Глобальный Юг: по ту сторону экзотики

Война и отсутствие поддержки со стороны стран третьего мира подтолкнули Украину к тому, что давно должно было быть на повестке дня ее политики культурной дипломатии: выстраивая диалог с миром, выходить за пределы политических интересов. Это означало стучаться в дверь, которая до сих пор была перед нами закрыта. Но смелые и откровенные собеседники за этой дверью достойны всех усилий до них добраться.

По многим причинам долгое время за фасадом таких культур для нас скрывалось много неожиданного, непонятного и неудобного, всего, что кроется за словом "экзотика". Ни на уровне общественных институтов, ни на государственном не прилагалось должного труда, чтобы приоткрыть занавес загадочности и увидеть скрытые за ней истории людей и их мест. Поэтому диалог со странами Глобального Юга, для большинства из которых Украина так же далека и непонятна, начинается в самые сложные времена нашей истории. Если этот диалог будет системным, а не ситуативным, каждая из его сторон получит преимущества не только в виде удачных внешнеполитических шагов: открытие "другого" всегда есть опыт более глубокого познания себя самого.

***

Где-то в начале войны я встретилась со своей давней знакомой, молодой южноафриканской поэтессой, успешной в продвижении одного из местных языков. В частности, для его распространения она стала первой женщиной, которая комментирует крикет именно на этом языке (конечно, не только ради этого, но еще и потому, что очень любит этот вид спорта). Мы сразу заговорили о войне, и среди высказанных соболезнований она заметила: "Теперь украинцы понимают, как трудно было одно время темнокожим южноафриканцам". Девушка поделилась собственной историей, как ей, темнокожей женщине, и до сих пор проблематично попасть в определенные сферы, которые считаются в ЮАР привилегией мужчин европейского происхождения, например в некоторые спортивные клубы.

Моей первой реакцией был шок. Как раз открылись преступления, совершенные россиянами в Буче, Ирпене, Гостомеле. Сравнивать политику сегрегации, какой бы унизительной и угнетающей она ни была, с массовым истреблением гражданского населения в Украине казалось кричаще несправедливым. Настолько, что в первый момент я и не подумала, что мне вряд ли понять всю глубину человеческих трагедий тех, кто испытал политику апартеида. Как и ей не прочувствовать ту эмоциональную бездну, в которую проваливают снимки с искалеченными телами жителей родных городов. Не понять, как больно от каждой фотографии погибшего воина и как хочется обнять случайного ребенка с розовым чемоданом, пересекающего границу Украины. Не понять, какой благодарностью наполняешься, думая о европейцах, которые принимают украинцев у себя дома как родных. Потому что это те же европейцы, с которыми до сих пор сводит счета Глобальный Юг.

Кстати, для риторики африканцев в отношении украинцев, которые бегут от войны, характерны сравнения нас с беженцами из других стран, которых в Европе "встречают менее дружелюбно", особенно отмечается "безразличие" западных стран к страданиям Палестины. Почему же от Африки ожидается сочувствие к украинцам?

И дело не только в том, что у Южной Африки есть свои, очень сильные, исторически обусловленные симпатии к палестинскому народу. Проблема в сложности нашего диалога со страной, где официальным кругам выгоднее повторять нарративы российской пропаганды.

Вопрос, перед которым мы сейчас оказались и на котором изрядно затормозили: как разговаривать со странами Глобального Юга, экспертиза по которым у нас не разрабатывалась, а поверхностные представления долгое время опирались исключительно на экзотические журнальные иллюстрации или нелестные отчеты правозащитных организаций?

Теперь определенным успехом можно считать то, что в Украине на политическом уровне наконец есть понимание потребности этого разговора. Свидетельством тому является растущее внимание украинской дипломатии к региону Юго-Восточной Азии, намерение открыть в Африке новые посольства и анонсированный поворот к более активному сотрудничеству со странами Латинской Америки. А что происходит на общественном, культурном уровнях?

Термин "Глобальный Юг", впервые упоминаемый в 1969 году американским ученым и писателем Карлом Оглсби, сейчас активно фигурирует и в украинских, и в западных нарративах. В том значении, в котором употреблял его Оглсби, он касался стран, которые претерпели доминирование и господство со стороны индустриально развитых метрополий. Со временем разделение на Юг и Север стало фактически обуславливаться показателями экономического развития, однако в его основе остаются последствия колониализма. Украина тоже долгое время не была независимым государством. Поэтому установление прямых полнокровных связей между нашими обществами и правительствами происходит только сейчас, в период взаимного национального взросления и запоздалого самоопределения.

Непростой путь к разговору с Глобальным Югом обуславливается и тем, что до сих пор мы практически никогда не общались без посредников. Наше восприятие неевропейских культур происходило либо через оптику стран-колонизаторов, либо в рамках пропаганды Советского Союза. И одна, и другая линзы оказались кривыми, ведь принадлежали империям. Следовательно, у нас, украинцев, не было другого восприятия колонизированных народов, кроме предложенного идеологиями, деформированного стереотипами, нам не хватало личного разговора и основательных исследований, наши знания были отрывочными и касались прежде всего необычной природы, загадочных этносов и их традиционной культуры. Такими, как нам и им позволяла имперская оптика.

