Если Россия будет продолжать ракетные удары, то в Украине наступит гуманитарный кризис – эксперт Гендельман

Вопрос Ирана из ближневосточного превратился в наш отечественный вопрос. В частности, речь идет об иранской баллистической программе, мы понимаем, что продолжались очень непростые переговоры, и сейчас, насколько я понимаю, есть ощущение, что Россия может получить груз баллистических ракет, которыми они собираются уничтожать нашу гражданскую инфраструктуру. С другой стороны, появился довольно странный вброс со стороны одного из представителей высшего военного израильского руководства, что вроде бы, если Иран передаст России баллистические ракеты, то может быть конкретный ответ по Ирану. Как вы видите иранскую проблему, динамику и пути ее решения?

Что касается того заявления, о котором вы сказали, это неправильная интерпретация, которую потом почему-то разнесли другие СМИ. Председатель совета нацбезопасности Израиля Эяль Хулата сказал на конференции в Бахрейне, что если Иран не остановить, то следующим шагом после передачи иранских дронов России может быть применение иранских высокоточных ракет Россией в Украине. Почему-то его заявление некоторые СМИ поняли как то, что если Иран передаст ракеты России, то Израиль в ответ передаст ракеты Украине. Он ничего такого не говорил и Украина ничего такого не говорила. Странно, что кто-то так понял. И потом, очевидно, все СМИ это разнесли. В принципе такого заявления не было, соответственно и говорить не о чем. Собственно о передаче или непередаче иранских ракет, как мы знаем, разговоры в прессе ведутся об этом уже минимум два месяца.

Пока факта передачи Ираном ракет нет и тем более мы пока не видели никакого применения.

Мы видим различные обсуждения, очевидно часть из того также какие-то вбросы, которые, возможно, иранцы дали заднюю, возможно, не будут давать ракеты. С другой стороны, возможно это все дымовой занавес и все уже договорено, и скоро ракеты пойдут. И Патрушев тоже не просто так летал в Иран. Возможно, там обсуждались и проблемы производства иранских беспилотников в России, а возможно и передачи ракет. В любом случае, пока это все на уровне обсуждений. Но, конечно, если их передадут достаточное количество, понятно, что это создаст дополнительную проблему для Украины. Понятно, что когда речь идет о том, какую выгоду именно для себя Иран может получить от этого соглашения, многие говорят сразу о высокой ставке, а именно о технологиях для ядерного оружия. Пока еще не факт, что Россия, даже в том состоянии, в котором она сейчас, пойдет на то, чтобы создавать из Ирана ядерное государство, не факт, что даже сейчас России это выгодно. Но теоретически все возможно, мы уже в ходе этой войны не раз и не дважды видели вещи, о которых говорили, что этого быть не может.

Надежда, как говорили классики, это не план. Во всяком случае, понимаем, что в Израиле также чрезвычайно серьезно относятся к иранской атомной программе. Но мы в Украине сейчас переживаем чрезвычайно непростую историю с актами геноцида против гражданского населения, в частности, речь идет о тактике ракетных ударов по нашим гражданским объектам. В частности, объекты критической энергетической инфраструктуры. Такое ощущение, что Путин собирается не просто ужаснуть, а применить эту геноцидальную практику для того, чтобы склонять наше высшее военное руководство к определенным переговорным уступкам. Как они в Кремле далеко пойдут в подобном?

Сейчас понятно как из опросов общественного мнения, так и по официальным украинским заявлениям, продолжает звучать «нет переговорам, нас не сломить» и так далее. Но проблема в том, что даже если это действительно не склонит Украину к переговорам, но это уже создает ей гигантские проблемы как энергетические, так и финансовые, и все остальное, прежде всего  проблемы ресурсов. И часть этих проблем можно решить. Как с обогревом, так и с дополнительными источниками электроэнергии, генераторами и т.д. Но это требует огромного количества ресурсов, которые с гораздо большей пользой можно было бы использовать на фронте. И даже такие простые вещи, как те же буржуйки, которые граждане раньше покупали для солдат на фронт, сейчас покупают для себя. Деньги у них не резиновые, то же и на уровне государства касается больших автотрансформаторов и так далее. Понятно, что часть – помощь Запада, как трансформаторы, так и генераторы. Но это все огромные ресурсы уже на уровне миллиардов долларов, которые с гораздо большей пользой можно было использовать на фронте. Сейчас они не используются на фронте и уже это само по себе ухудшает обстановку для Украины, не говоря уже о самом гуманитарном аспекте. Начинается зима, нет отопления, нет света, даже если украинский боевой дух это не сломает, это создает очень большие проблемы, для решения которых нужно потратить огромное количество ресурсов, которых в Украине, как все понимают, не так много.

