Генерал МакМастер: Вероятность военного столкновения США и Китая из-за Тайваня довольно велика

Как вы оцениваете сегодняшнюю ситуацию на фронте? Я думаю, что вы, как каждый профессиональный военный, сейчас следите за этой ситуацией. И как вы охарактеризуете шансы ВСУ по наступлению на позиции россиян на территории Украины?

Конечно, понимаем, что сейчас мы смотрим на исторический контекст, когда очень часто лучшим местом, с которого как раз не нужно делать суждений, является дальний тыл. То, что сделали ВСУ, вселяет надежду. И это не только о системах вооружений, но и о военных усилиях. Когда мы говорим, что очень важен победный дух, именно благодаря этой воле к победе украинцы могли устоять, могли перейти к успешному контрнаступлению, которое мы называем вторым этапом войны. И я думаю, что в скором времени будет и очередная, четвертая волна контрнаступления. Поэтому сейчас очень важно переходить к первичным оборонным позициям и воспользоваться моментом, чтобы вытеснить россиян за пределы их оборонных позиций. Очень важно давать ответ на атаки, знать, когда подождать, как укрепить свои оборонные позиции, какие инициативы принимать во внимание на низких уровнях, и тогда инициатива будет преобладать.

В вашей книге "Поля битв. Борьба за защиту свободного мира", которую сейчас могут прочитать и украинцы - она вышла на украинском языке в издательстве "Наш формат", вы говорили, что ошибкой американской внешней политики было определенное превосходство по отношению к происходящему в мире, недооценка опасности. Вы сейчас считаете, что если бы в США более адекватно относились к опасности со стороны Китая или России, то удалось бы предотвратить эти события, свидетелями и участниками которых мы сейчас являемся?

На самом деле, я так думаю, если мы посмотрим на период после холодной войны, такое впечатление, что США ушли на каникулы от истории.

История имеет тенденцию повторяться. Мы понимаем, что очень важно осторожно относиться к авторитарным обществам. Мы думали после развала СССР, что Россия превратится в другую страну, в ответственного члена международного сообщества. Мы тогда думали, что у нас будет возможность работать над глобальными вопросами, решать глобальные проблемы. Поэтому мы стремились обеспечить безопасность, в частности, благодаря странам, которые находятся в рамках НАТО. На самом деле мы не укрепили свою оборону, и это является ключевым фактором, когда речь идет об защите свободы. Поэтому я часто говорил о том, что Украине действительно важно давать укреплять оборонную мощь, предоставлять "джавелины", противотанковые оборонные средства в 2017 году.

Но мы также видим, что в тот момент это было не совсем адекватно. Мы ждали очень долго. И за это время Путин фактически решился на то, на что решился. У него были свои желания, они фактически значительно превышали наши – это агрессивные желания. Он и сейчас, и тогда хотел использовать самые жестокие методы. Особенно после того, как кандидат в президенты Украины был отравлен в 2003 году, также было вторжение в Грузию, было очень много политически мотивированных убийств. Когда мы говорим, что такие случаи были в разных странах, в частности в Украине, и фактически это уже продолжалось в течение 20 лет, то сейчас я действительно разочарован и уверен, что украинцы жалеют о том, почему мы не укрепляли оборону, почему мы благодаря мощи, которую имеют США, не сделали больше, чтобы это предотвратить.

Господин генерал, когда вы стали советником президента США по вопросам национальной безопасности, Путин, можно сказать, уже бросил вызов цивилизованному миру. Произошли все те события, о которых вы сейчас говорили – нападение на Грузию, нападение на Украину. Однако президент Трамп и его администрация и во время вашего пребывания на этом высоком посту, и позже надеялись, что можно будет договориться с президентом Путиным. Не было ли это самовнушением, которое происходило не только в это время, но и в предыдущие годы?

