Беспорядок как успех, (не) черная смерть и русский язык-меч – 5 книг о том, почему некоторые процветают вопреки всему

Мортен Гансен, Джим Коллинз. Величественные по собственному выбору. Неизвестность, беспорядок и успех – почему некоторые процветают вопреки всему

Что касается процветания наперекор обстоятельствам – это, конечно, не о сегодняшней Украине, где идет война, и где одни сидят в окопах, а другие – за столиками в кафе. Но иногда опыт переводных книг, таких, например, может помочь третьей силе – трудовому тылу, как говорили в прошлое безвременье. То есть, тем, кто помогает своим бизнесом (в том числе содержанию кафе) поддерживать украинских бойцов на фронте. Как бы то ни было, но "Величественные по собственному выбору. Неизвестность, беспорядок и успех – почему некоторые процветают вопреки всему" Мортена Гансена и Джима Коллинза (К.: Наш Формат) – о том, как американцам, о которых речь, тоже было сложно с того времени, которое началось после 11 сентября. «Вспомните, что было пятнадцать лет назад, — начинает автор разговор, подумайте, что произошло с тех пор вопреки вашим чаяниям: все те дестабилизационные события — в мире, в стране, на рынках, на работе, в личной жизни. Мы удивляемся, бываем ошеломленными, пораженными, восхищенными или испуганными, но редко нам удается предсказать эти изменения. Ни один из нас не может безошибочно предусмотреть все изгибы и повороты судьбы, ибо жизнь непредсказуема, будущее - неизвестно. Впрочем, это ни хорошо, ни плохо. Так сложилось, мы ведь не спорим с законами гравитации. Наша задача - руководить своей жизнью даже при таких обстоятельствах". В общем в основе книги - многолетнее исследование, которое имело целью сформулировать главные принципы ведения бизнеса в неблагоприятных условиях. Основываясь на строгих научных выводах, авторы формируют гипотезы, которые потом подтверждают или опровергают факты. Почему в условиях экономической нестабильности одни компании процветают, другие же приходят в упадок? Какие черты отличают лидеров, успешно преодолевающих негативные обстоятельства, от тех, кто не справляется с ними? В поисках ответа на эти вопросы авторы приходят к неожиданным выводам, благодаря которым можно узнать, как побеждать в любых даже самых экстремальных условиях, как находить правильный путь и строить величественную компанию, способную не просто реагировать на события, а создавать их. Словом, это для всех, кто стремится стать величественными по собственному выбору.

Стефания Демчук. Сутки постов и карнавалов

Речь в данной книге о переиначении действительности в сознании обывателя. Ведь до того Средневековья было "темными временами" - грязными, тяжелыми, невеселыми, как в не менее "дегенеративном" фильме "Трудно быть богом", а здесь оно совсем не такое. Больше всего – серое, а на самом деле – такое, как было при жизни в этот период. И смерть была не черная, а привычная, и нищета была так же вполне сносной, и голод с болезнями тоже. Недаром подзаголовок к книге Стефания Демчук "Сутки постов и карнавалов" (К.: Вихола) значит: "Как жили, пили и любили в средневековье". Пир во время чумы, скажете? Нет, не слышали – будет вам ответ жителей европейских городов того времени. Потому что и пир, и чума были составляющими одного исторического процесса названием "человеческая жизнь". Идеализировать его или наоборот ухудшать – значит переписывать историю, а не преподносить ее такой, как она была. Темной, ясной, разноцветной, в которой присутствует черная смерть. крестовые походы, бедность, голод, холод. В общем средневековье так далеко от нас, что, услышав упоминание об этом периоде времени, мы продолжаем рисовать в голове ту картинку, которую увидели когда-то в нескольких плохих фильмах, об одном из которых мы упоминали выше. Но действительно ли средние века были такими ужасными? По крайней мере автор утверждает, что нет, средневековье не было ни темным, ни диким. В своей книге она рассказывает, как все на самом деле происходило: что ели и пили люди, как воспитывали детей, чего боялись и как праздновали. А также о том, кто назвал средневековье темными веками. Действительно ли дети пили алкоголь и о чем говорилось в тогдашних воспитательных трактатах. В чем люди признавались в исповеди. Чем лечились и как выглядела тогдашняя эпиляция. Все это, а также диеты, учебный процесс в школах и даже драки между студентами и горожанами описывает автор в своей книге, оживляя людей средневековья и рассказывая об этом времени без мифов и табу.

