Константин Москалец: Строгое искусство дауншифтинга

Заимствованное иноязычное слово появилось на наших лексических территориях не так давно, лет тридцать назад, практика же, которая стоит за ним, известна веками и ведет отсчет, может, из первых христианских аскетов, покидавших густонаселенные города и поселявшихся в пустыне. Одним из первых украинских дауншифтеров, если не считать монахов Киево-Печерской лавры, можно считать Григория Сковороду с его лозунгом: "Пропадайте, думы трудные, и города премноголюдны, а я из хлеба куском умру на этом месте". Таким отстраненным местом, на котором не жалко и умереть, была Матроновка для Пантелеймона Кулиша, который, покинув Петербург, поселился на живописном хуторе под Борзной, вместе с женой до самой смерти (они похоронены там же) занимаясь хозяйством, переводами, стихосложением и другим литературным трудом.

Для одних, как для Сковороды и Кулиша, дауншифтинг был добровольным выбором, для других, таких как для Николая Зерова, Юрия Клена и других неоклассиков, – вынужденным шагом. В 1920 году, когда Киев стоял голодный и холодный, баз топлива, воды и электричества, директор трудовой школы в Барышевке Николай Симашкевич, пригласил к себе на работу учителями отборное гроно киевских интеллектуалов. Во времена, когда жалованье не платилось (хотя не вспоминать наши лихие 90-е, когда учителя, лишенные зарплаты, перекрывали, протестуя, автодороги), Барышевка предлагала преподавателям продуктовый паек, несколько пудов муки, пшено и сало, снабжая к тому же дровами и школу и учителей, которые вместе с учениками сами становились к лесорубскому труду. Именно к этому периоду относится шутливое стихотворение Зерова "Колун", написанное в Барышевке ровно сто один год назад:

Вітай, колуне з колунів,

Щиро омитий нашим потом, –

Скажи, за що тебе factotum

Геть на сокиру перевів?

Ти всіх високим станом вабив –

Не то джигіт, не то козак,

А наймит взяв кривий держак

І держаком тебе обабив...

Долгое время я не смог понять, в чем состоит соль зеровской шутки, пока не встретил воспоминания Юрия Клена о барышевском периоде. Речь шла о вполне реальном случае из жизни тогдашних дауншифтеров. До этого употреблялся колун отца Лаврентия, у которого я квартировал. Зеров пробовал помогать, но был неопытен по этому делу (…). Когда сломался черенок, а батрак приделал вместо ровного какого-то кривого, тем превратив колуна в топор, Зеров посвятил целому стиху колуну.

Путешествуя по Украине перед войной, я не раз встречал поселения нынешних дауншифтеров, в частности, в знаменитом Холодном Яру, неподалеку от дуба, возле которого еще Максим Зализняк советовался со своими гайдамаками. Современные люди создали ферму, с нее и жили, не знаю, надолго ли хватило их пыла. В определенном смысле резиденцией дауншифтеров можно считать и соседний с моим родным селом хутор Обирок, который так полюбился покойному режиссеру Леониду Кантеру. Рассказывая своим слушателям, молодым, хорошо образованным, успешным предпринимателям о личном опыте дауншифтинга, который длился более двадцати лет, я советовал им – в случае необходимости сделать этот необычный шаг – прежде всего научиться рубить дрова. Учитывая, что у современного украинского правительства нет ни малейшего желания финансировать украинскую культуру, вопрос о нашем уходе в леса и горы снова может оказаться более чем актуальным. Там, по крайней мере, мы не позеленеем от голода и холода.

Следовательно, оставаясь, по словам Зерова, «подальше от разговоров, людей, библиотек», нам приходится полагаться исключительно на самих себя. Доброжелательного Симашкевича, который снабдит нас мукой, пшеном, салом и дровами, не будет. В зависимости от того, в какую пущу или овраг вы заберетесь, спасаясь от уже упомянутого холода-голода, а заодно и от крылатых ракет российских подонков, у вас, скорее всего, не будет поблизости ни магазина, ни больницы, ни мобильной связи и интернета вместе с другим коварным лакомством цивилизации. Вам придется в первую очередь обеспечить четыре фундаментальных человеческих потребности: еду, воду, крышу над головой и тепло под этой крышей. Хорошо, если у вас будет немного денег, и вы сможете купить уже нарубленные дрова у местных крестьян. Если же вы приедете спасать душу бедные, как церковная мышь (а так обычно и начинается увертюра хоть к перемещению лиц в условиях войны, хоть к дауншифтингу), тогда придется завести пилу и топор, надолго сделав их любимыми домашними гаджетами вместо смартфона и планшета. Наблюдая, как с каждым днем растут стройные ряды свежих рубанцев в вашем сарае, вы будете физически ощущать, как растет и непреодолимая защита от ненатлого нашествия хаоса и холода. К тому же подкачаете атрофированные годами сиденья в выгодном кресле мышцы, избавитесь от туннельного синдрома, доброжелательно привитого правой руке «мышкой», а заодно вас покинут депрессия и неуверенность в завтрашнем дне, с которыми не могли справиться новейшие антидепрессанты. Учтите также то необычное обстоятельство, что топор – вполне неплохое и эффективное устройство в борьбе с российскими оккупантами!

Если вам перед этим казалось, что вы слишком много говорите, выговоря посторонним сокровенные вещи, или слишком подвергаетесь влиянию чужих суждений, хочу вас успокоить, говорить в одиночестве вы вообще разучитесь. Зато научитесь думать. Собственной головой. Первые пять лет дауншифтинга будет страх как тяжело выдержать, это я вам обещаю, потом обязательно рассвело, это я обещаю тоже. Высоко поднимая над головой тяжелого колуна и разгоняя клинком непокорное бревно пополам, вы автоматически станете принадлежащим к клубу философов, таких, как Генри Дэвид Торо, и поэтов, таких как Николай Зеров и Юрий Клен. Совершенно неплохое общество, я считаю.

А там, глядишь, новая, действительно украинская власть примет бюджет, гуманный к гуманитариям, появится надлежащая финансовая поддержка заведений культуры и искусства, доблестные украинские войска отбросят российских врагов вплоть до Пекина, поэтому вернемся мы в заброшенные города и заживем весело и счастливо...