзьями, которые были недавно в Северодонецке и Краматорске. Наши друзья, работающие на этом направлении, говорят, что машины едут на последнюю каплю горючего, они забиты полностью.

Некоторые говорят, что в 2014-2015 годах это проходили и не хотят уезжать. К сожалению, некоторые ожидают прихода оккупантов. Очень больно. В таких случаях мне хочется пожелать, чтобы этот русский мир пришел к ним в полном объеме, чтобы они оценили, как хорошо было жить в Украине, чтобы почувствовали на своей коже.

Есть люди, которые не могут пережить эвакуацию. Был у нас случай, недавно мы вывозили во Львов 95-летнего мужчину. Мы делали две остановки: в Днепре и Виннице, и каждый день я бегал утром в аптеку покупать обезболивающее. А во Львове нас сразу ждала больница. Были случаи, когда люди отказывались от эвакуации, но через некоторое время просили, чтобы мы за ними вернулись, потому что "прилетело". Они кричали, чтобы мы их забрали.

Эти изверги установили крупнокалиберные пулеметы и расстреливали всех, кто едет на эвакуацию. Тогда грабили их, трупы вытаскивали из машины и снова расстреливали. Все понимают одну истину, когда ты уезжаешь – берешь самое необходимое и драгоценное. Кое-кто брал самую драгоценную ладонь ребенка, через двадцать минут собирался и уезжал

Есть еще многие дети, которые остаются на прифронтовых территориях. Почему не желают вывозить детей?

Это очень сложный вопрос. Многие не задумываются над судьбой и жизнью своих детей. Они живут своими эгоистическими интересами. Харьков – очень проукраинский город, и я даже благодарен этой войне, потому что она показала, что нет Запада Украины, Востока и Юга-Севера, а есть единственная наша родная Украина. Конечно, там, где бурлит российская пропаганда с утра до ночи, где люди видят только российское телевидение, где их хотят освобождать, они ведутся на эти аргументы. Поэтому нужно бить во все колокола и проводить эвакуацию. К примеру, Северодонецк. Рашисты бьют по мостам из артиллерии, чтобы люди не могли уехать, чтобы отрубить все коммуникации. Я очень благодарю Укрзализныцю, потому что когда в Харькове были большие обстрелы, ехало по 15-20 человек в купе, брали маленькие чемоданы и отправлялись на Запад или в Центр Украины. Впрочем, считаю, что эти процессы можно было и лучше организовать. Волонтеры не должны заменять государство, а только помогать и не принимать бремя ответственности на себя.

Когда говорим об эвакуации, с чем чаще всего люди уезжают?

Берут с собой только необходимые средства. Очень многое невозможно брать, если четверо или пять человек в машине. Это один чемодан, где средства личной гигиены, минимальная одежда и самые ценные вещи. Но мы знаем такие случаи, как в Малой Рогане, ныне уже освобожденной. Эти изверги установили крупнокалиберные пулеметы и расстреливали всех, кто едет на эвакуацию. Тогда грабили их, трупы вытаскивали из машины и снова расстреливали. Все понимают одну истину, когда ты уезжаешь – берешь самое необходимое и драгоценное. Кое-кто брал самую драгоценную ладонь ребенка, через двадцать минут собирался и уезжал.

Следите за событиями в Украине и мире вместе с Эспрессо! Подписывайтесь на Telegram-канал: https://t.me/espresotb