Да, действительно были иллюзорные идеи, что Путин в один момент превратит Россию в другую страну. Он руководствовался своей манией – восстановить российскую империю. Он хотел воспроизвести ее, питал имперские амбиции. Поэтому я хочу сказать, что когда мы говорим о его речи на Мюнхенской конференции безопасности в 2007 году, а также если вы сравните с его речью, которая была в октябре 2021 года, действительно, это все транслировало его стремление инвазивного вмешательства в Украину. Но очень многие американские лидеры и другие лидеры по всему миру не верили в то, что Путин может решиться на такое, может развязать столь глобальную войну на Европейском континенте. Джордж Буш, будучи президентом, заглядывал в его душу, он думал, что Путин глубоко заботится о своем народе, но это было не так. И уже после того периода происходили изменения в политике и отношениях между Соединенными Штатами и Россией. Но события, которые происходили в Украине в 2014 году, вносили свои коррективы. То, что провоцирует Путина – это ощущение слабости.

Путин чувствует слабость, в частности в администрации президента Байдена. Когда он чувствует, прощупывает слабость, он начинает действовать – постепенно, пошагово, в Черноморском бассейне и так далее.

То есть он видит, что Украина не получила должной поддержки в тот момент. Поэтому, когда мы говорим даже о несвоевременном предоставлении важного оружия для Украины, это также восприятие слабости. Путин видит это как слабость, а мы должны показывать силу.

Возвращаясь к предыдущему вопросу, давайте подумаем: если бы США, НАТО действительно дали Украине то, что она сейчас имеет в рамках оборонного вооружения, перед 2014 годом, я думаю, есть большой шанс, что Украина не была бы сейчас в такой беде и такого конфликта не развернулось бы. А сейчас все бремя упало на плечи ВСУ и на плечи украинского народа. Поэтому я убежден, что мы могли сделать гораздо больше раньше.

А вы говорили о ситуации с Путиным и Россией с президентом Трампом? Просто хочу понять, почему президент Трамп до сих пор верит в свою способность договориться с президентом Путиным даже в столь затруднительное время.

Как советник по национальной безопасности мы очень много направляли усилия на санкции и его окружение, по сравнению с предыдущими годами при администрации Обамы. Как раз была такая возможность, когда Украине удалось выделить "джавелины" и другие системы, весомо укрепившие ВСУ. Сейчас, отвечая на ваш вопрос,

я действительно пытаюсь показать Трампу, что произошло после прихода к власти Путина.

И показываю ему наглядно, визуально  показываю разные виды российской агрессии. И после того, как все это можно проанализировать, начинаешь понимать, действительно ли можно договориться с Путиным или нет. Ведь то, как действует Путин, не является чем-то непредсказуемым, так что можно было проанализировать и понять, как действовать. Вспоминая слова президента Макрона, также говорившего часто о переговорах, в частности в феврале прошлого года, - он тогда тоже считал, что может склонить Путина к перемирию, но мы видим, что этого не произошло, что Украина этого не допустила. Потому что Путин сейчас не таков, его никто не воспринимает таким – он переговорами не ограничится. Это иллюзия, в которую кто-то хочет верить, что Путин может вести себя по-другому. Сейчас самое важное – усилить Украину как можно больше и пытаться обыграть Путина каким-то образом. Да, иногда это может быть ошибочным утверждением, но таков сценарий.

Если говорить о действиях нынешней администрации, насколько она, в принципе, адекватно относится к тем вызовам, которые есть на направлении российско-украинской войны? Нужно ли быть активнее? Может, нужно что-то более активизировать политически? Какие советы вы бы сегодня дали вашему коллеге Салливану?