Да, мы понимаем, что война – это также и о военных ресурсах. Вы очень справедливо отметили, что сломить ни Вооруженные Силы, ни Генштаб таким образом не удастся, нанося столь мощные удары по энергетике. В свое время нацисты сколько ни бомбили Ковентри или Лондон, они не могли ничего достичь в военном плане. Но вопрос ресурсности – это очень важная история и я хотел бы, чтобы вы поделились своими соображениями. То есть, Кремль пытается взять оперативную паузу, возможно там на пару месяцев, для того чтобы перегруппироваться, действительно ли он страдает от нехватки ресурсов тех же ракетных. Потому что, насколько я понимаю, им удалось восстановить сейчас свое ракетное производство. И когда мы считали весной, что у них заканчиваются высокоточные ракеты, выяснилось, что определенное число у них есть. Как сейчас могут развиваться эти соревнования ресурсов?

Что касается конкретно ракет, не факт, что начальная оценка имеющихся ракет была верна, возможно они имели больше, чем считалось, и плюс, как вы сказали, производство все еще продолжается. Возможно части комплектующих был сделанный запас больший, чем мы думали. И дальше поставки через серые схемы, в том числе через третьи страны, возможно частично и с использованием иранского опыта, который делает такие вещи контрабандой военных комплектующих через третьи страны уже много десятков лет. Возможно, это собственные российские наработки, потому что в принципе частичные санкции на Россию были наложены еще с 2014 года, то есть как минимум частично механизмы поставок запрещенных материалов уже налажены.

В любом случае мы видим, что пока все надежды на то, что скоро в России закончатся ракеты, пока не оправдывается.

Даже, если они сейчас тратят больше, чем производят, имеющийся запас позволяет им продолжать удары по инфраструктуре в том темпе, в котором они их проводят. И проблема именно с инфраструктурой в том, что удары по ней оказывают накопительный эффект. Потому что, когда возвращается снабжение электроэнергией, это не означает, что действительно все объекты восстановлены, это просто удалось перебросить дополнительные мощности из других генерирующих мощностей, ветки и так далее. Несмотря на это, объекты один за другим еще больше выходят из строя. Мы видим в том числе и официальные заявления от украинских властей о 30%, 40%, и сейчас уже говорят о 50% объектов. Понятно, что чисто математически, если продолжать дальше, рано или поздно настанет коллапс и тогда действительно недалеко до гуманитарной катастрофы. Пока не так, но и Россия пока не закончила и ракеты у нее еще есть. Поэтому если оно будет так развиваться, то прогноз, конечно, не благоприятен.

С другой стороны, мы понимаем, что оперативная ситуация на юге нашего государства в значительной степени изменилась после того, как россиян выбросили из Херсона и с правого берега Днепра. Просил бы вас сейчас проанализировать ситуацию на юге нашего государства. В частности, изменение оперативной ситуации и чем она угрожает российским интервентам, в частности речь идет о левом берегу Днепра.

Конечно, после вывода российской группировки с правобережного плацдарма вся не только оперативная, но можно сказать и стратегическая обстановка на южном фронте и фронте в целом изменилась. Сейчас с обеих сторон высвободились значительные силы. Поскольку конкретно на этом участке Днепра крупномасштабные форсировки и с той, и с другой стороны сейчас маловероятны, россияне, разумеется, сейчас не будут этого делать, потому что они бы просто не ушли с правого берега, а ВСУ – в принципе не то чтобы это теоретически невозможно, но маловероятно, ибо даже если допустим, что будет достаточный запас средств, чтобы перебросить войска конкретно на этом участке на левый берег, будет проблема с их снабжением. Сложится чуть ли не зеркальная ситуация к той, в которой россияне были на правом берегу. Сейчас нет даже мостов, которые были. Поэтому вероятно, что на этом участке продолжатся те же боевые действия в формате, который мы видим сейчас, т.е. вплоть до Крыма, тот же аэродром армейской авиации в Чаплинке и так далее. А собственно крупномасштабные военные действия как таковым образом перейдут на другие участки фронта. Понятно, что теоретически наиболее выгодный и наиболее соблазнительный в кавычках вариант для украинской армии – это было бы наступление с Запорожского направления на Мелитополь с целью рассечения сухопутного коридора в Крым. Это резко усугубило бы ситуацию для российской группировки как в Крыму, так и на левобережье Херсонской области. Вся проблема в том, что российское командование тоже это понимает, поэтому перебрасывает силы и на то же Запорожское направление, и идет фортификационная работа вокруг Мелитополя. То есть проблема в том, что теоретически наиболее выгодное направление для обеих сторон, если они обе будут перебрасывать туда силы, то вопрос у кого их хватит больше, действительно ли хватит их Украине для наступления.

