Герои Украины: "Эвакуационные машины для россиян, как конфетки. Они любят их обстреливать", - военный медик Андрей Жолоб

Историю воина рассказывает "Еспресо".

Андрей Жолоб – командир медицинской роты десантно-штурмовой бригады Вооруженных сил Украины. В армию его мобилизовали еще в начале полномасштабного вторжения России в Украину. Уже несколько месяцев он спасает украинских воинов на передовой.

"Я видел свое место на войне и понял, что должен делать"

"Когда меня мобилизовали и я понял, что нужно идти на войну, у меня было такое ощущение, что я иду умирать, - говорит Андрей Желоб. - Это было ощущение, что закончилась жизнь и все остановилось. Надо уходить от нормального мира. Но всегда происходит так, что твои дофантазировки отличаются от того, что на самом деле происходит на фронте, поэтому когда я попал в медицинскую часть, где офицеров медицинской службы запаса превращали в настоящих медицинских офицеров, я был приятно удивлен. Нас месяц готовили и оказалось, что вокруг немало прекрасных пацанов, с которыми мы сразу познакомились и нашли общий язык. Кто-то тоже байкер или интересуется такой же музыкой, что и я. Понял, что это такой мальчишеский лагерь. Тогда я абсолютно выдохнул".

Андрей Жолоб в гражданской жизни работал травматологом, а также он байкер и солист рок-бэнда "Бетон". Признается, что до 24 февраля не мог подумать, что станет когда-нибудь десантником. После мобилизации мужчина учился на импровизированной базе для медиков, а позже попал в Киевский госпиталь.

"Оккупанты очень любят обстреливать медицинские машины, для них это как десертик"

"Мы поняли, что такое боевая травма, - рассказывает Андрей Жолоб. - Тогда я уже понимал, что я на своем месте. Я видел свое место на войне и понял, что должен делать. Медикам вообще здесь не сложно, ведь мы уже привыкли к человеческим внутренностям или сломанным костям. Просто здесь ты понимаешь, что опасность не только для твоего пациента, но и для тебя. Работаем, потому что я понимаю, что есть эмоциональные и шоковые состояния у военных, у людей, которые в мирной жизни были фермерами, а здесь им пришлось стать стрелками. А мы - медики как-то к этому относимся, как к усложненному варианту своей медицинской работы. Потому что мы действительно занимаемся на войне медициной. Конечно полевая хирургия отличается от гражданской. Есть несколько своих канонов, к которым надо привыкнуть, которые надо научиться использовать и еще один важный момент - научиться слушать тех, кто рядом с тобой, это может быть даже человек без медицинского образования, но, если у него уже три – четыре месяца практики, слушайся его, он тебя научит гораздо большему, чем ты умеешь. ".

Читайте также: Герои Украины: "Юра всегда говорил, что самая достойная смерть - погибнуть в бою", - сестра погибшего азовца Юрия Лучечка

Впервые на поле боя Андрей Жолоб попал на Херсонщине. Вместе с побратимами участвовал в эвакуации раненых.
"Мы подъезжали к "нулю", где нам передавали раненых. Тогда по нам успешно били наши недруги, - рассказывает о работе на фронте медик. - Они очень любят обстреливать медицинские машины, для них это как десертик, как конфетка. Самолет за нами летал, танк по нам бил... Страшно – капец, можно ли к этому привыкнуть? Невозможно. К счастью, нам удалось спастись в этих очень сложных ситуациях. Хотя я видел, как за двести метров от меня попадали в людей. Это страшная ситуация. Не снится мне это Слава Богу, и не надо".

По словам Андрея Жолоба, на фронте приходилось эвакуировать одновременно до десяти раненых. Такое количество воинов вывозили с легкими осколочными ранениями.

"Такие все чумазые, лето и с теми мелкими осколками. Я вытащил их под местным обезболиванием и они уже поняли, что их вывозят, – вспоминает со смехом Андрей Жолоб. – Они сидят в машине, я разрешаю им курить и они начинают хохотать. У них начинается пацанья обычная жизнь, они уезжают от фронта, прочь от войны. Они понимают, что потом нужно вернуться, потому что работы еще много, но на данный момент у них чувство, что ты уезжаешь от войны. Это очень особое чувство".

"Я ставлю турникеты на уничтоженные ноги, а он спрашивает: "доктор, а Вы не подскажете, куда за протезированием обращаться?"

Самым сложным случаем на фронте у мужчины был молодой парень после прямого попадания танка по наблюдательному пункту. У него не было одной ноги по тазобедренный сустав и практически не было мягких тканей на второй ноге. Медик рассказывает, что будучи в сознании, он вежливо лежал, не жаловался, обладал невероятной силой духа.

"Пока мы накладывали ему турникеты на уничтоженные ноги, ставили капельницы, он меня вежливо спрашивал. Доктор, а вы мне расскажете, куда мне на протезирование ехать. Я понимаю, что этот человек точно встанет и пойдет. Я встречаю очень особенных людей на войне" , – отметил Андрей Жолоб.

Все фото предоставил Андрей Жолоб

Медику приходится работать в совершенно новых условиях. Ведь полевая медицина отличается от комфортных медицинских кабинетов в тыловых городах Украины. Приходится привыкать к новым и не всегда удобным условиям труда. Но в приоритете всегда одно – спасти как можно больше украинских защитников.

"Меня поразила история, когда мы были в селе Мураховка и поселились в детском саду, - говорит Андрей Желоб. - Это граница Николаевской и Херсонской области, близко к реке Ингулец. Там за переправу были очень тяжелые бои в июле, августе и сентябре. Мы отработали это все направление и, когда зашли в деревню, увидели наполовину уничтоженный детский садик. Мы выбрали вариант выбрать стабилизационный пункт там. И в неуничтоженной части садика нас ждали чистенькие детские кроватки с постелью, разбросанные взрывами тапочки, которые мы собрали. И там была сохранившаяся кухня со всеми кастрюльками. Мы пили из маленьких чашек с бабочками, с собачками и спали на тех кроватях, которые мы сдвигали по две.Если бы вы знали сколько мы там спасли жизней. Тот детский сад такой своей детской аурой он что-то особенное сделал".

В настоящее время мужчина продолжает спасать воинов на передовой. И есть единственное желание, чтобы наши враги умерли.
"От холода, от голода, от чего они хотят. Потому что, на самом деле, понимать то, что ты чистишь свою страну от хлама – конечно хорошо и круто, но все же физическое уничтожение, ты как руки в грязь суешь. Хочется, чтобы просто вся эта нечисть пропала. Хотя с медицинской точки зрения, я понимаю, что болезнь сама не излечивается. Сейчас наши бойцы, как порядочные антибиотики, борющиеся с чумой".