Прежде всего, я хотел бы поблагодарить администрацию за то, что сейчас они наверстали после плохого начала, ведь начали они довольно скромно, предоставляли Украине значительно меньше, чем она нуждалась. Но с самого начала полномасштабного вторжения США только наращивали свою, в том числе военную, помощь. И встречи были между президентами, которые также ускорили поставку вооружения. Поэтому я думаю, что они в этом плане реабилитировались, проделали хорошую работу, они удерживают весь Североатлантический альянс вместе, в частности, вокруг вопроса оказания помощи Украине. Я низко склоняю голову перед вашим президентом за его лидерство, ведь это очень непросто – работать так и быть лидером в таких ужасах, которые переживает украинский народ, выполняя свои обязанности. Поэтому сейчас мы делаем все, что в наших силах, чтобы поддержать украинцев и Вооруженные Силы. Поэтому сейчас я бы действительно посоветовал продолжать усилия с февраля 2022 года, переходить к усилению финансовой и милитарной помощи Украине. Ведь мы так часто в начале вторжения не могли различить, что это – оборонное вооружение или вооружение для наступления. Но сейчас мы четко знаем, в чем Украина нуждается, какой диапазон оружия и техники мы можем предоставить, мы думаем о том, как предоставить. Мы не могли дать танки – сейчас мы уже даем танки. Мы не могли дать дроны определенного вида – сейчас уже даем. Разговоры сейчас ведутся о предоставлении боевых истребителей F-16. То есть мы видим постоянную динамику, которая является положительной со стороны усиления помощи США для Украины, чтобы она действительно смогла добиться успеха на поле боя и восстановила контроль над своими территориями, начиная с 2014 года. И когда мы думаем о каких-то будущих нападениях со стороны России, на самом деле мы настроены на долговременный мир и восстановление вашей прекрасной страны. Поэтому я бы посоветовал прекратить этот медленный подход и поднатужиться и дать то, что Украина запрашивает, что ей нужно для этого контрнаступления, но также и в долгосрочной перспективе.

Интересует ваш анализ происходящего с российской армией. Мы считаем ее достаточно сильной. Всегда говорили, что это одна из серьезных сил. И тут вдруг оказалось, что вся та операция, которая была подготовлена в прошлом году, мягко говоря, продемонстрировала непрофессионализм русских генералов и русской армии как таковой. Как это могло произойти?

Если взглянуть на саму природу путинского правительства – это коррумпированное окружение, все эти учреждения, которыми руководит Путин и его приспешники, его криминальные синдикаты – вся эта сеть коррупционна. Если мы все это примем во внимание и посмотрим на не имеющего элементарного милитарного опыта лидера российской армии Шойгу, мы видим, что он просто теряется. И когда мы говорим о каких-то конкретных учреждениях русских, то нет вообще такого, чтобы солдат низшего уровня ставил под сомнение приказы своего командующего, и так на всех звеньях, то есть это невозможно. Все это проникнуто коррупцией, весь бюджет обороны переходил в коррупционные компании и структуры. Поэтому понятно, что они не предоставляли должной военной учебы, они ненадлежаще присматривали за их вооружением. Да, все это хорошо выглядит, хорошая картинка на параде 9 мая. Но когда мы говорим непосредственно о боевой подготовке, о проведении военных операций, они просто ударились о стену мужества, готовности украинских военных.

Также действительно огромная некомпетентность на уровне принятия военных решений, планирования как стратегического, так и тактического. На многих медиа-платформах мы видели, что эта картинка сейчас просто расплылась. России не удастся победить Украину, России не удастся обрушить украинский суверенитет. Взглянем на карту, на весь масштаб, поделим количество присутствующих российских войск сейчас на оккупированных территориях. Все это вокруг статистики. Мы понимаем, что они сейчас продвигаются совсем не адекватными тактическими маневрами. Им не удается проводить рекогностирование, не удается получать нужные им разведданные, им не удается совершать успешные прорывные операции – благодаря этим причинам, которые я только что перечислил. Поэтому я думаю, что их оборона тоже скоро посыплется. Ведь за жертвы, которые несет Украина, за свою кровь, за своих солдат они борются еще смелее и показывают успех в контрнаступательных действиях.

