"Хорошие русские писатели": почему Минобразования тормозит дерусификацию школы

Пока количество пострадавших от войны детей в Украине идет уже на тысячи, с изучением русских писателей их сверстниками в школах до сих пор не разобрались. Даже несмотря на то, что в среде украинских интеллектуалов и специалистов по делам образования давно уже созрел консенсус по этой проблеме, к тому же легитимизированный решением рабочей группы при Минобразования. Однако само Министерство ставить точку в этом вопросе пока не торопится.

Также вы можете просмотреть сюжет по этой теме.

Почему украинских школьников до сих пор призывают поклоняться русскому царю?

Полней, полней! И, сердцем возгоря,
Опять до дна, до капли выпивайте!
Но за кого? О други, угадайте…
Ура, наш царь! Так выпьем за царя.

Это отрывок из стихотворения Александра Пушкина "19 октября 1825", который до сих пор изучается во всех украинских школах в основной программе по зарубежной литературе за седьмой класс. Вдумайтесь только — украинские семиклассники до сих пор должны на полном серьезе читать строку: "Ура, наш царь! Так выпьем за царя", – и это не о каком-нибудь, а о русском царе идет речь.

Вместо гимна дружбе, чем согласно школьной методичке должно быть это стихотворение, на самом деле оно является примером прославления российской империи. В частности, Пушкин предлагает адресатам своего стихотворения "вспомнить о бурных днях Кавказа", то есть об имперских завоеваниях россии, ее колонизаторских достижениях.

Возникает вопрос: что это имперское стихотворение до сих пор делает в школьной программе, после восьми лет войны с Россией и четырех из почти пяти месяцев полномасштабного вторжения? Этот вопрос стоит задать единственному человеку, от которого он сейчас зависит, — министру образования Сергею Шкарлетту, который, очевидно, саботирует принятие окончательного решения о дерусификации программы зарубежной литературы.

Пока одни украинские школьники погибали под ракетными ударами, другие должны были призывать друг друга пить за российского царя и подробно штудировать любимую книгу Путина — пушкинского же "Евгения Онегина". И это при том, что славистка Эва Томпсон обосновывает, что именно Пушкина можно считать создателем первой весьма удачной художественной формулировки российского имперского самосознания и что именно он создал образ гордой России, предназначение которой – управлять покоренными ею народами. А литературовед Гарольд Блум в классическом труде "Западный канон" представляет Пушкина как центральную фигуру именно русской литературы, никоим образом не комментируя его влиятельность в мировой литературной традиции.

Еще более абсурдная ситуация сложилась с изучением в школе "Героя нашего времени" Лермонтова, ведь это произведение – не что иное как выражение российского колониализма и патриархального превосходства. И наиболее полно эти мотивы представлены в эпизодах отношений Печорина и шестнадцатилетней Белы. До сих пор непонятно, в чем заключался замысел составителей программы, которые заставляют девятиклассников читать, например, следующие строки: "А ведь есть необъятное наслаждение в обладании молодой, едва распустившейся души! Она как цветок; его надо сорвать и, подышав им досыта, бросить на дороге: авось кто-нибудь поднимет!" Очевидно, такое решение – просто советское наследие, которое более тридцати лет отравляет украинскую среднюю школу.

Однако Пушкин и Лермонтов – только верхушка айсберга. Украинские школьники между ракетными ударами врага зачем-то должны были изучать также творчество откровенного украинофоба Михаила Булгакова, ничем не выдающихся на фоне мировой поэзии Тютчева и Фета и многих других российских литераторов, включая баснописца-плагиатора Ивана Крылова и многих откровенно посредственных авторов типа Александра Грина или Владимира Короленко.

Минобразования против собственной рабочей группы: почему возник конфликт?

Вопрос пересмотра школьной программы по литературе остро встал сразу после начала полномасштабного вторжения российской армии. Тогда профильный министр Сергей Шкарлет в многочисленных комментариях по этому поводу оправдывал затягивание решения по этому вопросу тем, что над очищением зарубежки работает специально созданная рабочая группа и именно ей предстоит "оценить необходимость присутствия произведений российских авторов в школьной программе".