А вскрыть так называемое Мелитопольское направление, вскрыть левый берег с севера – насколько это было бы проблематично? Я даже не знаю, каким числом своих войск диспонируют российские интервенты там.

Проблема в том, что как минимум тех сил, которые выведены с правобережья, здесь следует делать поправку на то, что остается весь другой фронт, есть сообщения о том, что часть выведенных с правобережья сил возможно уже переброшена в Донецкую и Луганскую области, поэтому не факт, что они смогут всех сосредоточить именно на южном направлении. Но опять же, для обороны обычно требуется меньше сил, чем во время наступления, при грамотном оборудовании обороны конечно. Главное, что понятно, что российское командование тоже готовит оборону на этом Запорожском направлении и остаются все другие направления, Сватовское, Бахмутское, Угледарское. В идеале, если бы украинской армии хватило резервов бросить на все эти направления, как минимум остановить продвижение в том же Бахмуте. Поэтому сейчас вопрос, какое количество не столько у российской, как у украинской армии, уже готовых к использованию сил, в том числе и выведенных с правого берега. Плюс, как мы знаем, постоянно готовятся новые резервы, создаются новые соединения. Сообщение о том, что создается еще одна десантная бригада, еще одна механизированная бригада, идет речь уже о создании новых армейских корпусов, правда проблема, какими темпами именно украинское командование сможет готовить и плюс постоянно возникает вопрос темпов поставок западного вооружения, потому что в плане личного состава украинский армия может довольно быстро создавать новые соединения, но без учета обучения и так далее, их нужно чем-то вооружать, и пока мы не видим действительно больших поставок, большого роста поставок. Конечно, часть можно взять из трофеев, с того же Харьковского направления, как сообщается, взято достаточно много, ведь вся проблема в том, что фронт большой, кроме создания украинского ударного кулака для того же Мелитопольского направления, желательно бросить резервы и на северо-восток, и на Бахмут, словом, растягивать силы, которых в принципе не так уж много, потому что резервы еще не полностью готовы. Сейчас мы в принципе находимся в фазе, когда обе стороны все еще занимаются перемещением сил и реорганизацией фронта, потому что после вывода с правого берега все эти перемещения еще не закончились. Возможно, через некоторое время ситуация и обстановка более ясна, потому что пока мы постоянно видим сообщения «переброшены туда, переброшены сюда», пока не видим формирования действительно уже готовых наступательных группировок. Через некоторое время, возможно, мы уже это увидим.

И вопрос использования стратегических резервов со стороны государства агрессора. Российская Федерация пытается мобилизовать как можно большее число людей, я не знаю, какая ситуация у них с той же бронетехникой, мы видели нередкие видео с так называемыми бунтами от мобилизованных, но насколько понимаем, также работают и так называемые заградотряды и так далее. Ну и здесь ключевой вопрос в соревновании ресурсов, насколько быстро Россия будет в состоянии подготовить новые части и удастся ли им применить и быстро развернуть еще и на северном направлении. Вы очень правильно отметили вопрос, что они хотели бы растягивать наши ресурсы на разные направления. Соответственно, возможно с такой целью, а возможно действительно с реальной подготовкой к открытию нового фронта они бы сейчас пытались там разворачиваться. Но вопросы техники и вопросы времени.