Поэтому я думаю, что сейчас это совершенно очевидно, если мы заглянем в самую сущность русской армии. Но очень весомым моментом является путинская гордость, его надменность. Его задели. Его авторитет поколебали.

Именно поэтому он сейчас не сдается. Он сам не представлял, что его войска настолько некомпетентны.

Но если мы просто проанализируем те смешные манипуляции в истории, в которые он был вовлечен, в частности в октябре 2021 года, - он думал, что у Украины нет национальной идентичности, он считал, что они не имеют воли бороться за свое существование, за свой суверенитет . И именно благодаря таким моментам он и отважился наступать. И просчитался – ровно на 180 градусов.

Сейчас украинское руководство и украинское общество настаивают на том, что евроатлантическая интеграция Украины, вступление Украины в НАТО должно происходить быстрыми темпами. Насколько это реально? Что означает формула "в НАТО - после войны"? Что Украина должна сделать, чтобы попасть в евроатлантическую семью?

Конечно, должен быть конкретный путь Украины, вступление Украины в НАТО немедленно, должен быть установлен определенный механизм, благодаря которому Украина поскорее войдет в НАТО. Это будет лучшей гарантией безопасности для долгосрочной перспективы. Это очень важный шаг, о котором упоминал генеральный секретарь Столтенберг – объявить дорожную карту для Украины.

Вы надеетесь, что такая дорожная карта может быть принята в Вильнюсе на саммите НАТО?

Это зависит от результатов боевых действий. И действительно, трудно будет убедить все страны-участницы. Потому что, как вы знаете, НАТО – неоднородная структура, есть страны, в настоящее время вставляющие палки в колеса и имеющие пророссийские настроения. Я говорю сейчас об Орбане и Венгрии. Но я считаю, что сейчас мы дошли до такой отметки, когда действительно есть давление на страны, которые могут выступать против. Сейчас мы видим, что делает Украина на поле боя. Мы видим, что Украине удается отвоевывать свои территории. Мы можем просчитывать разные сценарии, но я надеюсь, что Украине действительно удастся отвоевать все отобранные у нее с 2014 года территории. Важно, что действительно желание оказывать Украине поддержку столько, сколько это нужно, предоставлять весомые современные вооружения. Но также важно признавать, что есть возможность определенных двусторонних гарантий безопасности между Украиной и какими-либо странами НАТО, чтобы усилить украинскую оборонную мощь в длительной перспективе.

Государственный секретарь Энтони Блинкен сейчас в Пекине проводит переговоры, первые такие за многие годы. Насколько вы вообще верите, что Соединенные Штаты и Китай могут нормализовать отношения? Как вы вообще смотрите на угрозу Китая с точки зрения безопасности?

Я не считаю, что Китай и США могут иметь нормальные двусторонние отношения, ведь коммунистическая партия сейчас хочет прекратить какую-либо агрессию фактически. Она желает как-то поколебать безопасность в глобальном масштабе и практически они оказывают огромную поддержку Рф, питают военную машину Рф. И дают финансирование тем, что покупают больше российской нефти и больше российского газа. Мы провели определенное расследование, получили некоторые данные, в частности, на уровне правительства США. И мы говорим, что продажа нефти и газа – это был критический компонент для усиления оборонного сектора России. Они поддерживают авторитаризм, это не то, что поддерживают США, это нечто совершенно другое.

Но они хотят иметь стратегическое партнерство и с Россией, а также с Ираном. Мы знаем, какие отношения между Ираном и Россией, как они предоставляют России свои дроны, как они усиливают, в частности, и российскую военную мощь. Всё это с перспективы Украины. Но мы также понимаем и экономическую агрессию, ведь Россия военизирует свою экономическую модель. И когда мы говорим о так называемом глобальном Юге, они хотят как раз наладить отношения со странами глобального Юга, это один из пунктов в международной повестке дня.

