Дьявол кроется в деталях: противовоздушный комплекс "IRIS-T" Украине придется подождать. Колонка Сергея Згурца

Противовоздушный комплекс "IRIS-T"

Ситуация, связанная с заявлением Шольца имеет интересную почву и дьявол скрывается в деталях. Противовоздушный комплекс "IRIS-T" новый, современный, но он на вооружении Бундесвера не стоит. Там базовый образец - американский "Петриот". В чем изюминка и может ли его получить Украина? История началась с марта, когда министерство обороны Украины разослало по всем странам предложение о закупке любых зенитно-ракетных комплексов, которые могут бороться с воздушными целями противника.

gettyimages

Один из таких запросов был отправлен в Германию. Было предположение, что Германия способна удовлетворить такую потребность. Но комплекс "IRIS-T" является новым изготавливаемым образцом. Есть две страны, заказавшие его: Швеция и Египет. Египет заказал 16 таких комплексов, но получил только один. И надеется, что в течение 3-4 лет получает другое количество таких комплексов. То есть, когда Шольц говорит о том, что в течение нескольких недель мы получим систему "IRIS-T" - это не реально. Интересно, что через несколько часов после заявления Шольца было заявление министра иностранных дел Германии, что речь идет о месяцах. Этот комплекс поставляется не из состава вооруженных сил Германии, а именно от производителя – его нам придется подождать неопределенный промежуток времени.

По своим показателям он имеет до 40 км дальности и 15 км по высоте. Он может прикрыть отдельные города от самолетов. А для "искандеров" или "кинжалов" он будет слабым. Комплекс технологичен. Он может видеть цель на расстоянии 250 км, а уничтожать на 40 км. Но проблема кроется в целях. Ракета из комплекса не успевает перехватить баллистические цели. Эти угрозы Германия понимает. Шольц в марте говорил о том, что они должны закупить современный противоракетный комплекс и закупаются в Израиле. Борьба Германии с русскими комплексами основывается на предложениях, чтобы купить израильский комплекс.

Проблема, которая стоит перед нашими комплексами "С-300" и "бук", - они не могут перехватывать сверхскоростные вражеские цели. Нам придется жить и дальше надеждами без существенного усиления ПВО. Мы должны делать ставку на другие решения в данной области.

Словакия передала комплекс "С-300"

Наиболее показательным шагом помощи в области ПВО было решение Словакии, передавшей нам комплекс "С-300" несколько недель назад. Украинская армия имеет комплекс С-300, но это первые модификации еще в 1998 году. И имеют дальность до 75 км. Словакия нам передала комплекс "С-300" , имеющий дальность до 100 км. Это самый мощный образец противовоздушной обороны в составе ВСУ. В рамках помощи Словакия также передала еще составляющие системы комплексу "С-300". Это клистроны (электровакуумная лампа, используемая для усиления высокочастотного радиосигнала – Ред.) – лампы, позволяющие восстановить системы "С-300" и увеличить количество. Это заставляет россиян обходить зоны ПВО.

Контрбатарейные радары

Также было упомянуто о контрбатарейных радарах – это действительно крутая вещь, которая производится Германией в партнерстве с европейскими странами. Радар "Кобра" позволяет на расстоянии до 100 км видеть все позиции вражеской артиллерии и через 2 минуты определять позиции 40 вражеских средств артиллерии. То есть, сочетая "Кобру" с HIMARS, мы получим разведывательно-ударный комплекс, который позволит быстро определять позицию врага и уничтожать их за счет потенциала HIMARS. Этот образец ЛРС достаточно дорог и у самого бундесвера таких комплексов всего 19, и там считают, что без потери собственной обороноспособности они могут передать Украине только 3 таких образца. Поэтому мы скорее надеемся на помощь США, которые передают нам несколько десятков контрбатарейных радаров, которые будут образовывать такой разведывательно-ударный контур.

Если продолжать дальше обещания Шольца, то там есть утыкание с пушечными танками "Гепард", и с БПМ "Мардер", и с переговорами Греции, которая хотела поставить БПМ-1 и на замену получить немецкий БМП. Переговоры с Грецией длятся почти месяц. То есть много таких нюансов, по которым возникают вопросы, действительно ли Германия способна активно помогать нам в борьбе с РФ. Я боюсь, чтобы в таких моментах не было торговли воздухом, потому что такие вещи подрывают доверие к некоторым партнерским проектам.

Потребность в бронированных машинах

Потребность в бронированных машинах для украинской армии очень важна. Упомянем, что у нас есть собственный производитель БТР-4 ХКБМ имени А.А.Морозова, изготовивший значительную партию БТР. Немалая партия сейчас ремонтируется на наших предприятиях, но есть проблемы с комплектующими и так далее, поэтому очень актуальна внешняя помощь в БТР, чтобы обеспечить мобильность наших подразделений. И нам также не хватает обычных военных автомобилей, которые также обеспечивают логистические потребности украинской армии.

С точки зрения бронетехники это касается БМП и БТР, наши запасы в принципе исчерпаны и используем то, что есть. За период активной фазы войны мы значительно увеличили численность личного состава, создали войска территориальной обороны, корпус резерва. То есть получается, что численность личного состава достаточно значительна, а количество железа мало. Соответственно, ожидаем зарубежную помощь, программу ленд-лиза, также нужно подойти к переформатированию собственной оборонной промышленности.

Ситуация в Херсонской области

Ситуация на фронтах сложная. Выделю несколько моментов из сводок Генштаба. В частности, ситуацию на Херсонщине, где враг пытается совершать удары по нескольким городам, на которых мы обеспечили продвижение на левый берег реки Ингулец . Мы продвигаемся в сторону Херсона и пытаемся разрезать группировку войск, стоящую по правому берегу Днепра. Хотя Генеральный штаб сдержанно комментирует это как успехи.

Ситуация в Северодонецке

Что касается сложных моментов, то у всех перед глазами ситуация вокруг Северодонецка, где, по последним данным, враг занял около 60% территории, 20% контролируется нашими войсками, 20% являются ничейными.

По карте мы видим, что враг контролирует восточную часть, а мы – южную. Наша южная часть, которая приближена к двум мостам, идущих на Лисичанск. Приближение к этим мостам нам позволяет иметь возможность ухода, в случае необходимости.

По военным сообщениям, мы не собираемся отступать и пытаемся нанести максимальный ущерб врагу. Я думаю, что эта стратегия остается в силе и даст определенный результат. Интересно, что Институт изучения войны говорит о том, что для российской армии захват Северодонецка будет иметь символическое значение, а активная наша оборона и отступление от Северодонецка не будут иметь стратегических преимуществ для противника. Нам важно нанести урон врагу и сохранить личный состав, что собственно мы и делаем.

Попытки россиян продвинуться из Попасной, занять трассу Бахмут – Лисичанск – такая угроза сохраняется. Но я думаю, что в формате контрнаступательных действий эти риски будут минимизированы. Также сохраняются риски обновления боевых действий в зоне Изюм – Лиман, где россияне накопили силы и планируют осуществлять движение в направлении Славянска. Но такие движения возможны, когда завершится битва за Северодонецк, которая подается русскими, как главное воплощение битвы за Донбасс.

Хотя мы понимаем, как уменьшились амбиции РФ – от попытки захватить всю Украину в один районный город.