Еще беднее долгое время оставались представления большинства стран мира об Украине. В 2017 году меня поразила карта мира в одной из аудиторий университета Квазулу Наталь в городе Дурбан в Южной Африке. По ней расползалось большое розовое пятно Советского Союза, а местонахождение Украины студенты определяли очень примерно: "где-то в Европе" или "где-то рядом с Россией".

К сожалению, только большая война привлекла внимание мира к Украине. До февраля 2022 года упоминания о нашей стране в медиа ЮАР были большой редкостью. Не только потому, что для многих стран Глобального Юга Украина далека физически, а в первую очередь из-за их сосредоточенности на взаимной поддержке и солидарности.

По наблюдениям приоритетным направлением коммуникаций по линии Юг - Юг является проблема деколонизации и необходимость решать во многом общие социально-экономические проблемы. Этот фокус вполне оправдан. Несмотря на иногда достаточно высокое социальное напряжение из-за ксенофобских настроений, между народами Африки существует взаимная эмпатия из-за общего опыта рабства, колониального управления, распространены здесь и сегодня голод и эпидемии. Поэтому Глобальный Юг предпочитает коммуникации внутренние внешним. Отношение к странам за пределами этого сообщества иногда несколько предвзятое, с определенным ожиданием компенсации за причиненные в прошлом обиды.

Среди препятствий для налаживания нашего прямого диалога с Югом необходимо упомянуть последствия кремлевской пропаганды, которая становится все более мощной на фоне противостояния России с Западом. Среди наиболее распространенных нарративов – о Российской Федерации как "наследнице" СССР в борьбе с империализмом и "сверхдержаве", активно развивающейся в противовес "сверхдержаве" предыдущего периода - США. Другой вредный для нас нарратив, активно продвигающийся в странах Африки, представляет Украину как объект борьбы России, которая "спасала и продолжает спасать мир", и Запада как "источника мировой несправедливости".

Проблема усугубляется активностью России в международных экономических и военно-политических блоках, таких как БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР), в рамках которых пропаганда Москвы находит особо благодарную почву. Расширение БРИКС через присоединение таких стран, как Аргентина, Венесуэла, Куба, Иран, Турция, Сенегал и Египет превратит эту организацию в представителя интересов Глобального Юга на мировой арене, что создает для Москвы дополнительные возможности. Эти возможности главным образом лежат в плоскости дальнейшей конфронтации между Югом и Севером (в частности, между БРИКС и G7). И определенные предпосылки для такой конфронтации, конечно, будут негативно влиять на возможности Украины продвигать свои интересы.

Процитирую исследователя африканской идентичности Пия Адесамни, который в одном из своих эссе отметил: "Есть фундаментальная разница между Африкой, которую видят по SNN, и реальной Африкой", ссылаясь на стереотипы "Африка и СПИД", "Африка и голод", "Африка и гражданская война ", "Африка и коррупция", "Африка и антитеза демократии", наконец, Африка становится всем, "чем мы не хотели бы быть". К сожалению, поток новостей из Африки в мировых медиа слишком похож на поток новостей из Украины, особенно в довоенный период.

Война изменила восприятие Украины в мире. Но в странах Глобального Юга эти изменения значительно более медленны и менее масштабны, чем, например, в Европе или Северной Америке. Украина остро нуждается в растущей солидарности и поддержке со стороны как можно большего количества государств. Здесь речь идет не только о современном оружии, но и о политических решениях, на которые влияют, в частности, голосования в международных организациях.

И все же, учитывая роль культурной дипломатии, которая гораздо шире, чем инструменты внешней политики, хотелось бы обратить внимание отечественной аудитории на привлекательность и важность связей с Югом не только в контексте войны и необходимости привлечения более мощной дипломатической поддержки Украины. Наши отношения имеют гораздо более глубокие причины и более широкие перспективы, которые касаются, очевидно, и торгово-экономических отношений, и особенно взаимодействия наших культур. Последнее хотелось бы отметить отдельно.

Разговор с Глобальным Югом может стать источником новых смыслов и поиска ответов на вопрос о собственной идентичности и уникальности. Последнее десятилетие мы активно работали над имиджем нашего государства как европейского, но не лишним будет рассмотреть, сколько общего у нас со странами Юга. Мы, как и они, не имели колоний, не насаждали собственной культуры, не распространяли идеологии о неполноценности другого.

Сила Юга в его стремлении раз и навсегда освободиться от колониального прошлого, и ради этого – в стремительном поиске себя. Именно поэтому местное искусство ярко представлено контркультурой, которая задает неудобные вопросы и обостряет ощущения. Здесь не устают работать над исцелением травм, нанесенных репрессивной политикой империй. Разве не благодаря этому культуры стран, где стремительно формируется национальная идентичность в условиях безработицы, бедности и порой высокого уровня преступности, обладают теми уникальными вибрациями, которые пробуждают к движению и собственное сообщество, и широкие зарубежные аудитории?