Люди должны понимать, что Китай многое сделал для того, чтобы завуалировать убийственную кампанию России против украинского народа.

Да, это происходило через дипломатический корпус, через их государственные СМИ и другими способами. Поэтому я бы сказал, что посоветовал бы господину Блинкену не идти ни на какие компромиссы. Китай сейчас не в самом лучшем положении, когда мы говорим с точки зрения политики коммунистической партии Китая. Поэтому на глобальном экономическом рынке они сейчас переживают кризис, они вязнут в долгах. И если мы посмотрим, например, на уровень безработицы - у них более 20% безработицы в возрастной категории от 16 до 30 лет. То есть мы видим, что есть трещина, которая продолжает расти – трещина в экономике. Поэтому для них сейчас невыгодно вести себя иначе, чем дружить с Западом. Они сейчас думают и критически относятся к прозрачности, они не понимают, почему люди не хотят инвестировать в Китай, а все это как раз по этим причинам. Как раз руководство Китая почему-то не меняет своей точки зрения, и именно поэтому руководству США не нужно идти на уступку, на какие-либо компромиссы сейчас, когда мы говорим о конкретном моменте.

Фото: gettyimages

Действительно, вероятность достаточно велика. Разве что Си Цзиньпин не скажет, что он не может получить контроль над Тайванем, кроме как силой. Мы знаем, и нарастили это опасение по поводу Тайваня после украинского конфликта. Но сейчас очень важно, чтобы тайваньцы сами учились сейчас на примере украинцев, укрепляли свою оборонную мощь. Сейчас важно давать Тайваню то, в чем они нуждаются, еще до какой-то попытки вторжения. Это сейчас критично и определяюще.

США должны учиться на примере Украины делать это своевременно. На рассмотрении есть определенный пакет в 9 млрд долларов. Его можно увеличивать на индустриальной основе, в частности со стороны США. И такие шаги усиления и оказания помощи Тайваню были бы сигналом для Китая, и они бы хорошо подумали над тем, решаться ли им на такой шаг. Например, если мы говорим о двусторонних отношениях между Японией и США, а они сейчас имеют общие пакеты укрепления оборонного потенциала, это также ставит под угрозу то, что Китаю не удастся это сделать.

Сейчас формируется новый антикитайский альянс между Австралией, Японией и США, и они также продумывают шаги, как поступить, если все же будет усиление угрозы.

Частое утверждение: пожалуйста, не старайтесь выбирать, вы вместе с США или вы с Китаем, не делайте такого. Но мы понимаем, что сейчас нужно объединяться. Китай понимает сейчас, что он не может быть в глобальной изоляции, ему надо с кем-то объединяться.

Президент Путин в последнее время пытается продемонстрировать, что он развивает свою страну как ядерную силу. В своем последнем выступлении на Петербургском экономическом форуме он говорил, что Россия не пойдет на сокращение ядерных вооружений. Он передал ядерное оружие на территорию Республики Беларусь – по крайней мере, он так утверждает и об этом говорит его белорусский партнер Лукашенко. Он постоянно говорит о ядерной доктрине России, когда речь идет о его вероятном поражении в войне с Украиной. Как предотвратить эту ядерную угрозу? Есть ли у Соединенных Штатов инструменты, позволяющие надеяться, что ядерная война не начнется, и тем более не произойдет нападение ядерным оружием ядерного государства на неядерное?

Я думаю, что такой месседж должен быть четким для Путина, что если он использует ядерное оружие, нажмет на ядерную кнопку, то он себе подпишет смертный приговор. Он может делать все конвенционными средствами. Мы видим, что это ему не удается.

Я думаю, что если он отважится, то через день ничего не останется от его Черноморского флота.

