Что общего в опыте Папы римского и украинцев?

В высказываниях папы римского на тему России и в реакции украинцев вне профессионального круга на курс лекций профессора Тимоти Снайдера об украинской истории есть одна общая черта. Несмотря на колоссальную взаимную удаленность обеих личностей и событий.

И папа, и украинцы происходят из регионов, имеющих коллективный опыт колониального порабощения. Целые поколения там вырастают в "освободительной парадигме", направленной прежде всего против бывшей метрополии.

Чтобы увидеть эту общую черту, стоит вспомнить одну вещь, которая не является тайной для, например, специалистов по международным отношениям и политологов. А именно - и Святейший Отец, и украинцы происходят из регионов и стран, имеющих коллективный опыт колониального порабощения. Целые поколения там вырастают в той или иной степени в "освободительной парадигме", направленной, разумеется, прежде всего против бывшей метрополии.

И тут заканчиваются общие слова и начинаются конкретные детали, в которых обычно и сидит нечистый. Папа происходит из Латинской Америки, одного из регионов "глобального Юга". Как в целом у "глобального Юга", повестку Латинской Америки во многом определяет восприятие Запада как коллективного колонизатора, которому дай лишь волю - и понесется.

Украина же - часть другого региона, страна с наследием длительной безгосударственности. Это Восточная Европа. Так же, как и остальным странам региона (или в отдельных случаях, скажем, Беларуси - активной оппозиционной части общества), Украине справедливо присущ антиколониализм, направленный против России.

Абсолютно не нова политическая практика искать союзника в лице конкурента "твоей" империи. Поэтому нет смысла приписывать только пропагандистским талантам Москвы стремительное распространение пророссийских настроений в пакете с различными левыми направлениями во всей Латинской Америке. Как и едва ли не обожание Запада со стороны восточных европейцев не следует приписывать чьим бы то ни было сознательным усилиям. На этом можно было бы и закрыть вопрос, если бы не то, что это объясняет только весьма ограниченную часть происходящего.

Настоящей смазкой русофильства латиносов и западничества восточных европейцев является прежде всего инерция.

Потому что настоящей смазкой русофильства латиносов и западничества восточных европейцев является прежде всего инерция. Мгновенно перестроиться человеческая психика не способна, привычки и представления сообщества - тем более. Основная часть нации попадает из колониальной подчиненности в свободу в системе координат, в которой точкой отсчета является добрый, но строгий колониальный "отец". На уровне конкретики считать таковым бывшую метрополию не позволяет гонор, ставить себя в центр и спокойно мыслить своими интересами и приоритетами еще не научились и не привыкли, поэтому начинаются подсознательные поиски нового "отца". Как правило, по принципу "от противного".

Второй составляющей упомянутой "смазки" является травматический перенос. Эта штука вырастает из убежденности, что самому с колонизатором-насильником не справиться. А это, в свою очередь, часто основывается не столько на объективных данных, сколько на субъективном ощущении никчемности и бессилия по отношению к колонизатору. Это ощущение на каждый день питается как воспоминаниями о факте и моменте порабощения, так и усилиями колониальной пропаганды - одним из инструментов, которым империя держит в повиновении порабощенные народы, является именно нарратив об их несовершенстве: вот вы такие и сякие, вам не хватает того и этого, поэтому мы вас учим такими методами, чтобы до вас доходило. Следующий логичный шаг - поиск защитника - обычно по принципу "враг моего врага - мой друг". Все бы ничего, но уровень требований к условному защитнику равняется, опять-таки, не объективной потребности, а глубине собственной травмы и боли. Как результат - лидер, или тот, кто претендует на роль спасителя, - должен быть идеальным. Вообще, абсолютно, по какой мерке ни меряй. А еще он должен быть всесильным, - ведь, чтобы одолеть могущественную метрополию, надо быть, как минимум, не слабее ее.