Однако источник этого движения и поиска – нерешенность внутренних, социальных и политических проблем – безусловно, усложняет развитие коммуникаций на уровне государства и его институтов.

Хотя некоторые достижения на этом пути мы уже имеем. У нас пока немного художников, задействованных в совместных с Югом проектах, но уже есть украинские издательства, которые фокусируются на литературе определенной географии, писатели, участвовавшие в фестивалях в странах Юга, есть опыт приглашения артистов оттуда в Украину. Все они могли бы адвокатировать потенциальный диалог и в интересах искусства, и – что сейчас актуально – в интересах государства.

Похоже, ни меморандумы, ни обмены делегациями не помогут, пока у нас не будет действенной экспертизы по этому диалогу. Очевидно, насколько рано говорить об имидже Украины в определенных регионах, поскольку он будет полностью зависеть от еще не исследованного контекста.

Безусловно, у нас есть общие темы, обсуждение которых обещает зарождение большой взаимной эмпатии. К примеру, борьба против колониальной политики в странах Юга и наше диссидентское движение. Много усилий следует потратить на то, чтобы объяснить, что было на обороте помощи СССР африканским или латиноамериканским освободительным движениям. Симпатики Украины в ЮАР уже сегодня делают особый упор на роль международной солидарности в деле свержения апартеида, режима, который, кстати, имел много общего с тоталитарной советской системой. То есть в контексте демократических ценностей наша борьба за независимость и государственный суверенитет имеет много общего с борьбой партии Африканский национальный конгресс за равные права в ЮАР. Однако проблема заключается в том, что именно эта партия влияет на кажущуюся нейтральной, а на самом деле пророссийскую позицию правительства этой страны относительно войны России против Украины.

Среди тем современного искусства, которые одинаково актуальны в странах Глобального Юга и Украине, – модернистские идентичности и женская креативность. Именно модерн-срез позволяет увидеть культуру в ее становлении и развитии, как она отражает конфликт традиционного с современным, как проектирует будущее и отменяет стереотипы вместе с экзотичностью. Мы стараемся развенчивать стереотипы по отношению к себе, показывать нацию в развитии и разнообразии, но готовы ли мы познавать Юг дальше уже известных фактов и имен, разбираясь в его сложностях, противоречиях и коллизиях? История каждой из стран этого региона тем или иным образом связана с колонизацией, антиколониальными движениями, формированием идентичности в настоящее время. Поэтому безусловно плодотворны разговоры на темы культурной деколонизации или гендерных движений.

Нельзя утверждать, что такой разговор сегодня вообще отсутствует, но для его полноты нам многого не хватает. Африканцам еще трудно понять всю глубину наших социальных трагедий, от Голодомора до политических репрессий, хотя именно эти темы могут найти понимание и сострадание народов, которые сами подверглись угнетению.

Похоже, что при таких минимально благоприятных для нас условиях именно культурные связи и обмены могут стать первыми шагами сближения, а мягкая сила – выступить особенно действенной через привлечение разнообразия культурных практик, углубляющих взаимное признание и понимание.

В то же время украинская стратегия диалога со странами Глобального Юга обещает быть успешной при учете богатого опыта европейских институтов в этой сфере. В отличие от "русского мира", который завоевывает Глобальный Юг путем пропаганды и насаждания собственных интересов во всех сферах от оружия до сельского хозяйства, подогревая ненависть к западным институтам в связи с колониальным прошлым Африки и высасывая природные и человеческие ресурсы, европейцы инвестируют в образование и культуру, внедряют проекты по преодолению травм, нанесенных колониальной политикой. Впечатляет и размер этих инвестиций: в прошлом, 2022 году посольством Франции в Южно-Африканской Республике было проведено 230 культурных событий!

Безусловно, это можно рассматривать как деятельность культурной дипломатии европейских стран в условиях претерпевшего колониальную политику континента. Однако перед нами откроется другая сторона интереса к культурам Юга, как только мы попытаемся отказаться от инструменталистского, прагматичного видения культуры и культурной дипломатии.

Страны так называемого Севера, схожие между собой высоким уровнем благ и постоянством, видят смысл диалога с Югом, вдохновляясь его искусством и литературой при поиске ответов на вопросы, заводящие западную цивилизацию в тупик. Европейцы давно определились со своими общественными ценностями, проповедуемыми еще со школьной скамьи, не всегда позволяя высказать вслух маргинальное и противоречивое мнение. Хочется перефразировать нобелевского лауреата Абдулразака Гурну, который во время приезда в Южную Африку в ноябре прошлого года в своей публичной лекции назвал эту землю местом, где "люди говорят и что-то происходит". В известной степени это относится и к другим странам Юга, которые, в отличие от Европы, не скрывают своего мнения за глянцем толерантности. Диалог с ними обещает новые опыты, что привлекает к странам Африки, Азии, Латинской Америки художников со всего мира.

Для украинцев также наконец-то приходит время слушать и понимать Глобальный Юг. Возможно, нам удастся сделать это своим особым способом, приобретая новые знания для открытия себя и "другого".

Об авторе

Оксана Розумна (Куценко) - писательница, член ПЕН Украины