Если он будет играть не по правилам, если ядерное государство нападет на неядерное, тогда будет сильная реакция. Очень важно, что это человек, осужденный Международным уголовным судом за похищение украинских детей - то есть мы должны понимать, как его воспринимать: он сейчас в отчаянии, он сейчас проигрывает, ему ничего не удается, он конкретно просчитался, все его военные цели провалились. Но когда мы говорим о вертикальной ядерной эскалации,

я думаю, что он не решится на это. Почему? Потому что, думаю, их ядерное оружие реально вышло из строя.

Думаю, что даже украинцы не прекратят бороться при любом развитии сценария.

Если Путин так обострит конфликт, то будет проводить эскалацию и на других участках. Он сейчас уже говорит об угрозе подрыва кабелей под Атлантикой и многое еще – стратегически и о Молдове, и о Беларуси. Он хочет действительно поколебать мир повсюду. То, что он проработал в Грузии, там, где фактически пришла власть, приверженная Путину, и это загнало народ Грузии в катастрофу. Мы можем ждать от него всего. Если говорить о Болгарии – так же Болгария выражает свою приверженность Путину. Он фактически сейчас начинает серию убийств в Сирии. Всюду сеть его преступных действий настолько расширена, что мы должны быть серьезно настроены, когда обдумываем нашу реакцию, мы должны укрепить нашу силу, когда речь идет о оказании помощи Украине на поле боя, ведь сейчас определяющее – не дать Украине упасть.

Это очень важно – сохранить украинскую безопасность и суверенитет. Это является определяющим для всего мира.

Хочу уточнить: если Россия говорит, что наносит ядерный удар – уничтожается ее черноморский флот, какие-то другие объекты. На чем мы базируемся – на оценке или на определенном консенсусе в американских политических и военных кругах?

Я хочу сказать, что это только один из вариантов развития сценария. Конечно, было много разговоров, переговоров, возможно, были бои за то, что делать. Да, надо рассчитывать, что мы теряем. Кто же теряет от ядерного взрыва? В первую очередь теряет Путин, он должен это четко понимать.

Если говорить в принципе о том мире, который может быть сформирован в результате этой войны России против Украины, надеетесь ли вы, что этот мир будет более сраведливым? Будет ли это вечная борьба между демократиями и диктатурами, как и говорила бывшая спикер палаты представителей американского конгресса госпожи Нэнси Пелоси во время посещения Тайбэя?

Я думаю, что украинцы, как никто, знают об этом. Но когда мы говорим о правдивой безопасности, об истинных гарантиях безопасности в Украине или по всей границе с Россией, - не будет такой безопасности, если не будет кардинальной смены правительства в Москве. Конечно, речь может идти и о свержении Путина с его кресла, но также мы понимаем, насколько они гипернационалисты. Все это его окружение – они сами разрушают свою страну. Они разрушают Россию изнутри. И поэтому если россияне смогут организоваться, смогут совершить какие-то действия, альтернативные тому, что они предпринимают, то это могло бы быть как раз шансом для русского народа, шансом на какое-то лучшее будущее. Да, их сыновья гибнут сейчас в Украине, их просто позорно туда шлют на верную смерть, они там получают серьезные ранения. Возможно, это их как-то триггернет, и они начнут думать и выражаться по-другому. Они начнут относиться к Путину не как к какому-то хорошему патрону, но как к человеку, который ни о ком не беспокоится, кроме как о себе. Тогда есть вероятность, что будет сформирована оппозиция – во главе с Навальным или с кем-то другим, которые могли бы стать в оппозицию к путинскому режиму. Им необходимо быть сильнее, сильнее любой оппозиции в мире. Это действительно для них сценарий.

Мы знаем, сколько в России сейчас политзаключенных, больше, чем со времен холодной войны.

Их внутренние ФСБ выслеживают и вытаскивают людей и убивают. Мы знаем, это должно закалять оппозиционные движения России, но сейчас мы видим, что этого, к сожалению, не происходит.

Под каким флагом, по вашему мнению, будет проходить предвыборная кампания 2024 – солидарности с Украиной или усталости от Украины?

