Когда Русь стала Украиной

"Фамильное дерево" Гедиминовичей. Гравюра XVI стр .

Вопрос о началах и источниках национальной истории является одним из главных для каждого народа, который имеет эту историю. Не зря же первая отечественная летопись начинается с вопросов "откуда пошла Русская земля, и кто в ней начал сначала княжить". Как ни странно и то, что те, кто стремится стереть историческую память украинцев, пытаются приписать "сочинения" нашей страны или Владимиру Ленину, Яну Потоцкому, или австрийскому генштабу в полном составе. Но оставим анекдоты. Важные вопросы требуют серьезных ответов. А для этого нужно понимать, о чем, собственно, идет речь. Об истории определенного этноса, истории государства или истории страны – и его обитателях разного происхождения и вероисповедания.

Об Украине — как едином, очерченном географическом и культурном пространстве — мы вполне можем говорить, по крайней мере, со скифских времен. В конце концов описанная Геродотом Великая Скифия территориально почти полностью совпадает с современной Украиной, "землей от Сяна до Дона" (и от Черного моря до полесских болот – добавим для слишком придирчивых читателей). А вот с историей государственности посложнее. Ибо государство тех же скифов возникло гораздо позже – и в Крыму, то есть на южной периферии той же "Великой Скифии". Да и территория этого государства – даже при его наивысшем подъеме – не выходила далеко за пределы черноморского побережья. Что уж говорить о том, что скифы безусловно не были этническими украинцами.

Геродотова "Великая Скифия"

Об этнических украинцах трудно говорить и в раннем средневековье. Хотя население той же Руси было преимущественно славянским, в отличие от крымской Скифии. Именно с киевских князей обычно начинают и историю украинской государственности. Но следует напомнить, что и Русь на самом деле была лишь периферией летописной "Великой Скуфи" - только северной. Русская земля в первоначальном (или "узком") понимании этого слова, скажем, охватывала Киевщину, Переяславщину и Черниговщину, то есть только "дальний Север" современной Украины, но вне ее находились даже Волынь с Галицией, что уж говорить о Подолье и степных землях .

Русская земля в первоначальном понимании этого слова

Со временем Русь, конечно, стала больше, "шире". Но при правлении Владимира Великого и Ярослава Мудрого экспансия происходила прежде всего на запад и на север – то есть в этом случае при горизонте и геродотовой Скифии, и нынешней Украины. Степь все это время оставалась "за гранью", под контролем кочевников – печенегов и половцев. Даже династические браки последних с князьями Руси не превращали эти земли в единое государственное целое с владениями Рюриковичей.

Не преодолело разделения между двумя "мирами" и Королевство Русское – ни при короле Данииле, ни тем более при его потомках. Да и как могло быть иначе, когда его властители имели дело уже даже не с половцами, а с монголами, подчинившими себе не только степь, но и уже упомянутую "начальную Русь" с Киевом.

Даниил Романович в ставке Батыя

С другой стороны, именно под властью Улуса Джучи (или Орды – как это государство именуют в более поздних летописях и популярной литературе) были сделаны первые шаги к "стиранию" той же "степной границы" – хотя и под принуждением "сверху". Показательно, при этом, что внутреннее устройство русских княжеств завоеватели практически не меняли, в то время как в степи активно основывали города, заселяя их, в частности, и выходцами с севера. Делалось это по чисто практическим соображениям, но тем самым ханы "готовили" следующий шаг – распространение строя, который в общих чертах уже сложился на Руси, далее к югу. Современным языком это бы назвали "усвоением" или даже "поглощением" бывшего "половецкого поля" Русью.

Сами Чингизиды сделать этот шаг, разумеется, не могли, они не ставили перед собой такую цель. Да и местными жителями – по крайней мере оседлым населением – монгольские властители воспринимались как пришлые, навязавшие свою власть силой чужеземцы. Поэтому нужны были "свои", или те, кто воспринимался как свои. Поскольку прямых потомков Рюриковичей и Романовичей, способных избавиться от ханской власти, на тот момент уже не осталось, эту "миссию" взяли на себя их ближайшие родственники – Гедиминовичи.

Герб Гедиминовичей. Влияние трезубца – символа родственной династии Владимира Великого – очевидно

Конечно, по происхождению эта династия была литовской, и никогда об этом не забывала (из письменных источников мы знаем, что Ягайло и Витовт, скажем, общались между собой именно на родном для обоих литовском языке). Но и Рюриковичи всегда держались версии о своем варяжском происхождении – даже если шведским не владели. При средневековье в этом не было ничего удивительного – этническое происхождение властителей не имело решающего значения. Но в отношениях с подданными-русинами Гедиминовичи хотя пытались вести себя как "законные наследники" властителей Руси и не навязывать новые порядки там, где в этом для них не было критической потребности.