С техникой, конечно, вопрос посложнее, она просто так по повестке в военкомат не придет. Мы видим сообщения, что действительно техники для оснащения всех новых частей мобилизованных пока не хватает. Но в принципе мобилизованные в основном еще пока используются для пополнения уже имеющихся подразделений, они в принципе вливаются в имеющиеся подразделения, как мы знаем, во многих батальонах до начала мобилизации было личного состава до 50%, а местами и меньше, поэтому они просто вливаются туда, там дополнительная особенно матчасть не нужна, но если сейчас речь пойдет о том, чтобы действительно формировать новые части и может новые соединения, как говорилось о том, что возможно, кроме третьего армейского корпуса, захотят создать четвертый и пятый, пока что таких сообщений нет. Но с другой стороны из всех мобилизованных, по сообщениям, в зоне боевых действий пока только до 100 тысяч человек. Поэтому это еще не все 300 тысяч мобилизованных, возможно, в ближайшие недели мы увидим дополнительное пополнение. Не факт, что это будут развернуты какие-то новые соединения, возможно, просто будут подбрасывать дополнительные маршевые роты, как на том же Бахмутском направлении, когда просто потихоньку прибавляют и потихоньку продавливают оборону по несколько десятков метров, вместо того, чтобы действительно, как следует по классической военной науке, сначала сформировать большой ударный кулак и затем действительно масштабное наступление, не факт, что они пойдут на это. Возможно, в течение ближайшего месяца, до конца декабря, когда уже дополнительно мобилизованные закончат обучение, возможно, они захотят этого.

Но уровень боеспособности тех новосозданных частей, поступают просто довольно тревожные новости с белорусского направления. Сообщают наши официальные лица, что возможно использование этого плацдарма. Но здесь вопрос не только желания Путина, так сказать, пошугать нас с севера, но и вопрос реальной боеспособности этих вот свежеслепленных частей. Можно их научить собирать и разбирать Калашникова, но вопрос, если нет той или иной ударной группы бронетехники, возможны варианты.

Конечно, уровень боеготовности и боеспособности подразделений, созданных чисто из мобилизованных, невысок, но проблема российской стороны, что сейчас у них выбор не между хорошим и плохим, а между плохим и совсем ничем. У них сейчас нет второй кадровой армии. Единственное, что они могут использовать, это мобилизованные, в идеале они должны разбавлять мобилизованными именно подразделения, которые все же имеют кадровый костяк, скажем так. Без этого их использование малоэффективно, но в любом случае это лучше, чем ничего.

В этой войне мы видим, что масса по-прежнему имеет значение, даже когда ее качество не особенно высоко. Масса лучше чем ничего.

Что касается Беларуси, то в плане массы там пока нет такого количества, из которого можно было бы создать какие-то реальные наступательные группировки, поэтому ГУР также постоянно сообщает, что пока не отмечены признаки создания наступательных группировок. Пока конкретно российских военнослужащих в Беларуси не столько, чтобы это представляло угрозу. Возможно, они продолжат туда перебрасывать и дальше, и через некоторое время действительно там будет создано какое-то наступательное формирование, но пока они не там.

В любом случае Патрушев и компания не предупреждали бы никого заранее. И напоследок хотел бы расспросить вас об огневом контроле за Крымскими переправами. Насколько эта история чувствительна для российских интервентов и, соответственно, как может измениться ситуация после освобождения и нашего контроля над Кинбурнской косой?

Конкретно по огневому контролю зона действий уже приближается к Крыму. Собственно к перешейку еще не подошла, но в принципе та же Чаплинка, можно сказать, практически перешеек. Если будут более или менее регулярно доставать в этот район, потому что речь идет о взятии именно перешейка, в любом случае все левобережье сейчас реорганизуется в этом плане. Мы постоянно видим сообщения, что из такого-то и такого-то населенного пункта российские войска отводятся, там остаются только временные патрули, именно для того, чтобы как можно меньше войск было в зоне огневого поражения украинскими средствами. Конкретно Кинбурнская коса, поскольку она далеко выдается на запад, оттуда можно вести огонь российскими огневыми средствами по Очакову и близлежащему району, кроме того, оттуда ведется разведка, в том числе радиоэлектронная.

В идеале для Украины было бы выгоднее захватить Кинбурнскую косу, но вопрос, насколько это возможно сделать именно средствами мелких ДРГ, потому что масштабный десант, даже если его в принципе туда провести, опять же возникает проблема его снабжения.

В любом случае локальные действия там, как мы видим, постоянно производятся. Затем возможно дойдет и до чего-нибудь более крупномасштабного. В любом случае, если даже украинской армии не удастся там закрепиться полностью, то как минимум не дать там спокойной жизни российской армии – это уже выгодно украинской стороне, потому что тогда российская армия не сможет вести оттуда свою деятельность, которую ведет сейчас. Дальнейшие действия должны проводиться комплексно со всеми действиями как по левобережью, так и по запорожскому направлению. Одновременные действия по двум направлениям, возможно с одного диверсионного, а с другого более широкомасштабные военные, могут сойтись где-то у Крымского перешейка. Но опять же мы пока не там, посмотрим, как все будет развиваться.