Какая Украина нужна Путину?

Собственно, это намерение "присоединить Украину" якобы прямо указывает идеологическое и пропагандистское сопровождение кампании - статьи Путина об одном народе, ожидания оккупантами цветов от "освобожденных" украинцев, "ракеты добра" и т.п. Об этом маниакальном намерении свидетельствуют такие странные симптомы, как заявление так называемого депутата Госдумы от так называемой Республики Крым Михаила Шеремета (конечно, с украинской фамилией), который на фоне поражений российских войск посоветовал Украине готовиться стать частью России.

Но как сочетается это декларативное намерение агрессора с его реальным поведением и подлинными целями путинского режима?

Решительные действия Москвы, которые можно считать началом реализации определенного плана "захвата Украины", приходятся на конец 2013 - начало 2014 годов. И этот первый этап можно определить как проект внутренней дестабилизации.

Россия очень мало или практически ничего не сделала для спасения режима Януковича, но всячески способствовала тому, чтобы внутриполитический конфликт обязательно перешел в силовую фазу с как можно большими жертвами. Путин давал Януковичу светло-шумовые гранаты, но не давал денег на зарплаты силовикам и дипломатам. Почему Путин решил "слить" лояльный ему режим Януковича и почему для него было приоритетом посеять хаос и неконтролируемое насилие в Украине?

Чтобы ответить на этот вопрос, нужно понять контекст, в котором возник феномен Евромайдана. По состоянию на конец 2013 года проникновение российского бизнеса в украинскую экономику было максимальным, национально-патриотические и прозападные силы потеряли политическую инициативу, силовые структуры и армия были взяты под контроль российскими агентами. Россияне скупали жилье в центральных районах Киева. Отечественный шоу-бизнес, включая студию "Квартал-95", ориентировался на Россию и ее рынок. Киев, который посетили многие российские туристы во время Еврокубка-2012, произвел на наших соседей наилучшее впечатление: "Тут живут по-европейски, едят по-украински, а говорят по-русски". Приблизительно так выглядит рай для русского среднего класса.

Можно заметить, что Путин решил действовать на опережение, поскольку Украина могла внезапно уйти от России навсегда. Но следует признать, что Соглашение об ассоциации с ЕС, бесконечные бесперспективные переговоры с НАТО – это совсем не те "красные линии", которые могли бы заставить Путина срочно "спасать ситуацию".

Похоже, именно диффузия между украинским и российским культурным, социальным и политическим пространством составляла для Путина проблему. Во-первых, чекистам могло не понравиться то, что деньги выводились из России в чужую юрисдикцию, где их контролировать становилось значительно труднее (случай с Максом Курочкиным, застреленным во дворе украинского суда достаточно показателен). Но более весомым для Путина был политический риск: постоянный контакт россиян с Украиной размывал имперскую идентичность, угрожал проникновением либеральных идей и демократических социальных практик.

Но самое главное – это то, что "мягкая" интеграция в отношениях с Украиной противоречила курсу на самоизоляцию и антизападную патриотическую мобилизацию, который на тот момент уже был принят как базовая стратегия.

Реальная политика Кремля ориентирована в первую очередь на внутриполитические задачи. И это очевидно для каждого, кто отслеживает эволюцию российской внешней политики и риторику самого Путина, а также анализирует его тип личности (подробнее об этом говорится в предыдущей статье «За что воюет Путин?» ).

Правящий сегодня в РФ коллективный Путин не хочет никакого "нового Союза". Ему нужна изолированная, милитаризованная Россия за железным забором, в которой нет конкурентной политики, свободного мнения и свободного слова, в которой экономические ресурсы контролируются властью, а власть находится в руках узкой корпорации силовиков.

Потому Путин сознательно пошел на эскалацию внутриполитического конфликта в Украине и принес в жертву Януковича. Более того, Москва целенаправленно подталкивала правящий режим к кровопролитию, потере им легитимности и, как следствие, кризис государственности в Украине.

Но Путин хотел не только разрушить Украину, но и превратить украинство в удобного противника для новой породы россиян, воспитанию которой был посвящен культ победоносства, возрождение скреп и другой милитарно-фундаменталистский бред. Для консолидации фанатиков нужно иметь внешнего неприятеля. Отсюда безумная раскрутка российскими СМИ украинских "националистов" вообще и "Правого сектора", в частности, совершенно несоразмерна с их реальным политическим весом в Украине и масштабами участия в Евромайдане (по крайней мере, на его началах).

То есть Путин делал вещи, направленные на результат, прямо противоположный тому, который им декларировался. При этом казалось, что он действует нелогично или даже бессмысленно. Пока не состоялась аннексия Крыма и не началась беспрецедентная патриотическая мобилизация пропутинского большинства в России на этом фоне.

Дестабилизация Донбасса выглядела сначала как операция прикрытия, но затем получила собственную функциональную нагрузку как инструмент давления. Цель осталась та же: дискредитация Украины и украинства в глазах россиян, а также ослабление украинской государственности, сдерживание ее политического, экономического и культурного развития.

Кровоточащая рана Донбасса не позволяла полноценно жить стране, а угроза нового вооруженного конфликта перечеркивала планы на будущее. Но и в этом Москве оказалось мало. В 2022 году Путин принимает решение о полномасштабном военном вторжении в Украину с целью свержения действующей на тот момент власти и, скорее всего, территориального расчленения государства.

Нападение было совершенно ничем не спровоцированным. Его идеологическое прикрытие было бессмысленно. В Украине не просто не было никаких признаков "нацизма", но у власти был русскоязычный и интегрированный в русскую культуру президент, которого поддержало 73% избирателей и всеми силами пытался прекратить военные действия на Донбассе.