Солидарности, конечно! Я в лагере солидарных с Украиной. Но вообще считаю, что американцы естественно скептичны по поводу столь длительного привлечения заграницы. Но, по моему мнению, все будет на плечах нашего политического руководства. Задайте себе вопрос, почему важно выиграть войну в Украине, почему Украина должна выиграть ее? Этот вопрос можно задать каждому и каждый ответит: да, нам это важно, всему демократическому миру это важно. Американская воля сохранять помощь для Украины базируется на простом уравнении: российские зверства умножаются на украинскую сопротивляемость. Именно это и определяет, по-моему, нашу эффективность, наше постоянство в солидарности. Да, конечно, есть определенные дебаты, ведь некоторые считают демократов плохими. Но мы знаем, что авторитарные режимы вообще не признают другую точку зрения, они брутальны. Демократии устойчивы, а автократии, к сожалению, часто просто разваливаются. Поэтому, когда мы говорим о США, о НАТО и о перспективе для НАТО, - для всех, для свободного мира победа важна.

Возможно, вы хотите что-то сказать вашим коллегам – украинским военным, которые сейчас находятся в зоне этой битвы. Сходные битвы вы вели всю свою профессиональную жизнь и знаете, в каком состоянии люди, когда они в центре большой непростой войны.

Я хотел бы сказать, что те из нас, кто действительно понимает военную профессию, знают, что все мы сейчас действительно ценим украинское военное командование, военнослужащих, солдат, волонтеров. Мы вдохновляемся вашей силой, военной подготовкой, вашей решимостью, тем, как вы овладеевате новым вооружением, как быстро вы это делаете, чтобы защитить свою страну и остановить это массовое истребление украинского народа, чтобы отвоевать ваши территории, захваченные с 2014 года. Я хочу сказать, что глубоко ценю и уважаю наши отношения, я благодарен вам за то, что вы делаете для того, чтобы восстановить вашу безопасность. Конечно, я глубоко сочувствую вам, родным, которые понесли потери, потеряли своих близких и родных из-за авторитарного преступника Путина.

Во время войны в Ираке, господин генерал, вас называли в американских медиа инновационным военным, новатором в военном деле. Вы считаете, что украинские военные сейчас тоже проявляют новаторство в новых условиях?

100%. На самом деле, у многих это проявляется. Ведь то, что мы видим - это смесь силы армии демократического государства, также мы увидели творчество, креативность, с которой вы сплачиваете людей из разных слоев общества, и они могут внести свою лепту в оборону Украины. Я думаю, что есть определенное сочетание старого и нового, новых боевых навыков со старыми боевыми навыками, постоянная гибкость в обучении, а также переход от советского к натовскому образцу вооружения.

Но больше всего меня поражаете, каков ваш дух – ваш командный дух к победе в этой войне. Украинцы держат свою решимость, они не теряют ее, хотят выгнать оккупанта.

Генерал Валерий Залужный сказал, что маленькая советская армия не может победить большую советскую армию, говоря об этой войне. Как вы думаете, украинская армия уже перестала быть советской за эти 16 месяцев поединка?

Не знаю, можно ли сказать, что вы когда-нибудь были или сейчас вас называть советской армией. Сейчас мы говорим об эшелонах сил, которые шли в Украину, которые уносили жизнь как военных, так и мирного населения. Сейчас мы видим на примере Украины, как вы оперируете на тактическом уровне. Вы сейчас предоставляете инициативу командованию низшего звена. Каждый может вносить свои коррективы, есть открытость. Соответственно, боевые команды открыты к интеграции, то есть происходит текучесть в перемещении военных. Мы видим, что динамика положительна. А россияне неспособны так работать на оперативном уровне, они немотивированы, они сталкиваются со многими трудностями в отношении своих наступательных операций – их разбивали, просто сжигали дотла. И когда они сталкиваются с защитниками Украины, они проигрывают.