Встреча князей – потомков Гедимина

Корона Русского королевства Любарту Гедиминовичу вообще досталась по наследству – ведь он был зятем князя Андрея, правнука короля Даниила. Ольгерд Гедиминович тоже унаследовал Витебское княжество от тестя, равно природного Рюриковича. В дальнейшем, правда, пришлось и повоевать. Но в конце концов Любарт удержал власть над Волынью. А Ольгерд подчинил себе большую часть нынешней Беларуси. После чего заключил союз с темником Мамаем, правителем западной части Улуса Джучи.

Ольгерд Гедиминович

Мамай не мог стать ханом, потому что не принадлежал к Чингизидам. Однако возводил на престол в Сарае лояльных себе властителей. И настолько увлекся этой борьбой, что позволил Ольгерду, как своему союзнику, прибирать в свои руки не только бывшие княжества Руси, но и степные уделы, которые "совершенно случайно" оказались без правителей, - при том условии, что князь будет платить за них дань .

К 1358 году под властью Ольгерда оказались Чернигов и Северщина, в 1362 – Киев, и почти сразу – Подолье, которое со времен Батыя находилось во владении монгольских наместников. Легендарная битва на Синих Водах, известная из более поздних источников, если и происходила на самом деле (в чем большие сомнения, как и в том, что происходила она именно на Подолье, а не в совсем другом месте) могла не иметь до этих достижений ни одного – однако для историков является удобной "реперной точкой", обозначающей "переход" Ольгердом того же "степного предела". Впрочем, и на этом князь не остановился, потому что в 1374 году присоединил к своим владениям еще и большую часть Днестровского удела, когда-то принадлежавшего темнику Ногаю.

Литовская почтовая марка, посвященная юбилею битвы на Синих Водах

Сын Ольгерда Ягайло – уже после того, как стал еще и польским королем – закрепил за собой Галицию, но в конце концов вынужден был уступить власть над Великим княжеством Литовским и Русским своему кузену Витовту. А тот продолжил "движение на юг", воспользовавшись войной Улуса Джучи с Тамерланом. Витовт предоставил убежище крымскому наместнику Таш-Тимуру, а затем и самому хану Тохтамышу (между прочим, победителю Мамая). В обмен на это хан окончательно отказался в пользу князя не только от всего Правобережья Днепра, но и большей части Левобережья – по крайней мере, до реки Самара. При этом уступка была пожизненной – за присоединенные земли даже не нужно было платить хану дань.

Польша и Великое княжество – во времена величайшего расширения последнего

Именно в это время еще один представитель династии – Федор Кориятович, который под давлением Витовта вынужден был покинуть Подолье, стал правителем Мукачевской доминии, а фактически всего Закарпатья. Таким образом, под властью одной династии – впервые в истории! – оказалась большая часть современной Украины.

Родословная великих князей. Гравюра XVI столетия

Речь шла не только о формальном, но и о фактическом, или, как сейчас говорят, эффективном контроле над территорией. Витовт современникам запомнился основанием на присоединенных территориях опорных пунктов – городов, крепостей, наблюдательных башен (вокруг которых, впрочем, уже вскоре возникали поселения). Самые известные из них тянулись цепочкой вдоль Днепра и черноморского побережья – Таможня Витовта, Тягиня, Дашев, а возможно и Коцюбиев (хотя сообщения Длугоша особого доверия не вызывают).

Примечательно, однако, что почти все они строились на местах, обжитых во времена Чингизидов, если не раньше (та же таможня Витовта возникла на месте ханской резиденции Догангечит). И жители этих опорных пунктов не появилось "неоткуда". Во-первых, оседлое население в степях существовало всегда – достаточно лишь упомянуть о бродниках (или деремелях, если использовать тюркский термин). Во-вторых, властители Улуса Джучи, в частности ханы Тохта и Узбек, поощряли переселение в степные города свободных людей и из Руси, и из других краев – и поскольку переселение действительно шло, очевидно, чувствовали себя здесь лучше мест, с которых перебирались.

Витовт Кейстутович

А еще со времен Витовта начинается земледельческое освоение степи. Этому способствовало по крайней мере два обстоятельства. Первое — новая власть уже не предпочитала скотоводов-кочевников, которые при Чингизидов были привилегированным слоем и удерживали лучшие земли под пастбища. Второе – развитие технологий. До XIV столетия просто не существовало плугов, способных справиться со степными черноземами. Лишь с появлением асимметричных лемехов (а хронологически это совпало именно с распространением власти князей на юг) стало возможным хозяйственное "освоение" степей. Но важно определить, что "освоить" целину были способны только свободные крестьяне, а не крепостные. То есть и в этом случае личная свобода являлась условием хозяйственного развития края.

Флаг Великого княжества, под которым его представители прибыли на Вселенский собор в Констанце

Таким образом речь шла не только о механическом "распространении" Руси на юг, а о больших общественных изменениях в этой новой, "большой" Руси, которая теперь охватывала большую часть нынешней Украины. Изменения, которые с одной стороны были результатом интеграции двух традиций – древнейшего государства Рюриковичей и степи, а с другой – логическим следствием общественного и хозяйственного развития земель с обеих сторон прежней "степной границы". Изменяясь, Русь становилась другой, становилась… Украиной - хотя это название во времена Гедиминовичей только появилось и имело достаточно локальное использование (в отличие от эпохи Речи Посполитой, когда ею стали обозначать земли Руси, оказавшиеся под властью польской короны).