Не выдерживает никакой критики также "геополитическая" мотивация Кремля. В случае инерционного развития ситуации никакой угрозы ни НАТО, ни Украина для России не представляли и не могли представлять в будущем. Америка в тот момент извлекла очень болезненный урок в Ираке и Афганистане, имела большие проблемы в отношениях с европейскими союзниками и была сосредоточена на внутриполитических и экономических проблемах, в частности, связанных с последствиями эпидемии коронавируса.

То есть война против Украины точно не была вынужденным шагом, а для нее просто ждали удобного момента.

Я не ставлю под сомнение намерение Путина захватить контроль над Украиной, то есть войти в Киев танками. Документы и свидетельства, вытекающие сейчас на свет божий, конкретизируют план 2022 года. Но этот план очень краткосрочный. Свержение власти, зачистка патриотов, установление марионеточного режима. Но возникает вопрос, что дальше?

Россия не может держать в Украине оккупационную армию и жандармерию, которых у нее просто нет в достаточном количестве и квалификации.

У России нет достаточно ресурсов для того, чтобы контролировать и обеспечивать должным образом свою собственную территорию и кормить уже имеющихся вассалов – от Лукашенко и Кадырова до анклавов "русского мира" в Приднестровье, Абхазии, Южной Осетии. Тем более Россия не способна "прокормить" крупную европейскую страну с разрушенной экономикой, которой стала бы Украина в случае российской оккупации. На это сейчас без американской помощи не способен даже Европейский Союз, взявший опеку над Украиной. А Россия в условиях неизбежных санкций не могла бы себе этого позволить и подавно.

Все это прекрасно понимали в Кремле. Потому план, очевидно, был другой. Цель нападения – ликвидация "украинской угрозы" из-за демонтажа украинской государственности, территориальное деление и длительный период упадка для всей страны как форма "расплаты за нацизм".

Имеющиеся на сегодняшний день открытые источники показывают, что в будущем Украине отводилась роль failed state и серой зоны нестабильности, в которой Москва имела бы карт-бланш в защиту власти своих "легитимных" муртадов, но была бы свободна от обязательств перед местным населением. Такое положение не могло быть стабильным, но политические потрясения, новые революции и даже гражданская война на этой территории Москву вполне устроили как длительный сценарий дестабилизации.

Лимитроф, да лимитроф, сказали бы тамошние геополитики. Это, кстати, было бы лишним аргументом в пользу необходимости снятия западных санкций: мол, вы видите, какие эти украинцы, они сами виноваты.

Подобная ситуация сложилась в результате российского вмешательства вокруг Сирии. Как ни странно, но в своем нынешнем парализованном состоянии, с нелегитимным правительством и распределением сфер иностранной оккупации Сирия вполне устраивает всех основных игроков в регионе. Иран и Израиль, Россия и США, Турция и Саудовская Аравия приняли существующий статус кво, что гарантирует сохранение режима Асада на неопределенную перспективу.

И опять, как и в 2014-м, Путин делает все возможное для того, чтобы оттолкнуть Украину от России, посеять между двумя народами уже не просто недоверие или неприязнь, а открытую и неизлечимую неизлечимую десятилетиями ненависть.

Собственно, если говорить о возможном союзе Украины и России, то примечательно, что начиная с 2014 года даже в риторике Кремля не прослеживается никакой попытки соблазнить, а есть лишь четкая артикуляция намерения изнасиловать. Помните, "нравитца - не нравитца"?

Примечательно, что Путин повторяет как мантру тезис об одном "русском" народе. То есть в его государственной концепции речь не идет даже о «трех братских народах», которые признавались отдельными даже в официальной доктрине империи Романовых. Не говоря уже о последних ста годах, когда существование украинского народа и его право на государственность хотя бы декларативно признавались самим фактом существования УССР в составе Советского Союза, а затем не ставились официальной Москвой под сомнение после обретения Украиной независимости более тридцати лет назад. И теперь вдруг – такая жесткая позиция.

Это свидетельствует о том, что у путинской России нет места для Украины как целостной страны. Украина же должна быть для россиян наглядным примером того, "как не надо". Не надо иметь демократию, дружить с Америкой, развивать национальную культуру и самосознание. Украине в путинской модели русского мира отведена роль олицетворения зла, которое несет с собой западная цивилизация (в терминологии российской пропаганды - нацизм).

Стратегическое намерение Путина действительно включает "собирание земель", но только тех земель, которые будут стопроцентно лояльны его режиму. А желательно даже станут его опорой, как, в свое время, Донское и Кубанское казачество – для династии Романовых. Подобный человеческий экстракт за восемь лет противостояния был в определенной степени сформирован в Крыму и на Донбассе. В 2022 году его планировалось расширить до границ Новороссии. Но это должны быть новообращенные русские, а не демонизированные российской пропагандой непокорные укры.

Поворот к "единому народу" отражает стратегическую цель коллективного Путина - создание единой идентичности для граждан империи, когда определение "русский" (уже даже не ельцинский "россиянин") будет в равной степени касаться и бурята, и башкира, и украинца. При этом, понятно, что украинцу стать "русским" легче, чем многим другим инородцам, избавившись при этом от каких-либо видимых признаков иначести. Только перспективу полной ассимиляции открывает имперский проект Путина для тех украинцев, которые решили к нему присоединиться.

Москва больше не рассчитывает на новый "союз братских народов". Путин не хочет повторять ошибку Ленина, который якобы «создал» украинскую государственность. Скорее, речь идет о жестком варианте разграничения "русского мира" с западной цивилизацией, в которой Украине отводится роль "серой зоны", на территории которой ведется бесконечная пограничная война.