Проработав больше двух месяцев, рабочая группа оценила эту необходимость и месяц назад, в середине июня приняла однозначное решение. Как оказалось – ах какой сюрприз, – россияне в школьной программе действительно не нужны, их легко можно заменить. И аргументов относительно такого решения рабочая группа привела целый перечень — от психологического и физического травмирования россией украинских детей и до результатов широкого обсуждения профессиональными сообществами и общественными организациями.

А главное, эксперты подтвердили: незаменимых российских писателей действительно нет. Баснописца Крылова легко можно заменить значительно более известным в мире Лафонтеном, Короленко и Грина — гораздо более современным писателем Ульфом Старком. Ну, а вместо Пушкина и Лермонтова комиссия предложила изучать на выбор творчество Джейн Остин, Виктора Гюго, Шарлотты Бронте или Джозефа Конрада.

Ну, то есть все, казалось бы: железобетонное решение, расходимся праздновать… Но нет, не все так просто, когда в стране министром образования и науки является Сергей Шкарлет. Решение рабочей группы было принято более месяца назад, а на уровне Минобразования оно до сих пор не имплементировано. При этом министр отмечает, что не все изменения, внесенные экспертной и независимой рабочей группой, однозначны. А это значит, что россияне до сих пор в полном составе присутствуют в программе по зарубежке.

Свет на эту удивительно шизофреническую ситуацию пролила член рабочей группы народный депутат Наталья Пипа. Стоит процитировать ее комментарий к ситуации, которая сложилась на данный момент:

"Есть проблема: МОН не совсем согласен с этим решением рабочей группы, особенно министр Сергей Шкарлет. Например, он против исключения Льва Толстого из программы, который и так уже 7 лет есть только в рекомендованной литературе, а также против исключения Достоевского и Пастернака. Возможно, Шкарлет их просто любит, потому что специалистом по зарубежной литературе он не является. Когда решение утвердят - трудно сказать, потому что это решают не депутаты, я не имею прямого влияния на процесс. Это решение рабочей группы при МОН, и МОН должен был его принять без обсуждений. Но когда министр — малоросс, это сложно".

То есть имеем абсолютно абсурдную историю: деколонизация школьной программы, несмотря на все рекомендации экспертной группы, заблокирована, возможно, личными вкусами министра. И это при том, что, по словам той же Эвы Томпсон, роман Толстого "Война и мир" удовлетворил спрос России на имперское эпическое произведение, то есть по определению не может быть в школьной программе.

Без Достоевского зарубежная литература также не станет беднее, ведь есть Флобер, Стендаль и Уайльд. И их герои, в отличие от героев Федора Михалыча, не самоутверждаются путем ухлопывания старушек топором. Да и никакой логики в том, чтобы оставлять Пастернака, убирая Маяковского или Ахматову, – нет. Ведь это до боли напоминает поиск "хороших русских", на этот раз среди писателей.

Но ключевой аргумент против выборочной отмены россиян в контексте украинской школы действительно прост. Его надо цитировать из петиции, имеющей красноречивое название: "Немедленно заменить в школьных программах произведения русских и белорусских писателей другими зарубежными произведениями". Кстати, сейчас она набирает обороты… то есть подписи , а благодаря нашим читателям может набрать еще больше.

Так, вот, цитата: "Вполне понятно, что до завершения войны в Украине нет необходимого контекста для адекватного восприятия произведений русских писателей, как и чего-либо российского, ведь дети находятся либо в укрытиях, либо вдали от дома, либо в шоковом состоянии и т.п. Искусство не может быть дополнительным раздражителем для нестабильной детской психики".

Возможно, позже — когда мы победим, когда россия распадется, когда россияне наконец-то признают свои колонизаторские преступления, — можно будет пересмотреть школьную программу и очень осторожно вернуть туда несколько российских имен, давших миру действительно ценные произведения. Но сейчас, когда "россиянин" - это едва ли не бранное слово для украинских детей, этот вопрос стоит ребром.