Джин Ганфф Корелиц. Замысел

Если уж речь о тяжелых временах, то не забудем и о писательстве. И если раньше украинские литераторы по словам одного из авторов Расстрелянного Возрождения в шутку (или нет) представляли себя бандитами и атаманами, которые лягут бесславным трупом и загородят двери в Европу, то сейчас, признаться, не лучше. Во всяком случае, "Замысел" Джин Ганфф Корелиц (К.: Книголав) – это психологически напряженный триллер об истории писателя, писательстве, издательстве и мошенничестве. В центре сюжета когда-то молодой перспективный писатель, чья первая книга получила хорошие отзывы. Но сейчас он преподает литературное творчество в третьесортном колледже и пытается поддержать остатки самоуважения, потому что давно уже не писал – и тем более не публиковал – ничего толкового. Один из его студентов объявляет, что не нуждается в никаком наставничестве, ведь главное в романе – замысел, а его замысел просто не может не выстрелить. И сюжет действительно был как бомба. Неудивительно, что несколько лет спустя, когда студент неожиданно умер, учитель сам садится сам писать чужое произведение, даже не подозревая, к каким последствиям может привести эта "кража". В ходе действа мы погружаемся в таинственную историю главного героя и узнают о непростом, но заманчивом мире писателей, стремящихся рассказать свою историю мира, ищут вдохновение, идеи для сюжета, преодолевают творческие и карьерные кризисы, рискуют "заимствовать" замысел для написания книги, чтобы приобрести желанный. "Может показаться, что "Замысел" слишком строго прошелся по писателям, - отмечает автор книги, - но пусть это никого не удивляет: мы строги сами к себе. Как по правде, трудно встретить других художников, еще больше склонных к самобичеванию. Однако, в общем итоге, мы счастливы. Во-первых, из-за того, что мы, из-за того, что мы, мы счастливы. и играем ими. Выпрошенные, одолженные, переработанные, украшенные... возможно, даже украденные - все они часть большого разговора".

Евгения Кузнецова. Язык-меч. Как говорила советская империя

Эта книга напоминает о нашем прошлом, когда не было ни успешных, ни отверженных, а была одна человеческая масса названием "советский народ". Но почему она разговаривала именно по-русски? Почему остальные языки считались "тарабарщиной", и к чему привела "смычка" города с деревней? Популярное исследование Евгении Кузнецовой "Язык-меч. Как говорила советская империя" (К.: Твоя подпольная гуманитарная) – попытка ответить на эти и другие вопросы. Какие именно? К примеру, почему наши отношения с языками остаются именно такими? Почему и сейчас есть люди, которым стыдно говорить на языке собственных родителей или дедов? Почему нам бывает стыдно за родные диалекты? Почему некоторые из нас до сих пор считают, что язык – это нейтральная вещь в себе и не знать язык собственной страны – это нормально? Почему на территории современной России прямо сейчас гибнет столько языков? Почему какой-то язык кому-то кажется более высоким, а какой-то – ниже? Поэтому автор в ста небольших главах своей книги описывает языковую реальность СССР. "Если в поздние восемьдесят и девяностые годы двадцатого века на фоне открытия архивов был всплеск дискуссий об истинном лице советского тоталитаризма, - напоминают нам, - то сейчас маятник качнулся в другую сторону, и социалистическое прошлое, удаляясь во времени все чаще манит..." Пожалуй, не стоит напоминать. Что касается названия исследования, то "Язык-меч" – это не призыв вооружаться языком, как мечом. Эта книга описывает то, как в Советском Союзе мечом стал русский, а родной язык в борьбе с империями должен стать щитом.

Дженнифер Вайнер. Большое лето

Эта история начинается в 1994 году. Стоит напомнить, что 90-е – это революция в искусстве, музыке, литературе, но была еще обычная человеческая жизнь. Какое только на первый взгляд казалось обычным, а на самом деле оно невольно соответствовало той бурной эпохе. Великое "индейское лето" в Америке, студенческая революция во Франции с ее лозунгом "под брусчаткой - пляж" - разве не предполагали они не менее бурных страстей, страстной любви, горьких разочарований? Хотя в начале "Большого лета" Дженнифер Вайнер (Х.: Виват) ничто не предвещало больших сдвигов. "Ты там сойдешь с ума, - сказал отец, когда Кристина спросила, можно ли ей занять летний коттедж, расположенный на краю дюны в Труро. - Там слишком пусто. Очень одиноко. Не с кем увидеться, нечего делать". Но он ей не отказал. Прошли первые недели и месяцы научилась ценить одиночество, и тишину, и те скошенные лучи послеобеденного солнца, что согревало доски пола, на которых спал ее рыжий кот". По сюжету, шесть лет назад внезапная ссора положила конец дружбе Дафны и Дрю. Дафна колеблется: стоит ли ей, успешной блоггерке, которая ведет инстаграмм-страницу для людей с большими размерами, снова впускать в свою жизнь любимицу судьбы Дрю. В конце концов Дафна оказывается бессильной перед ее чарами и едет на свадьбу, о которой пишет. ки, которые не бывают простыми, о силе соцсетей и поиске самого важного в жизни, а также прекрасная книга для того, чтобы лучше понять себя и мир, в котором так непросто бывает распознать, что фейк или манипуляция, а что настоящее и искреннее.