Давайте будем как дети

Чем старше мы становимся, чем старее, тем ближе становятся наши внутренние детские личности, тихие, как цветы на рассвете жизни. Они долго таились в труднодоступных уголках души, а теперь начинают подниматься на поверхность сознания, становясь все заметнее. Вот этот мальчик, например, ехавший сегодня велосипедом мне навстречу мимо матеевского сельсовета - он галлюцинаторно похож на меня прежнего, он будто нашел тайный путь из страны моего детства, в которой я ездил здесь же, на велосипеде, пятьдесят лет назад, и выскочил навстречу, смеясь, как я смеялся, радуясь майском солнцу и чудесным ароматам растущих рядом цветов, как я радовался. Я думал, что мы навек расстались с моей внутренней детской сущностью тогда, когда начался переходный возраст и детские сказки с красочными иллюстрациями вмиг стали неинтересны, уступив место романам о войне и о любви. Ан нет, оказывается, никто никуда не исчезал, просто ребенок вежливо уступил на время место сначала юноше, потом парню, теперь вот и зрелому мужчине. И уже когда остается пара шагов до старости, внутренний ребенок неожиданно возвращается, неся те же, что и полвека назад, детские сокровища и тайны в доверчиво раскрытых ладонях.

Вот, скажем, молодые побеги на соснах. Мы называли их "конфетами" и любили лакомиться ими, как малые оленята весной, когда начинается цветение сосен. Так же, как и молодым щавлем или побегами подорожника. Вот золотые и серебристые "котики" на вербе, которые мы с почтительной торжественностью ставили в вазы с водой, ожидая, пока появятся первые молодые листочки, лелея таким образом простую и драгоценную украинскую икебану. А вот уже и ирисы зацвели, и мы, как изумрудные "оленки", с головой погружались в белоснежные волны кондитерских ароматов, глубоко вдыхая чистый, как и наши безгрешные детские души, дух.

Дети неразрывно связаны с природой. Они здесь еще недавно, кто пять, кто десять лет, они еще не успели стать отягощенными и загрязненными. Поэтому дети замечают и считают ценным то, на что взрослые давно перестали обращать внимание или же считают лишенным всякой цены. Первые одуванчики, зазолотившиеся под обветшалым плетеным тыном, прилет ласточек с отчаянно счастливым щебетом, пение первого соловья, красота которого вторит мистичным холодком в животе, земляника и черника, которая уже появилась в лесу - дети первыми узнают об этих эпохальных для них событиях, добровольно становясь голосистыми апостолами благих вестей. Дети хорошо знают, что быть скупыми и жадными - стыд, поэтому тщательно делят поровну каждое яблоко и каждую шоколадку, сбежавшую в их волшебную страну из скучной и прозаичной параллельной реальности взрослых. Дети ревностно оплакивают смерть каждого жука, каждой птички и даже самой маленькой бабочки, не говоря уж о стрекочущем кузнечике. Поэтому они несравненно выше в духовном и нравственном плане взрослых дядь и теть, которые без малейшего сожаления уничтожают не только легионы бабочек, но и себе подобных - сотни, тысячи, миллионы погибших, - еще и гордятся при этом, что делают что-то исключительно хорошо.

В присутствии детей взрослые хоть на короткое время перестают быть такими уж алчными и жестокими, они удерживаются от грязных слов и циничных разговоров, как в присутствии ангелов. Не все, конечно. Поэтому и не перед всеми, но перед многими возникают сероглазые и кареглазые зеркала, заглядывая в которых можно увидеть другую, чем повседневная, реальность, неземные царства, свободные от насилия и страха, от непрерывной погони за призраком власти. Может, лучше это понимал и видел Тот, кто и во взрослом возрасте оставался ребенком, ребенком Бога, единственным Его полномочным представителем в долине вечных слез и несправедливости. Поэтому и слова Его остаются в силе по сей день, и будут такими до конца всей этой истории с человечеством: "Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство НебесноеИ кто примет одно такое дитя во имя Мое, тот Меня принимает; а кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской". (Мф. 18, 3-6).

Так будьте как дети и берегите наших детей, тех, что в сердцевине сердца, и тех, что со смехом играют во дворе. Помните о том дне, когда прямая, казалось, линия жизни начнет замыкаться в круг, и мы выйдем навстречу самим себе, еще чистым, еще свободным от пораженности злом. Взгляд Бога - это не взгляд грозного Судьи с манерами палача. Он смотрит на нас глазами беззащитного, невинного ребенка, того ребенка, который вечно живет в душе каждого из нас, молча спрашивая: "Ты не предашь меня больше?"