Более того, в контексте новых украинских реалий экспансия Владимира Великого и его потомков на северо-запад и присоединение к Руси бассейна Верхней Волги выглядело лишь случайным эпизодом, странным отклонением от магистрального направления исторического развития, не обоснованным ни политически, ни тем более экономически – потому что на самом деле ни одной необходимости контролировать волжские пути у киевского государства не было (важнее было контролировать течение Днепра, чего, собственно, и хотели Гедиминовичи). Овладевая степью, Русь "возвращалась" к самой себе.

Большая печать Витовта

Конечно, при правлении Витовта этот процесс только начинался. Слишком слабой была государственная и военная структура Великого княжества. Слишком велики были территории, присоединенные к нему за считанные десятилетия. Собственно этим можно объяснить и тот факт, что Витовт не смог присоединить ни Азовское побережье, ни Крым. Впрочем, он нашел выход. Осознав ограниченность собственных ресурсов, он сделал ставку на самостоятельный "крымский проект". Не зря же он так долго приютил беженцев из Улуса Джучи.

Первым кандидатом во власти независимого Крыма был сын уже упомянутого Таш-Тимура – Девлет-Берды. Но блин вышел на нет, потому что тот втянулся в борьбу за простол в Сарае, и даже три дня побывал большим ханом, прежде чем пропасть без вести. Тогда на сцену вышел племянник Девлета-Берды, Хаджи Герай. Его интересовал сам Крым. Но сил, собранных с помощью Витовта, оказалось маловато. Претендента из Крыма выгнали.

Хаджи Герай

Впрочем, Хаджи оказался человеком упрямым, и уже после смерти Витовта – в союзе с его наследниками еще дважды обретал власть над полуостровом. Пока в 1441 году - в присутствии официального представителя тогдашнего великого князя - его не провозгласили "ханом Крыма и Дешт-и-Кипчаку".

Правда, идиллия в отношениях ханов и великих князей длилась недолго. Уже сын Хаджи Герая – Менгли Герай – круто изменил политическую линию отца. С одной стороны вынужденно, ведь в Крыму появились османские войска и хан вынужден был признать вас султанским вассалом. С другой – Менгли Герай полностью самостоятельно заключил союз с Москвой, начав грабительские нападения на владения Гедиминовичей. Оживив упоминания о походах Батыя – правда, разрушение Киева, по мнению многих исследователей, после захвата города крымцами были даже больше, чем в XIII веке.

Встреча Менгли Герая с османским султаном

С тех пор разорение южных владений Великого княжества происходило регулярно. А к уничтожению городов и поселков добавился вывод ясыра – пленников, которых потом продавали на рынках Кафы и Стамбула. "Заготовка" невольников происходила в "промышленных" масштабах – сравнимых разве что с атлантической торговлей темнокожими рабами.

Оборонять "украинные земли" силами великокняжеского войска было невозможно – не таким уж большим и маневренным оно было. Местным жителям пришлось полагаться, прежде всего, на собственные силы. Стратегическим ответом на нападения южных соседей стало появление казачества. Самодеятельного, самоуправляющегося, а главное - вооруженного слоя. Безусловно, шансы в борьбе казаков с легкой степной конницей в определенной степени уравнивало появление огнестрельного оружия – на украинских землях оно появилось именно в эпоху Гедиминовичей. Но главное заключалось в другом – казаки сами были степняками, которые в значительной степени переняли обычаи и образ жизни древних обитателей этих краев, а потому оказались более приспособленными к сосуществованию с крымцами и ногаями – как в мирное, так и в военное время.

Дмитрий Вишневецкий

Появление казачества – быстро ставшее воплощением "украинства" - было следующей "реперной точкой" в истории Украины, которую уже вскоре в европейской литературе стали называть не иначе как "страной казаков". Степь окончательно стала украинской. Но не стоит забывать, что и "показачение" Руси началось все в те же "длинные" времена Гедиминовичей и было, безусловно, подготовлено именно начатым ими "освоением" Русью южных территорий - вплоть до будущего Запорожья. Гедиминович, между прочим, - по распространенной и признанной многими историками версии - был и Дмитрий Вишневецкий, легендарный "Байда". Чью роль в становлении казачества и появлении Сечи трудно переоценить.

"Украина, земля казаков". Карта XVIII столетия

В конце концов, в ту же большую литовскую семью принадлежал и князь Ярема – самый известный оппонент Богдана Хмельницкого, и его сын Михаил, последний Гедиминович на польском и литовском престоле. Правда, жили они уже в другие сутки. Эпохи Речи Посполитой. Когда Украина заявила о себе под своим именем на всю Европу - и на весь мир.

Специально для Эспрессо.

Об авторе. Алексей Мустафин, украинский журналист, телевизионный менеджер, политик, автор книг научно-популярного направления

Редакция не всегда разделяет мнения, высказанные авторами блогов.