Кодекс чести

Двухметровый великан со стальными бицепсами и крепким, как у бизона, телосложением по-детски тоскливо и беспомощно всматривается в дисплей, из которого несется сверкание сверчков. По замыслу создателей аппликации это должно успокаивать нервы. Ну да, сверчки – это еще не все, можно включить голоса птиц или скачать особо дорогие фотографии и музыку, которые помогут пережить лихие часы отчаяния.

Или не помогут. Боевой напарник, с которым великан вместе крошил врагов на мелкий мак, недоуменно и недоверчиво смотрит на смартфон, на приятеля, которому безгранично тяжело. Сам он справляется с нападениями ПТСР с помощью неверной бутылки виски. Мы помним это выражение глаза. Именно так в фильме "Пролетая над гнездом кукушки" индеец смотрел на своего изуродованного друга, которому человеколюбивые врачи совершили лоботомию. Но в нашем боевике сложная смесь отвращения, жалости и ярости касается не искалеченного боевого собрата.

"И это все, что они смогли, чтобы помочь тебе?!" – спрашивает он друга сквозь стиснутые зубы.

Они – это Министерство обороны прежде всего, это медики и чиновники, ответственные за судьбу бывших воинов. Это также те, кто не испытал ужасов войны, но смог разбогатеть на закупках продуктов для армии, на необоснованном повышении цен, сбыте оружия и других сделках кровавого бизнеса. "Они" - это также гражданские, которые еще несколько лет назад были дорогими братьями и сестрами, согражданами, а сегодня отвлекают глаза от изуродованных на войне воинов, происходя универсальной для всех мерзавцев мира фразой: "Я тебя туда не посылал". Или даже как этот шериф в фильме "Рэмбо: первая кровь", пытаясь вывезти человека с иссеченной на куски душой за пределы города, избавляясь от него как новейшего прокаженного, как потенциального преступника и, во всяком случае, как неопровержимый упрек, порой все же таки достигает заплывшего жиром совести.

«Я сделал все, чтобы победить, но победить нам не дали! – кричит разъяренный Рембо в лицо своему бывшему командиру. – А потом я вернулся и вижу всех этих негодяев в аэропорту. Они протестуют против меня! Называют детоубийцей, оскорбляют меня. Но как они смеют, а? Кто они? Разве кто-нибудь из них был там, чтобы знать, о чем они кричат? ...На войне у нас был кодекс чести. Вы меня прикрываете, а я вас. Здесь такого нет!”

К чему здесь эти, может быть, немного длинные экскурсы в историю кинематографа с пространными цитатами? Длинные? А ведь я еще и не начинал вспоминать о ребятах из моего поколения, которые так же возвращались из Афганистана и бродили по стране, никому не нужные со своими физическими и психическими ранами. Некоторые из них создали потом первые кооперативы, чтобы не умереть от голода, но многие по той же причине пошли в рэкетиры и наемные убийцы. Другие же, которых тоже было немало, тем или иным образом стали убийцами самих себя, не в состоянии выдерживать нападения ПТСР, непонимания и отторжения социумом, у которого не было никакого понятия ни об их страданиях, ни о кодексе чести, солидарности и взаимопомощи.

А экскурсы и ассоциации с послевоенными американскими фильмами здесь к тому, что с каждым днем поступает все больше неутешительной информации о преступно равнодушном отношении – ответственных чиновниках прежде всего – к нашим ребятам, которые искалечены, возвращаются с войны. Лично меня больше всего поразило фото из фейсбука, где безногие бойцы стоят в очереди за справкой в поликлинике. Безногие. Стоят. Понимаете? Причем стоят несколько часов подряд, потому что очереди к отдельным специалистам составляют более пятисот человек. И это во время повсеместной компьютеризации, когда элементарная настройка электронного документооборота и записи на прием к врачу сократила или вовсе ликвидировала эти устрашающие в прямом смысле слова очереди. Мало того, что к нам прилезли чудовища из безрадостного советского прошлого, мало того, что тысячи храбрых украинских бойцов уже положили головы в борьбе с московским хищником, в конце концов, мало того, что наших павших продолжают и будут продолжать неизвестно сколько развозить по всем украинским городам и селам - еще и этих, чудом уцелевших, травмированных на всю жизнь не могут присмотреть и полечить, приютить и обеспечить им достойные условия лечения и социальной адаптации!

Не забывая при этом завысить цены на тендерные закупки продуктов для армии, чтобы полностью набить карманы и сесть за руль новых крутых автомобилей. И это во время яростной, неравной силами войны, продолжительность и исход которой остаются неизвестными? Помните, что полуразложенное коррумпированное государство никогда не победит по-военному организованную и дисциплинированную силу тоталитарного государства. Так что ездить на ваших "Лексусах" по вашим же трупам будут московские эфесшные комиссары – если, конечно, уже сегодня, с этой же минуты не начать коренным образом исправлять ситуацию, вспомнив о кодексе чести, вспомнив о ребятах, смиренно стоящих в коридорах поликлиник, ожидая помощи. Сделайте все, чтобы выиграть. И прежде всего победить себя, собственную жадность и безразличие, собственную беспринципность и продажность.