К тому же, если кто-то соглашается спасать, или хотя бы выслушать, - он тоже становится опосредованным свидетелем унижения. А это то, что человеческое самолюбие не прощает по своей природе. Освобождение от страха возвращения насильника растягивается, превращаясь в длительные отношения бывшей жертвы и спасителя или кандидата на него. Пока жертве объясняют, что ей на самом деле ничего не угрожает, ее внутренний страх и отвращение к себе подсознательно провоцируют защитную реакцию. Последняя же заставляет требовать новых и новых доказательств всемогущества претендента на роль спасителя в воображаемом поединке с насильником.

"Глобальный Юг" не имел шансов познакомиться с Москвой персонально. Поэтому Россия избежала бомбардировки травматическим переносом. А вот Запад шансов не имел благодаря географической близости.

В этой катавасии России повезло - "глобальный Юг", за небольшими исключениями, не имел шансов познакомиться с Москвой персонально. Поэтому Россия избежала бомбардировки травматическим переносом. А вот Запад шансов не имел, в частности, благодаря географической близости. Поэтому и прилетает то западным политикам за якобы тайные переговоры с Россией, а то и Бога духа виноватому профессору Снайдеру за "не так" рассказанную историю Украины. Вопрос не в переговорах и не в нюансах лекций. Вопрос - в страхе, а ну-ка вдруг окажется, будто "наш" насильник, то есть Россия, - прав?

Ко всему сказанному, обоим регионам также присущ своеобразный комплекс "бедного родственника" по отношению к Западу. Откуда он берется? Да все оттуда же, из истории. В случае Латинской Америки современное население в значительной степени является креолами, то есть смесью коренного населения и пришельцев из метрополии. За небольшими исключениями, мало кто может похвастаться прямым происхождением от народов-создателей доколумбовых цивилизаций Америки. По очень простой причине - инков, ацтеков и других уже в течение первых ста лет не то что децимировали, а почти до ноги истребили эпидемии - оспа, корь, скарлатина и тому подобное. Одним из последствий этого эпидемиологического удара и стало то, что население росло за счет потомков колонизаторов и детей от смешанных браков. Колонизаторы принесли с собой, кроме многого другого, принципиальную обиду на родину, которая их "вытолкала", а потом еще и смотрела сверху вниз, как на представителей колонии. Когда к этому добавилось чувство национального унижения со стороны местных народов и племен, коктейль был готов.

Папа римский в "русском" вопросе - классический образец того, как выглядят рудименты колониального сознания в ситуации отнюдь не колониальной.

В случае Украины обида была результатом, с одной стороны, лелеянного еще с раннемодерного времени ощущения "забрала христианства" по отношению и к магометанскому миру, и к той же России. Позже добавилось осознание по сути игры на стороне все той же России и во время первых Освободительных Восстаний, особенно со стороны Франции, и после Второй Мировой войны - речь идет о ялтинских договоренностях и содействии "репатриации" со стороны западных союзников.

Уместно, наверное, вспомнить также о сходстве социальных проблем в Латинской Америке и в Восточной Европе. А еще - о распространенности магического мышления и там, и там.

Поэтому папа римский в "русском" вопросе - классический образец того, как выглядят рудименты колониального сознания в ситуации отнюдь не колониальной. А реакция украинцев на сам факт лекций Тимоти Снайдера (вне профессионального круга) - это то, как реагирует сообщество в процессе освобождения на то, что их вообще вспоминают. Вот такие наши дела.

Специально для Эспрессо.

Об авторке: Олеся Исаюк – историк, доктор гуманитарных наук, научная сотрудница Центра исследований освободительного движения и Национального музея-мемориала "Тюрьма на Лонцкого", исследовательница нацистских и советских репрессий в ХХ веке.

Редакция не всегда разделяет мнения, высказанные авторами блогов.

Следите за важнейшими новостями Украины! Подписывайтесь на нашу facebook-страницу и телеграмм-канал.